РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ, 2008, № 3, с. 63-74
БЛИЖНИЙ ВОСТОК И КАВКАЗ НА ЗАРЕ БРОНЗОВОГО
ВЕКА
20 ЛЕТ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ РОССИЙСКОЙ
ЭКСПЕДИЦИИ В СИРИИ
© 2008 г. Р. М. Мунчаев, Н. Я. Мерперт, Ш. Н. Амиров
Институт археологии РАН, Москва
Как известно, российские ученые с опозданием более чем на 100 лет от западной науки приступили к полевым археологическим исследованиям в Месопотамии - древнейшем в истории очаге возникновения цивилизации. Первая российская (тогда еще советская) экспедиция в Месопотамию была организована Институтом археологии АН СССР лишь в 1969 г. Перед ней была поставлена задача разработки проблемы становления и развития раннеземледельческих культур в их первичном - ближневосточном центре и формирования цивилизации. Экспедиция провела 14 полевых сезонов в северо-западном Ираке, в слабо исследованной до этого Синджарской долине. Она выявила и широко исследовала там целую группу раннеземледельческих памятников, относящихся к УШ-1У тыс. до н.э. и отражающих развитие основных культур дописьменной Месопотамии. В результате была не только принципиально обогащена источниковедческая база этих культур, но и выявлены новые раннеземледельческие культуры, позволившие заполнить ряд лакун и осветить последовательные этапы сложения производящих форм экономики и сопутствовавшего им развития как материальной, так и духовной культуры. Впервые в Северной Месопотамии был открыт важнейший памятник иерихонского типа (РРКБ) - поселение докерамического неолита Телль Магзалия, определены корни и этапы формирования древнейших раннеземледельческих керамических культур, в том числе исходная для Хассуны культура Телль Сотто, получены полные колонки этапов развития таких культур Месопотамии, как хассунская и халафская, и установлено их соотношение с самаррской и убейдской культурами. Для всех этих культур документально засвидетельствовано сравнительно быстрое и выразительное совершенствование строительной деятельности, формирование фундаментальных ее форм, зарождение традиции храмовой и фортификационной архитектуры. К этому следует добавить заметный рост числа находок самых различных категорий - от значительных и многообразных коллекций до превосходной пластики, включающей уникальные фигурные расписные сосуды, и, наконец, медные и свинцовые украшения и большой набор разнооб-
разных орудий, а также куски медной руды - малахита. Таким образом, было доказано, в частности, что зарождение металлургии и металлообработки началось в Месопотамии столь же рано (VIII тыс. до н.э.), как и в смежных регионах Ближнего Востока - Ирана и Анатолии.
Результаты кратко отмеченных исследований Месопотамской экспедиции Института археологии АН СССР в Ираке получили широкое освещение в многочисленных трудах, в том числе в серии монографий и научно-популярных работ, опубликованных как в нашей стране (Бадер, 1989; Мунчаев, Мерперт, 1981; Гуляев, 2006; и др.), так и за ее пределами (Bader et al., 1993; и др.). Эти исследования вызвали заслуженный интерес в самых широких научных кругах, в том числе в странах, занимавших до этого ведущее и даже монопольное место в изучении Месопотамии. В данной связи весьма характерно высказывание крупнейшего английского специалиста по археологии Ближнего Востока, проф. Дж. Отс. В рецензии на американскую публикацию наших исследований она подчеркнула, что если до недавнего времени британская археология доминировала в исследовании Северной Месопотамии, то отныне эта роль перешла к Советской экспедиции, итоги работ которой заметно изменили представления о неолите верхнего Двуречья (Oates, 1994. Р. 882885). В нашей же стране результаты работ экспедиции в Ираке удостоены Государственной премии РФ в области науки и техники.
Уже в процессе работ российской экспедиции в долине Синджара в Ираке встал вопрос расширения их хронологически и особенно территориально на смежные области и прежде всего на территорию Северо-Восточной Сирии. Такое расширение во времени и пространстве наших исследований было обусловлено, в частности, необходимостью пересмотра самых первоначальных границ ближневосточного раннеземледельческого ареала. В данном аспекте именно сопредельная территория Сирии, представляющая составную часть Северной Месопотамии и отличающаяся исключительной насыщенностью разновременными археологическими памятниками, вызывала особый интерес (рис. 1). Многочисленная система сухопутных и водных связей этой области Сирии, име-
нуемой обычно долиной Хабура - главного притока Евфрата - или нередко хабурским треугольником, способствовала распространению достижений ряда древних экономических и культурных центров и прежде всего месопотамского, органичной частью которого являлась она сама, что получает все больше обоснований в археологических открытиях последних десятилетий. Именно поэтому мы избрали для продолжения исследований нашей месопотамской экспедиции данный регион Сирии и весной 1987 г. предприняли там разведки, с целью выбора памятника для своих дальнейших стационарных работ в Месопотамии. Таким памятником оказался Телль Хазна 1, расположенный в 25 км на С-СВ от города Хассаке (центра одноименной провинции Сирийской Арабской Республики), близ деревень Хазна и Аляви, в нижней части аллювиального бассейна водостока Вади Ханзир (или Вади Ридж-ла) - притока Джаг-Джага, впадающего в Хабур. Это крупнейший из трех находящихся здесь, вдоль по течению вади Ханзир, теллей. Он стал основным объектом исследований российской экспедиции в Сирии (рис. 2). В 1988 г. мы начали его планомерные раскопки, которые с небольшим перерывом (1991-1992 гг.) продолжаются до настоящего времени. Двухлетний же перерыв, вызванный тяжелым положением, в котором оказалась Российская академия наук, как впрочем, и вся
наша страна, мы использовали для обследования находящегося в км к югу от Телль Хазны 1 другого многослойного поселения - Телль Хазны II. Проведенные здесь на ограниченной площади зондажные раскопки показали, что в данном памятнике представлены слои дописьменной ране-земледельческой Месопотамии, начиная от культуры Телль Сотто и Хассуны, Халафа, Урука, раннединастической эпохи до исламского периода. Наличие такой культурной последовательности в долине Хабура - составной части сирийской Джезиры - при единой последовательности ее развития убедительно подтверждает принадлежность избранного российской экспедицией региона Сирии к месопотамскому культурному очагу (Мунчаев и др., 1993; МипеИаеу, МегреП, 1992).
И еще одно существенное и весьма конкретное свидетельство отмеченного единства, но уже духовного характера, это открытие в древнейшем горизонте (XII) Ярымтепе I (Ирак) и наиболее раннем слое Телль Хазны II (Сирия) абсолютно аналогичных по многим признакам и деталям скорченных на боку детских погребений. В обоих случаях захоронения были совершены в крупных глиняных сосудах довольно архаичной формы, принадлежащих "прахасунской" керамике. Оба погребения сопровождались одинаковым инвентарем, в частности набором совершенно идентичных по материалу, формам и цвету бус. Столь по-
разительное сходство в обряде захоронения и инвентаре этих погребений могло быть обусловлено, вероятно, единым ритуалом (Мунчаев, Мерперт, 1981. С. 44). Укажем здесь, что подобные архаичные слои с той же системой североме-сопотамских аналогий исследованы еще в долине Хабура на Телль Кашкашок II (Matsutani, 1991), находящемся в 30-40 км к северо-западу от Телль Хазны II.
Следует подчеркнуть, что древнейшие ("пра-хассунские") слои Телль Хазны II достигают здесь вместе с ранним, собственно хассунским слоем почти трехметровой толщины, что свидетельствует о длительности их существования. Вместе с тем отсутствие на Телль Хазне II позднего хассунского слоя (так называемой "стандартной Хассуны") позволяет предположить перерыв в заселении холма, вызванный, видимо, климатическими изменениями, прежде всего водного режима. Во всяком случае, слой Телль Сотто и архаической Хассуны непосредственно перекрыт здесь отдельными скоплениями типичной халаф-ской керамики, включая значительное количество образцов высококачественной расписной посуды. Тонкий (около м) слой халафской культуры позволяет предполагать наличие поселения сезонного характера, например, такого же как поселение Умм Ксейр на Хабуре (Hole, Johnson, 1986, 1987. P. 36, 37).
Следующий культурный пласт на поселении Телль Хазна II представлен отложениями урук-ского времени. В ходе исследований этого горизонта, возможно, был затронут своеобразный некрополь. В частности, было исследовано погребение, совершенное на тростниковых носилках, собранных из длинных шестов, соединенных перемычками. Погребение сопровождали три сосуда, характерных для периода позднего Урука.
После прекращения функционирования некрополя урукского периода здесь в раннединасти-
ческую эпоху возникло поселение, остатки которого составляют слой мощностью до трех метров. Поселение раннединастического времени не содержало следов фортификации, равно как и других массивных сооружений. Здесь раскопаны остатки ординарных и маловыразительных построек. По всей вероятности, в III тыс. до н.э. здесь был небольшой поселок, занимавший скромное место в иерархии существовавших в это время поселений и заметно отличавшийся по многим параметрам от находящегося рядом поселения Телль Хазна 1. Хотя керамика раннединастических слоев обоих памятников абсолютно идентична, они различаются между собой и размерами, и особенностями структуры и планировки, и массивностью и архитектурной спецификой сооружений и многими другими показателями.
Телль Хазна 1, как историко-археологический объект, отличается не только от соседнего поселения Телль Хазны II, но и от почти всех исследованных до сего времени памятников долины Хабура III тыс. до н.э.
Итоги многолетних раскопок Телль Хазны 1, являющегося основным объектом исследований российской экспедиции в Сирии, убедительно свидетельствуют об уникальности этого памятника в системе древностей Северной Месопотамии раннединастического I периода (первая треть III тыс. до н.э.). Телль Хазна 1 расположен на левом берегу Вади Ханзир и представ
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.