A.Y. Aikhenvald. Imperatives and commands. New York: Oxford university press, 2010. 520 p.
Новая книга Александры Юрьевны Айхен-вальд продолжает серию ее типологических монографий (см. [АкЬепуаШ 2000; 2004], не говоря о пользующихся не меньшей известностью ее грамматических описаниях и других исследованиях). Репутация автора гарантирует высокий уровень новой работы, которая посвящена типологии императивов - теме, в последние два десятилетия привлекающей к себе все больше внимания (беглое изложение истории вопроса дано в сноске на с. 15-16). Исследование основывается на материале 700 грамматик различных языков, покрывающих, как утверждается на с. 12, все основные регионы мира и возможный максимум языковых семей. При этом не используется какая-либо выборка языков - неприязнь автора к типологическим выборкам явно ощущается на протяжении книги1.
Книга состоит из 12 глав, первая из которых служит кратким, в значительной мере техническим введением, а последняя - заключением, в котором перечисляются итоги исследования. Из прочих глав каждая снабжена своим резюме, перечисляющим основные рассмотренные в ней закономерности. Отметим также традиционную для А.Ю. Айхенвальд манеру изложения, когда каждое явление иллюстрируется на нескольких ярких примерах, а указания на другие языки, где есть сходные формы и конструкции, даются в сноске. Все это создает дружественный для читателя стиль, помогающий быстро найти и понять новую информацию, а при необходимости - получить более подробные ссылки. Отметим, что в заключительном разделе книги приведена анкета для описания императива при полевом исследовании.
Рассмотрим по очереди 10 собственно типологических глав книги.
Глава 2, самая длинная и по сути центральная для книги, посвящена различным способам выражения императива. Здесь же вводится терминологическое различие «канонических» и «неканонических» императивов, используемое далее на протяжении всей книги; под первыми понимаются формы 2-го лица, под вторыми - императивы прочих лиц (которые также известны как гортативы, юссивы и под рядом других имен). Это ответ А.Ю. Айхенвальд на давно дебатирующийся вопрос о том, бывают
1 Еще более решительно А.Ю. Айхенвальд высказывается по поводу гипотез дальнего родства языков (что в общем-то не имеет отношения к теме книги), отказывая им в праве даже появляться на страницах научных работ (с. 13).
ли императивы не-второго лица. Как следует из терминов «канонический» и «неканонический», они бывают, но представляют собой периферию семантической области императива, в то время как формы 2-го лица - это ее центр.
В начале 2-й главы рассматриваются способы образования форм императива 2-го лица, единственного и множественного числа. Здесь, разумеется, нельзя пройти мимо примеров нулевого аффикса императива 2-го л. ед. ч., так хорошо представленных в самых разных языках; но и все прочие возможные способы образования императива 2-го лица здесь представлены - как сегментные, так и супра-сегментные, и даже аналитические (наиболее редкие). Отметим примеры из жестовых языков (с. 37); насколько нам известно, ранее в типологических работах по императиву материал жестовых языков не привлекался. Естественно, образование императива следует демонстрировать на фоне способов образования аналогичных форм индикатива, и во многих случаях релевантная информация дается при примерах2. Очень интересны случаи образования императива с помощью усечения: не частые, но, тем не менее, встречающиеся в разных ареалах (в книге приводятся примеры из латинского, дир-бала, тибето-бирманского языка думи и некоторых других). В этом же разделе описываются случаи супплетивных и нерегулярных императивов; в самых разных языках к образованию нерегулярных форм императива склонны глаголы с одними и теми же значениями (см. об этом специально [Гусев 2005]). Наконец, здесь же показывается использование неимперативных форм для выражения повеления; правда, в этой главе - только по отношению ко 2-му лицу; далее выражению повеления с помощью неспециализированных форм будет посвящена отдельная глава 8.
Следующий раздел посвящен императивам не-второго лица. Здесь изложение построено по иной схеме. Не рассматриваются отдельно
2 Правда, не во всех, что иногда приводит к неточным формулировкам: на с. 23 утверждается, что у некоторых немецких глаголов императив 2-го л. ед. ч. образуется с помощью чередования корневой гласной и нулевого окончания лица и числа: sprechen - sprich 'говори', но sprecht 'говорите'. Но учитывая, что аблаут в императиве точно соответствует индикативу (du sprichst, ihr sprecht), вряд ли можно говорить, что чередование гласной является таким же показателем императива 2-го л. ед. ч., как нулевой аффикс (который действительно отличает эту форму императива от прочих форм).
способы образования возможных лично-числовых комбинаций (например, «императивы 3-го лица»). Вместо этого материал группируется в зависимости от того, какие формы в языке объединяются в одну парадигму с «каноническим императивом», и описываются последовательно языки без императива 1-го л. ед. ч.; языки, где одну парадигму в императиве образуют формы 2-го и 1-го лица, без 3-го; языки, где такую парадигму образуют формы 2-го и 3-го лица, без 1-го; языки, где формы 2-го лица противопоставлены всем остальным. Далее приводятся примеры языков, где некоторые формы «неканонических императивов» объединяются с некоторыми из «канонических», проще говоря - со 2-м лицом мн. ч., - например, в супире, где только императив 2-го л. ед. ч. имеет специализированную форму, а для других лиц и чисел используется конъюнктив.
Такое представление, в отличие от объединения эксклюзивных и инклюзивных форм под единой рубрикой «1-е лицо», объясняет и разное положение их в императивной иерархии (см. немного ниже), и появление «первого лица дуалиса» в императиве в самых разных языках, обсуждаемое на с. 100-101 (см. об этом явлении подробно ^оЬгшЫпа, Goussev 2005]).
Третий раздел 2-й главы посвящен императиву в английском языке. Уже известные типологические закономерности иллюстрируются на хорошо описанном и, кроме того, заведомо известном читателю материале.
Наконец в четвертом и пятом разделе обсуждается, какая семантика специфична для тех или иных лиц императива, и делаются некоторые обобщения, в частности - приводится иерархия императивных форм3:
1-е л. ед. ч. или мн. ч. экслюзива > 3-е лицо > 1-е л. мн. ч. инклюзива > 2-е лицо
Чем выше то или иное значение в этой иерархии, тем выше вероятность того, что оно будет иметь специализированную форму им-
3 Впервые, в несколько другом виде, она была предложена в [Храковский, Володин
1986: 23]; см. также семантическую карту императива в [ван дер Аувера и др. 2004] и ряд других работ.
Здесь уместно возразить против объединения под ярлыком «1-го лица» форм 1-го л. мн. (и дв.) ч. императива, с одной стороны, и форм 1-го л. ед. ч. и мн. ч. эксклюзива, с другой. Утверждения, касающиеся «1-го л. императива» в целом, делаются во многих местах книги. Между тем по своей семантике и, соответственно, по своим свойствам эти формы максимально далеки друг от друга. Если первые (будем называть их инклюзивными) включают в число исполнителей повеления адресата и поэтому стоят ближе всего к «каноническим» императивам, то вторые (эксклюзивные) выражают повеление, если этот термин здесь вообще применим, только по отношению к самому говорящему и поэтому оказываются на самой периферии императива. Фактически в императиве стоит выделять не три, а четыре лица:
ператива; что эта форма будет обладать специфическими императивными признаками, и т. д. Отметим лишь, что расположение в этой иерархии 3-го лица дальше от «канонических императивов», чем 1-е л. мн. ч., не так однозначно: существуют, и в книге они приводятся, примеры языков с формами императива 3-го лица и без форм императива 1-е л. мн. ч.
Перейдем к 3-й главе, озаглавленной «How imperatives are special» («[Типологические] особенности императива»). В первом ее разделе рассматриваются фонологические особенности повелительных предложений - в первую очередь интонационные, но не только. Увы, интонация, которая, казалось бы, так важна для повелительных высказываний в самых разных языках, продолжает оставаться на периферии типологических исследований - в рецензируемой книге ей посвящено полторы страницы, и это, пожалуй, лучший результат среди известных нам работ по императиву. Впрочем, невозможно винить здесь только типологов: в большинстве описательных грамматик, на которые они вынуждены опираться, интонация также описывается кратко и зачастую в очень импрессионистических терминах. Далее, в разделе 3.2, рассматриваются примеры языков, где порядок слов в императивных предложениях отличается от обычного (известный пример - порядок клитик в романских языках,
ед. ч. мн. ч.
1 эксклюзивное говорящий говорящий + третье лицо / лица
1 инклюзивное говорящий + адресат говорящий + адресат + третье лицо / лица
2 адресат адресаты / адресат + третье лицо / лица
3 третьи лица третье лицо
5* 131
например, во французском: tu me le donnes 'ты мне это даешь', но donne-le-moi 'дай мне это'). Следующий раздел 3.3 посвящен особенностям сочетания различных глагольных категорий с императивом. Как известно, некоторые категории - такие, к примеру, как лицо, число или аспект, - приобретают особые оттенки значения, сочетаясь с императивом4 (один из известных фактов - что имперфективные показатели в императиве приобретают значение «продолжай делать P», а перфективные - «начни делать P»). Наконец в разделе 3.4 речь идет об императивных высказываниях в контексте других типов клауз.
Глава 4 посвящена взаимодействию императива с другими грамматическими категориями. Не всегда можно понять, как делится материал между этой главой и разделом 3.3, о котором шла речь выше. Как бы то ни было, в главе 4 подробно рассматриваются императивные формы, указывающие на те или иные характеристики адресата (лицо, число, род и др.; раздел 4.1), на характеристики действия (аспект, время, ориентация, эвиденциальность, различные модальные значения;
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.