Анализ взглядов российских экономистов на проблемы российской экономики с точки зрения кейнсианской научно-исследовательской программы
Н.Б. Ушакова,
преподаватель, Тюменский государственный нефтегазовый университет (г. Тюмень, ул. Володарского 38; e-mail: nata_ush@mail.ru)
Аннотация. В статье выделены и проанализированы некоторые текущие проблемы российской экономики с точки зрения кейнсианства в интерпретации отечественных экономистов. Коротко рассмотрены некоторые основные направления современного кейнсианского течения. Обсуждаются ключевые задачи экономической политики с точки зрения кейнсианской научно-исследовательской программы.
Abstract. The article highlighted and analyzed some of the current problems of the Russian economy in terms of Keynesianism in the interpretation of domestic economists. Briefly consider some of the main areas of modern Keynesian flow. Discuss key policy challenges in terms of Keynesian research program.
Ключевые слова: кейнсианство, экономический рост, экономика России, модернизация, инвестиции, научная школа, научно-исследовательская программа.
Keywords: keynesianism, economic growth, the Russian economy, modernization, investment, scientific school, scientific-research program.
С начала российских реформ 90-х в отечественной экономической литературе не прекращается дискуссия по поводу выбранного страной теоретического и идеологического основания развития экономики, которым является современный mainstream economics. Многие известные экономисты обращаются к альтернативной выбранному пути теоретической концепции кейнсианства. Заметим, что обращение к кейн-сианской теории наблюдается не только в среде российских экономистов, но и всего мира. Тот факт, что экономисты охотно апеллируют к авторитету Дж. М. Кейнса, отмечает И. Осадчая в своей статье, посвященной эволюции макроэкономической теории после Кейнса [1]. Интерес к кейнсианству, по ее словам, возродился во всем мире после кризиса 2001-2003 гг. В подтверждение своих слов И. Осадчая приводит выдержку из отчета Национального бюро экономических исследований (США): «Эмпирические исследования конца 1990-х годов, использующие макроэкономические данные промышленно развитых стран, породили серьезные сомнения в способности неоклассических моделей роста дать удовлетворительное объяснение агрегатным колебаниям экономики. Реакцией стало появление новой кейнсианской парадигмы в качестве альтернативной теоретической базы для понимания экономического цикла» [1, с. 17]. Относительно приложения кейнсианства к российской экономике, автор выражает сомнение, связанное, прежде всего с тем, что в России в принципе нет рынка, мы находимся только в стадии его строительства. Российская экономика вследствие этого наполнена «особенностями, нелепостями и трудностями».
Российские экономисты обращаются к кейнсианству с вопросом о возможности и необходимости применения этой теории к отече-
ственной экономике; при этом одни лишь анализируют и сравнивают, другие - призывают принять его как основу экономического развития страны, считая его наиболее соответствующим состоянию экономики России. Так, В.Е. Маневич по этому поводу пишет: «Эти течения (прежде всего монетаризм - С. Ч.) были в достаточной мере дискредитированы длительной депрессией 1990-х годов в России (и экономическими кризисами на Западе), однако в российской экономической литературе они не были однозначно отвергнуты, на смену им не пришла альтернативная теоретическая концепция... Обращение к работам кейнсианцев может во многом способствовать разработке альтернативной теоретической концепции и альтернативной парадигмы экономической политики в России» [2, с. 6].
Во второй половине 90-х годов прошлого века Ю. Ольсевич показал, что именно кейнсианство как теоретическая основа экономической политики развитых стран способствовало трансформации неустойчивой депрессивно-равновесной хозяйственной системы 30-х годов в устойчивую динамично-равновесную систему 50-60-х годов и создало условия для «неоклассического возрождения» (70-е гг.) [3]. В статье указанного автора не звучало прямых призывов к смене идейно-теоретического основания российских реформ, однако выводы напрашиваются сами собой.
Другой известный экономист - С. Дзарасов - все годы постсоветского периода отстаивал точку зрения, что именно кейнсианство, которое трудами современных экономистов сформировалось в соответствующее современным реалиям посткейнсианство, способно обеспечить устойчивый рост российской экономики [4], [5], [б], [7], [8]. С критикой принципа рыночного саморегулирования и необходимостью государствен-
ного вмешательства в традициях кейнсианства выступают также и другие авторы [9], [10].
В статье мы предпримем попытку выделить и проанализировать некоторые текущие проблемы российской экономики с точки зрения кейнсианства в интерпретации отечественных экономистов.
1. Кейнсианская научная мысль и принцип неопределенности
Общепризнанно, что кейнсианство зародилось как альтернатива господствующему мей-нстриму своего времени. В частности, В. Гайдай пишет: «... кейнсианство первоначально сформировалось в лоне экономической гетеродоксии своего времени» [11, с. 11]. Несмотря на включенность теории Кейнса в учебники, таковым оно остается и в настоящее время. В рамках мейн-стрима экономической теории гипотезы строятся исходя из экономической рациональности экономического человека, а исследование экономической динамики сводится к равновесному анализу [12], при этом «равновесие и рациональность, если и не являются строго взаимообусловленными предпосылками, во всяком случае сильно коррелируют друг друга в истории экономического анализа» [13, с. 8].
Представители гетеродоксальных школ, в отличие от этого, исследуют «неоптимизирую-щее поведение людей в нестабильных или даже неравновестных экономических системах» [12, с. 96]. Речь идет о теориях, к которым, например, Т. В. Гайдай относит институционализм, посткейнсианство, эволюционную теорию, социальную экономику, новую политическую экономию, марксистскую и радикальную экономическую теорию, поведенческую, экологическую, феминистскую экономическую теорию и другие [11]. Здесь следует сделать уточнение, связанное с неоднородностью современного институ-ционализма. На наш взгляд, к гетеродоксально-му течению относится не весь институциона-лизм, а только традиционный институциализм (Т. Веблен). Новый институционализм относится к мейнстриму; этого мнения придерживается С. Кирдина [14] и И. Розмаинский [12]. Обусловлено это тем, что новые институционалисты, как и представители всей ветвей неоклассического течения и неокейнсианцы, трактуют поведение людей как оптимизирующее. В целом, к гетеро-доксальным школам и течениям экономической мысли, как справедливо отмечает И. Розмаин-ский, «следует отнести все концепции, в которых отвергается принципы методологического индивидуализма, оптимизации и равновесия» [12, с. 95].
Гетеродоксальный подход кейнсианской теории обусловлен неопределенностью будущего. Для принятия решений экономическим агентам необходима достоверная информация относительно будущего, однако часть информации попросту еще не создана, следовательно, будущее непознаваемо, при этом агент не обладает и всей полнотой уже созданной информации относительно не только будущего, но и настоя-
щего. «Лишенные исчерпывающей информации субъекты не имеют возможности точно рассчитать результаты своих действий и должны опираться на свои далеко не рациональные (опять-таки в силу отсутствия информации) ожидания, предчувствия, интуицию, оптимизм и т. д.» [13, с. 169]. Но даже если бы экономический агент обладал всей полнотой информации, он, как правило, не имеет ни инструментов, ни способности ее обработать.
Решение осуществить инвестиции, по мнению Дж. М. Кейнса, не строятся на рациональных расчетах, поскольку знания, касающиеся будущего, связаны с фундаментальной неопределенностью. Наиболее вероятное основание действий - «самопроизвольный оптимизм» относительно будущего. Дж. М. Кейнс установил, что в большей степени, чем норма процента и предельная эффективность капитала, величина инвестиций зависит от уверенности, что наш лучший прогноз относительно будущего окажется верным или ложным, при этом факты сегодняшнего дня, формируют прогнозы относительно будущего [15]. Уверенность в прогнозах на будущее обратно понятию неопределенности будущего. Степень уверенности, как и степень неопределенности, меняется в зависимости от изменений, например, в институциональной среде, экономической ситуации.
Неопределенность будущего - ключевое понятие кейнсианской традиции. Способы снижения неопределенности - ключевой вопрос посткейнсианского течения, механизм снижения неопределенности в посткейнсианстве - институты. Как указывает представитель российского течения посткейнсианства И. Розмаинский, эволюция институтов напрямую связана с желанием экономических субъектов снизить неопределенность, однако в одних системах институциональная эволюция справляется с этой задачей, а в других приводит к системному разрушению. «Суть поскейнсианской экономической компаративистики заключается в исследовании институтов снижения неопределенности в сложных экономических системах» [16, с. 48-50].
Новое кейнсианство (лидер Дж. Стиглиц) делает акцент на несовершенстве рыночной информации. «Сущность выводов Гринуолда и Стиглица состоит в обнаружении, что эффекты, подобные экстерналиям, возникают всякий раз, когда информация несовершенна и рыночный механизм не полон - а это бывает всегда, и как следствие рынки никогда не обеспечивают ограниченной эффективности в смысле Парето. Короче говоря, провалы рыночного механизма являются всепроникающими» [17].
Дело в том, что экономические агенты склонны скрывать и искажать информацию в своих интересах. Преимущества в обладании достоверной информацией одной из сторон договора в век многомиллиардных сделок способны приносить огромные прибыли. Спонтанная рыночная глобализация предполагает навязывание интересов и прав сильного.
В аспекте современного прочтения кейнсианства и посткейнсианства ц
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.