А.В. Морохин. Великая княгиня Наталья Алексеевна (1755-1776). СПб.: Алетейя, 2013. 256 с.
За последние годы из исторического небытия извлечено уже немало имён забытых и незаметных персонажей прошлого, что свидетельствует об осознании в научной среде острой актуальности проблемы «людей во времени», акцентированной ещё М. Блоком в качестве доминанты развития «ремесла историка». Среди удачных примеров можно назвать инициированную историками Ростова-на-Дону разработку исследовательского концепта «человек второго плана в истории». Биографическая история испытывает в наши дни историографический подъём, который объясняется «общим изменением отношения к человеческой индивидуальности и тенденцией к персонализации предмета истории»1.
Биографический жанр напрямую связан с антропологизацией прошлого, что позволяет рассмотреть конкретную личность в деталях. Одновременно история различных общественно-политических институтов, социальных групп или идеологических течений в биографии предстаёт через множество оттенков личностного колорита. Научная не-строгость популярного жанра даёт возможность автору рассуждать не только о перипетиях высокой политики, но также об обыденных ситуациях из жизни известных исторических деятелей. На страницах жизнеописаний они, полностью сохраняя своё собственное «я» «монархов», «наследников», «сановников», погружаются в рутину домашних дел и забот. В результате повседневная история органично дополняет социально-политическую и формирует более целостный и адекватный образ прошлого.
Новая монография известного нижегородского историка А.В. Морохина обладает всеми необходимыми достоинствами историко-биографических сочинений. Она лежит в русле приоритетов современного историописания, пережившего за последние десятилетия немало методологических «поворотов» (антропологический, культурный, лингвистический и т.п.). Достоинством монографии является свободная, легкая манера изложения материала. Перед читателем предстаёт
не сухая хроника поочерёдно происходивших внутри- и внешнеполитических событий, а эмоционально окрашенная галерея живых людей в широком диапазоне их субъективных проявлений. Здесь, например, можно узнать не только о наследнике престола, но о муже, с отроческих лет боявшемся стать рогоносцем, который в «галантный» XVIII в. оказался помимо воли втянут в любовный треугольник, а также о не сбывшихся надеждах и предательстве друзей, или о привередливей свекрови, решительно отчитывающей свою расточительную невестку. Всё это происходит на фоне «большой» истории сложных дипломатических отношений, внутренних общественных потрясений, закулисных интриг придворных партий в борьбе за сферы влияния, когда институт фаворитизма проник во все поры государственного организма.
Среди участников человеческой драмы, разворачивающейся на страницах книги, знакомые имена екатерининских вельмож, иностранных дипломатов и других современников. Однако центральное место в монографии отводится малоизвестной даже профессиональным историкам фигуре Гессен-Дармштадтской принцессы Вильгельмины, которая в 1773 г. под именем вел. кн. Натальи Алексеевны была выдана замуж за наследника престола цесаревича Павла Петровича. Её биография реконструируется на основе впервые введённых в научный оборот архивных источников.
По признанию автора, Наталья Алексеевна «является одним из самых загадочных и малоизученных персонажей Российского императорского дома» (с. 5). Впрочем, удивляться слабой осведомлённости историков об этой «личности, ничем не прославившей Россию» (с. 5), не приходится, поскольку и самому Павлу I в исторических трудах до недавних пор почти не уделялось внимания. Даже сегодня не удаётся полностью преодолеть стереотип о нём как сыне своего отца, унаследовавшем личностные пороки и дурные наклонности родителя. Историкам ещё только предстоит очистить па-
мять о Павле от наслоений исторической пристрастности и тенденциозности.
Путь, по которому пошёл А.В. Мо-рохин, потенциально следует признать одним из самых многообещающих. Автор попытался «погрузить» недооценённую современниками и потомками личность Павла в круг близких ему людей, среди которых на особом положении находилась его первая жена Наталья Алексеевна. Удачным авторским приёмом следует считать смену ракурса для рассмотрения их в системе непростых внутрисемейных отношений. До сих пор имя Натальи Алексеевны если и упоминалось время от времени, то преимущественно в трудах, посвящённых Павлу I. В рецензируемой же работе «божественной и обожаемой» женщине (с. 52) отдан приоритет, она показана как источник великокняжеского вдохновения и важная причина формирования специфического темперамента, наклонностей и особенностей характера цесаревича. Как справедливо полагает автор, душевная рана Павла, нанесённая ранней смертью супруги и смутными обстоятельствами её адюльтера с гр. А.К. Разумовским, «оставила глубокий отпечаток в его дальнейшем поведении», он «окончательно сделался мизантропом», что вполне объясняет его будущую «патологическую подозрительность и эксцентричное поведение» (с. 250).
Представленные в монографии документированные свидетельства о российском периоде жизни Натальи Алексеевны позволяют также разглядеть незнакомые прежде черты в привычном облике самой Екатерины II. Перед читателем предстаёт не просто Северная Минерва, но лишь выглядящая заботливой суровая мать, или едва скрывающая своё недовольство свекровь, а также властительница, не терпящая даже тени намёка на возможность политического соперничества со стороны «партии наследника», тем более в лице невестки. Причём, как явствует из текста, Высочайшие подозрения в её адрес не были беспочвенными. По мнению А.В. Морохи-на, стремившаяся казаться императрице и окружающим «особой легкомысленной и сентиментальной», цесаревна едва ли играла в «партии» Павла роль «первой скрипки», но в то же время «держала су-
пруга под каблуком» и тяготилась пассивной ролью мужа в государственных делах (с. 147-148). Порой она надолго «исчезает» из повествования и оказывается словно бы за кулисами судьбоносных событий, вершившихся совсем другими людьми. Наталья Алексеевна намеренно вводится биографом в круг множества разменных фигур в руках искушённых игроков на большой «шахматной доске» европейской политики. И всё же она не выглядит марионеткой в игре чужих амбиций, у неё имеется свой самолюбивый и честолюбивый характер, ничто человеческое ей не чуждо, в том числе нежная любовь и дружеская привязанность.
Ближе узнавая личность Натальи Алексеевны, начинаешь вслед за автором сомневаться в справедливости приписываемого ей стремления стать актором истории, «совершить революцию», «добиться власти» для мужа и тому подобных намерениях (с. 5). В противовес необоснованным упрёкам она оказывается просто человеком, юной девушкой, мечтающей не казаться, а быть, создать свой собственный маленький, уютный мир и спокойно в нём существовать. В таком образе Наталья Алексеевна может быть интересна не просто в качестве выгодного фона для первых лиц «большой» истории, но и сама по себе. Она - достойная представительница «семейства Дармштадт-ского», «ум и дарования» (с. 8) которого были широко известны тогдашнему просвещённому европейскому обществу, человек, положивший начало «тесным связям России и этого небольшого германского государства» (с. 251), одна «из тех героинь, которых так и не смогли до конца понять ни современники, ни потомки» (с. 251), имевшая стойкую репутацию «ветреной особы» (с. 164).
Казалось бы, не так уж и мало для человека, прожившего в России лишь около трёх из отведённых ей судьбою чуть более 20 лет. И тем не менее великая княгиня, «ни слова не понимавшая по-русски» (с. 191), не желавшая знакомиться с особенностями национальной культуры, скучавшая в Москве «по привычному петербургскому укладу жизни с его балами, маскарадами и театральными постановками» (с. 193), «произвела гнетущее впечатление на мест-
ную публику» (с. 191). Множество уничижительных свидетельств, содержащихся в книге, открывали перед А.В. Морохиным хорошую перспективу - на примере немецкой принцессы показать столкновение различных культурных традиций. Но, к сожалению, эти возможности были сознательно проигнорированы автором, видимо, не захотевшим усложнять изящный слог теоретическими конструкциями.
Уделяя внимание биографическим подробностям жизни Натальи Алексеевны, А.В. Морохин не ограничивается простой констатацией, но показывает их историческое смыслополагание. Приведённые данные фактически поднимают ещё один существенный для гуманитаристики вопрос о роли личности в истории, которая в предшествующей историографии явно недооценивалась. Например, советские учёные считали, что «герой» истории имеет значение только «как "представитель" "боярской оппозиции" или "посадского люда", "барокко" или "романтизма". То же, что делает его отличным от таких же "представителей" этой же категории, находится вне исторической науки и в лучшем случае может быть отдано специалистам по психопатологии или вписано в туманную область "индивидуальных особенностей"»2.
В этой связи примечательно, что, отступая от прежних шаблонов, автор не пытается подвести свою героиню под какой-либо распространённый при екатерининском дворе типаж, но изображает её личностью во многом незаурядной, так сказать, эксклюзивным продуктом времени со всеми достоинствами и недостатками её противоречивой натуры. Признание им этих обстоятельств фокусирует исследовательский интерес на человеческой субъективности и исторической случайности, которые в изучаемой биографии зачастую приобретают ключевое значение. Иными словами, монография, хотя и не намеренно, подводит нас к вопросу о контрфактическом моделировании, давно уже провозглашенном двумя эссе историка А.Дж. Тойнби3.
На мой взгляд, А.В. Морохин напрасно уклонился от специального обсуждения этой темы, хотя основания для неё имелись. Обращаясь к реальной действитель-
ности прошлого, нельзя считать, будто бы самой судьбой Вильгельмина изначально была «обречена» стать женой наследника российского престола. Напротив, «поиски невесты на дорогах Герм
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.