СТАТЬИ
Славяноведение, № 6
© 2004 г. Е.П. АКСЕНОВА
А.Н. ПЫПИН О РАЗВИТИИ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ В РОССИИ
Выдающийся русский ученый А.Н. Пыпин в своей многогранной деятельности большое внимание уделял изучению славянских народов. Интерес к ним возник у него еще в молодости и сохранялся всю жизнь. В университетские годы он получил хорошую славистическую подготовку, затем во время заграничных командировок имел возможность непосредственно наблюдать жизнь славянских народов [1. С. 144-151]. Из-под пера Пыпина вышло огромное количество работ, посвященных славянству. Наиболее крупные и известные из них - "История славянских литератур" (в соавторстве с В.Д. Спасовичем), "Панславизм в прошлом и настоящем", "Польский вопрос в русской литературе" и др. Наряду с обобщающими монографическими работами, славянская проблематика отражена в многочисленных научных, публицистических, кри-тико-библиографических и других статьях Пыпина, опубликованных в основном в журналах "Современник" и "Вестник Европы" [2].
Во многих работах Пыпина настойчиво повторялась мысль о том, что русское общество не обладает достаточными знаниями о родственных славянских народах. Свою долю ответственности за это, по его мнению, несли ученые-славяноведы. Пыпин выявлял объективные и субъективные причины, влиявшие на то, что славяноведение не полностью раскрывало свой научный, образовательно-просветительский, нравственный (а опосредованно - и общественно-политический) потенциал.
Славянский вопрос в XIX в. представлял собой прежде всего вопрос политический. В России обсуждение политических вопросов было либо вовсе запрещено, либо весьма затруднено как в литературно-общественной периодике, так и в научных изданиях. Пыпин сетовал на "подавленное состояние общества", на несвободу науки, на невозможность обсуждать объективно острые вопросы славянской истории и межславянских отношений [3. С. 267]. До 1860-х годов, отмечал ученый, не было возможности излагать свои взгляды на политическое положение славянства даже в отвлеченной форме. В то время славистика в России, по словам Пыпина, "была терпима только как спе-
Аксенова Елена Петровна - канд. ист. наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН.
циальная археология и этнография" [4. С. 717-718]. Но внутренние условия изменялись, и интерес к славянским народам усиливался на почве сочувствия к ним. Однако и в дальнейшем цензура зорко следила за тем, чтобы славянский вопрос в русской печати не вызвал "пагубных" для абсолютизма и целостности империи последствий.
К тому же русские ученые испытывали нехватку специальной литературы (славянской и западноевропейской) и источников. На многие российские документальные материалы государственные чиновники накладывали "печать секретности". Цензурная практика "шла рядом с практикой канцелярской тайны, а эта последняя чуть не отождествлялась с тайной государственной" [3. С. 267].
Положение, в которое была поставлена наука, отмечал Пыпин, заставляло ученых уходить от проблем современности, заниматься более "спокойными" узкоспециальными вопросами, далеко не всегда интересными и понятными обществу; это приводило к мелкотемью, отсутствию обобщающих трудов [5. Т. 2. С. XVI]. Однако, несмотря на все сложности, которые приходилось преодолевать ученым в самодержавной России, внутренние задачи самой науки и настоятельная потребность общества в расширении знаний о славянских народах способствовали мощному развитию славяноведения в XIX в. [3. С. 267].
На протяжении всей своей научной деятельности Пыпин пристально следил за этим процессом, внимательно изучая отечественную и зарубежную славяноведческую литературу. В 1889 г. он обобщил все имевшиеся у него на тот момент сведения по истории славяноведения в России в большом исследовании, разделенном на две части. Первую часть автор назвал "Обзор русских изучений славянства" [6. № 4. С. 584-625; № 5. С. 169-213; № 6. С. 625-664], вторую - "Русское славяноведение в XIX столетии" [7. № 7. С. 238-274; № 8. С. 683-728; № 9. С. 257-305]. Наряду с этой крупной работой, многочисленные рецензии, отзывы, библиографические заметки Пыпина на славистические работы дополняют анализ современного ему состояния славяноведения (ученый рецензировал книги по всем дисциплинам славяноведческого комплекса, что свидетельствует о его широкой эрудиции). Пыпин старался объективно оценить вклад в славистику каждого исследования, независимо от того, разделял он сам или нет общественно-политические убеждения и научные взгляды автора.
Приступая к обозрению истории славяноведения в России, Пыпин подчеркивал, что необходимо знание прошлого и настоящего славянских народов, которое поможет России правильно оценить их положение, определить свои интересы, выработать верную политику и направить усилия в нужное русло [6. № 4. С. 584-585].
Прежде всего, ученый знакомил читателя с тем, что знали на Руси о славянах с давних времен, какое отражение нашли эти сведения в исторической литературе. До начала XIX в. автор рассматривал три эпохи: "время до-петровское", "до конца XVIII в.", "конец XVIII в.". Первым "книжным" свидетельством знакомства Руси со славянским миром Пыпин называл летопись Нестора ("Повесть временных лет") XII в., которая является единственным памятником "тех далеких веков", где "славянство указано в полном составе его племен" вместе с данными об их расселении. Источником этих сведений, по мнению ученого, была "еще не заглохшая память о племенном единстве", которая, однако, со временем ослабевала. Практически русские знали ближайших соседей - поляков (с которыми не прерывались "политические сношения и
столкновения"), а также сербов и болгар, от которых на Русь шли церковные и иные книги [6. № 4. С. 587].
Разъединение русских земель и монголо-татарское нашествие, по мнению Пыпина, способствовали ослаблению межславянского общения, и позднейшие летописи лишь повторяли без дополнений сведения, почерпнутые у Нестора. В XV-XVI вв. в различных редакциях "Хронографа" даны сведения только о православных славянах. В XVII в. они были дополнены данными о польской и чешской истории, взятыми из польских хроник. Баснословные рассказы о древней истории славянства, т.е. "изобретение" истории, Пыпин объяснял недостатком "живых сведений" о славянских народах [6. № 4. С. 588-590, 592594, 599, 602].
Пыпин обращал внимание на то, что русский составитель "Хронографа" осмысливал иностранные источники на свой лад, в результате чего единоверие становится ключевым признаком в отношении к инославянским народам; значение Москвы как центра православия и преемницы политического могущества Византии ретроспективно распространялось на более ранние периоды истории [6. № 4. С. 596, 603].
Первый сознательный интерес к славянскому миру и попытки его изучения Пыпин относил к эпохе Петра I, который понял значение славянства для национально-государственных интересов России. Сам Петр посетил некоторые западнославянские земли. Пыпин допускал, что царю могли быть известны сочинения Ю. Крижанича [6. № 5. С. 169-170, 172-173, 175, 186].
В петровские времена, как отмечал Пыпин, появляются первые описания путешествий в славянские земли. Так, стольник П.А. Толстой обстоятельно описывал все, что увидел у хорватов, сербов, черногорцев [8]. В то время записки не были опубликованы, но, как полагал ученый, знания о родственных народах постепенно приобретались. Русский народ и русский язык стали сопоставляться и соединяться со "славянским" - в народ и язык "славяно-российский"; Россия ставилась во главе всего славянства, а русский язык объявлялся родоначальником других славянских языков [6. № 5. С. 189-192].
Поездки россиян за границу, распространение в России иностранной литературы с образцами исторической критики, новое образование, путь к которому был открыт петровскими реформами, оказали, как считал Пыпин, влияние на первые опыты научно-исторического подхода русских ученых (В.Н. Татищева, М.В. Ломоносова, М.М. Щербатова, И.Н. Болтина и др.) к древней славянской истории. Они уже старались критически осмыслить сведения из иностранных источников, хотя и отождествляли со славянами народы, ранее жившие на тех же землях (скифы, сарматы, гунны, хазары, половцы и др.). Древняя история славян оставалась пока "смутной", поскольку, как указывал Пыпин, еще не были известны многие источники, особенно славянские [6. № 5. С. 203-204]. Таким образом, делал вывод Пыпин, в трудах первых русских историков XVIII в. вопрос о происхождении славянских народов и их взаимных отношениях почти не прояснился [6. № 5. С. 212].
Развитие научной историографии Пыпин связывал с именами А.Л. Шлецера и И.Г. Штриттера (Стриттера), заслугу которых он видел в подготовке к изданию важных документальных свидетельств о славянских народах и в применении к источникам исторической критики и научного анализа [6. № 6. С. 644-648].
Пыпин обращал внимание на то, что усиленное изучение славянской старины совпало с первыми шагами возрождения славянских народностей. И в Рос-
сии в это время изучают происхождение славян и руссов, древний славянский быт, мифологию (М. Чулков, М. Попов) [6. № 6. С. 649, 651-653]. Проявлялся также интерес к славянским языкам (словари Екатерины II), что давало некоторые возможности для сопоставительного их изучения, но еще отсутствовало "ясное историческое представление" об отношениях русского и славянских языков [6. № 6. С. 655, 657-658].
Пыпин напоминал, что в XVIII в. были организованы Академия наук, Российская академия, Московский университет, расширилось знакомство с достижениями западной науки. В России появились собственные ученые. Выработка научной терминологии шла "параллельно с развитием нового литературного языка". Стало возникать осознанное понимание исторического прошлого. Однако в отношении славянства все еще были распространены "смутные представления" [7. № 7. С. 238; 9. № 5. С. 220, 230, 235; № 6. С. 571-572].
В начале XIX в. изучение славянства в России, отмечал Пыпин, шло еще неуверенно, "ощупью", оно не было свободно от грубых ошибок прошедшего века. Ученый писал: "На том пути, каким шли до
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.