ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
1 Voprosy Jazykoznanija
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ / BIBLIOGRAPHY. REVIEWS
РЕЦЕНЗИИ / REVIEWS
А. К. Поливанова. Старославянский язык: Грамматика. Словари. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2013. 792 с. [A. K. Polivanova. Staroslavyanskii yazyk: Grammatika. Slovari [Old Church Slavonic: Grammar. Dictionaries]. Moscow: Univer-sitet Dmitriya Pozharskogo, 2013. 792 p.] ISBN 978-5-91244-112-7.
Старославянский язык имеет особенное значение для отечественного языкознания — большее, чем любой другой древний язык. Так исторически сложилось, что именно вокруг этого языка построен традиционный курс, который читается на большинстве филологических факультетов и включает в себя самую разную информацию — в частности, обычно впервые студентам сообщаются основные факты из области славистики и сравнительно-исторического индоевропейского языкознания, некоторые принципы и методы исторической лингвистики вообще, базовые правила лингвистической работы с памятниками и так далее. Роль старославянского в образовании студента, который выбирает специализацию, например, филолога-древника, исторического русиста или компаративиста, огромна.
Поэтому кажется удивительным, что для старославянского не существовало не только учебного пособия, но и грамматики, адекватных современному состоянию науки о языке. Самым востребованным до сих пор остается известный учебник Г. А. Хабургаева, вышедший впервые в 1972 г. и выдержавший три издания [Хабургаев 1974; 1986; 2012]. Хотя в последнее время продолжают издаваться многочисленные учебные пособия ([Попов 1997; Изотов 2001; Ремнева 2004; Иваницкая 2011] и др.), но они практически полностью основываются на тех же фактах (и тех же интерпретациях фактов!), которые были предложены в учебнике Г. А. Хабургаева. В основном изменения заключаются, во-первых, в упрощении, а во-вторых, в сокращении излагаемой информации.
Классические описательные и исторические грамматики старославянского — труды Антуана Мейе [Мейе 2001], Андре Вайана [Вайан 1952], А. М. Селищева [Селищев 1951; 1952] — были написаны в первой половине прошлого века. Будучи по-своему выдающимися памятниками лингвистического описания, они, естественно, отражают тогдашнее состояние науки о языке. Менее известная русскоязычному читателю описательная грамматика Г. Ланта [ЪиП 2001], являясь, безусловно, следующим шагом в развитии палеосла-вистики, с точки зрения современного читателя, также небезупречна — наряду с интересными она содержит и спорные, малоубедительные решения — например, использование аппарата порождающей фонологии, довольно тяжеловесное и часто злоупотребляющее проецированием реальных диахронических звуковых изменений в область синхронной грамматики языка.
Таким образом, до сих пор грамматики старославянского языка, отвечающей современным стандартам лингвистического описания, фактически не существовало. И эта лакуна — хотя бы отчасти — замечательно заполняется вышедшей монографией А. К. Поливановой.
Алексей Андреевич Козлов
Alexei A. Kozlov
МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва, 119991, Россия
scripturas@mail.ru
Lomonosov Moscow State University, Moscow,
119991, Russia
scripturas@mail.ru
На первый взгляд, почти восьмисотстраничная книга А. К. Поливановой резко отличается от обычной книги, посвященной старославянскому языку. Даже беглый взгляд позволяет заключить, что описание разработанного автором теоретического аппарата занимает в книге не меньше (если не больше!) места, чем обсуждение собственно эмпирических данных; это, конечно, может испугать филолога-слависта, не привыкшего к сложным формальным моделям (о чем, кстати, открыто предупреждает автор предисловия к грамматике В. А. Плунгян). Однако по мере погружения в книгу преимущества формальной модели, предложенной автором, становятся все очевиднее.
В грамматике описаны графика, фонология, морфонология и морфология старославянского языка, то есть те уровни языка, которые в принципе поддаются эффективной формализации в духе моделей 60-х годов. При этом под морфологией понимается именно аффиксальное строение словоформ, то есть морфемика (показательно, что в Предметном указателе к монографии отсутствуют, например, термины перфект и плюсквамперфект — эти видовые значения выражаются в старославянском аналитически).
Ориентация грамматики на нарочитую четкость и строгость, конечно, плохо согласуется с весьма разнородным языком старославянских памятников. Во «Введении» к работе Поливанова пространно обсуждает решение, оказывающееся ключевым для архитектуры грамматики, — описывать прежде всего «эталонный старославянский», то есть некоторую удобную исходную точку отсчета, не совпадающую ни с общеславянским, ни с «исходным кирилловским». Идиолектные различия — особенности памятников, составляющих корпус старославянского языка, — описываются в виде набора девиаций, то есть четко фиксированных правил отклонения от эталона. Притом объектом рассмотрения в грамматике является контрольный список словоформ, из которого удалены неосвоенные заимствования (в том числе библейские имена собственные), композиты, а также «внепарадигматические», то есть несклоняемые формы. Фактически в грамматике рассматриваются только имена и глаголы.
Кроме «Введения», в книге четыре части: «Сегментная грамматика», «Парадигматика», «Добавления» и «Словари». Грамматика изложена в двух первых разделах; третий включает в себя «инвентари формативов», а также разнообразные экскурсы, комментарии и справки; в четвертом представлены два грамматических словаря старославянского языка, устройство которых мы подробно обсудим ниже.
В первой главе раздела «Сегментная грамматика» — «Знакомство» — фиксируются основные элементы модели, важные для дальнейшего изложения. Это, во-первых, три способа представления эталонного старославянского — графическое представление (запись в нормализованной кириллице), фонологическое и морфонологическое представления. Фонологическое представление словоформы — это цепочка фонем; морфонологическое — цепочка формативов (так в модели Поливановой называются аффиксы), разделенных точками. Каждый форматив тоже состоит из фонем — отдельного уровня морфонем Поливанова не выделяет. Заметим, что фонемы могут записываться как буквами латиницы, так и буквами стандартизованной кириллицы — для слова пришьлъ эквивалентны фонологические записи пришьлъ ирп§ь1ъ, морфонологические при.шьд.лъ иpri.sbd.lh. Это возможно потому, что правила соответствия между графикой и фонологией в модели Поливановой гораздо более тривиальные, чем принято полагать.
Эти правила задаются в следующей главе «Графика и фонология». Алфавит эталонного старославянского включает сорок букв — отсутствуют те, что употребляются исключительно для передачи грецизмов (например, ф или V), зато как отдельные буквы выделяются шт, жд, л, и и р. Пять йотированных букв — га, к, ю, ж и ^ — противопоставлены соответствующим нейотированным в начале слова и после гласных; по правилам эталонного старославянского, после каморированных согласных употребляются йотированные гласные, а после остальных дентопалатальных — нейотированные.
Инвентарь фонем отличается от традиционно постулируемого для старославянского в двух важных точках: Поливанова не признает так называемых «напряженных редуцированных» и «слоговых плавных». В результате для слова кожии фонологическое
представление выглядит как ЬоШ, а для слова гръдъ — как grъdъ. На наш взгляд, первое решение является удачным, а второе — по меньшей мере спорным. Действительно, напряженность (если понимать этот термин самым распространенным способом) — это тот самый признак, который должен отличать краткий гласный верхне-среднего подъема от долгого гласного верхнего подъема, то есть [ь] от [1], [ъ] от [у]; поэтому «напряженный ерь» должен быть практически неотличим от [1] (ср. английские /И и /1/, разница между которыми обычно описывается как раз как оппозиция по напряженности). Наоборот, удаление из фонологии слоговых плавных представляется малооправданным: существуют свидетельства того, что последовательность ръ в словах гръдъ и кръвь реализовалась по-разному (см. хотя бы [Мейе 2001: 60—61]). Возможно, этот факт игнорируется потому, что цель грамматики — описание исключительно письменного языка памятников, а «эталонный старославянский», как подчеркивает автор, не обязан совпадать ни с одним реальным идиомом1. Тем не менее, это неудобно хотя бы с прагматической точки зрения — например, при использовании грамматики в рамках учебного курса, в котором излагалась бы более традиционная фонология для старославянского языка. Очевидно, из тех же соображений автором не постулируются еще и палатальные /я'/и
Здесь же Поливанова задает на множестве фонем и графем содержательные признаки, релевантные для последующего изложения (например, «морфонологически мягкие» фонемы), и излагает правила перехода от фонетики к графике. После удаления из фонологии «напряженных редуцированных», слоговых плавных, а также неоднозначности при фонологической интерпретации с (/я/ или /я'/) Поливанова добивается того, что эти правила становятся тривиальными — в сущности, они сводятся к правильному употреблению йотированных гласных: Ща ^ шил. ро1'е ^ полк.
Глава 3 «Формативы и морфонологические записи слов» вводит четыре позиционных класса формативов: корни, приставки, суффиксы и флексии. У формативов каждого класса есть строгие ограничения на фонологический облик — так называемая CVC-норма: у префиксов — СV (въ, до, нл), у корней — CVC (дьн, нлш, твор; как видно, в записи СУС-нормы С может соответствовать консонантному кластеру), у суффиксов — VC (ьн, ьск), у флексий — V или VCV (л, ж, лми). С CVC-нормой согласуется закон Якобсона, который разрешает только контрастные швы между формативами (С.У или УС, но не *С.С и не *УУ). Некоторые формативы, однако, могут быть нестандартными, то есть не соответствовать своей СУС-норме — этот факт может создавать нестандартные краевые условия, для компенсации которых старославянский язык располагает различными средствами.
В главе 4 «Синтагматика фонем» в виде обширных таблиц представлены иск
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.