Андрогин против сверхчеловека
Н. К. БОНЕЦКАЯ
Статья освещает некоторые аспекты философской антропологии Серебряного века, возникшей и развивавшейся перед лицом вызова Ницше как создателя учения о сверхчеловеке ("Так говорил Заратустра"). В качестве антитезы этого учения Вл. Соловьев разработал представление об андрогине, переосмыслив платоновский миф ("Пир"). Пытаясь христианизировать этот миф, Соловьев утверждал: действительный "сверхчеловек" обязан победить смерть. Но о человеческом бессмертии, по Соловьеву, правомерно говорить лишь в связи с "андрогином", под которым мыслитель понимал мистический квазибрачный союз мужчины и женщины. Богословие и антропология Соловьева сильно удаляются от традиционно-христианских воззрений, - навстречу антихристианской философии Ницше Соловьев выдвигает по сути также неоязыческий концепт. Учение Соловьева об андрогине в переосмысленном виде включено в "антроподицею" Н. Бердяева. Вяч. Иванов перенес мифологему андрогина внутрь душевной жизни человека (статья 1907 г. "Ты еси"), предвосхитив тем самым некоторые идеи К.Г. Юнга.
The autoress of the article reserchs into any aspects of the philosophic antropology of the "Silverage". It arose and developed in the face of Nitzsche's challenge (the superman-doctrine in the book "So told Zarathustra"). Vl. Solovjev elaborated the androgyne-theory as an antithesis to this doctrine; in order to this purpose he re-comprehended the known Platon's myth ("The feast"). Solovjev attempted to put the christian contents in this myth. He asserted, that the real superman would be the death-conqueror. But according to Solovjev, one can speak only about the «androgyne»'s immortality. "Androgyne" is a quasi-connubial union of a man and a woman. Solovjev's theology and anthropology differ strongly from the traditional christian views; the Russian thinker advanced in fact the neopaganish concept too to the Nitzsche's antichristian philosophy. The Solovjev's doctrine about androgyne was modificated and included into the "anthropodicy"of N. Berdjaev. Vjach. Ivanov has transfered the androgyne-concept into the mental life. He anticipated also any ideas of C.G. Jung.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: философская антропология Серебряного века, вызов Ницше, христианство, неоязычество, мистика, мифология, мифотворчество, сверхчеловек, андро-гин, грехопадение, восстановление человека, антроподицея, универсальная религия, ор-гийный культ, глубинная психология.
KEY WORDS: philosophic anthropology of the "Silverage", Nitzsche's challenge, Christianity, neopaganism, mysticism, mythology, mythical creative work, superman, androgyne, sinful degradation, re-establishment of man's nature, anthropodicy, universal religion, orgiastic-paganish worship, depth-psyhology.
© Бонецкая Н.К., 2011 г.
Прояснение связи русской религиозно-философской мысли Серебряного века с феноменом Ф. Ницше дает исследователю важный ключ к раскрытию тайны эпохи - мы уже писали об этом1. На сей раз речь пойдет об истоке философской антропологии Серебряного века, помеченной, прежде всего, именем Вл. Соловьева.
Соотношение взглядов русского христианского философа и автора "Антихриста" сложнее, чем простая оппозиция; новейшие отечественные исследования устанавливают это с полной определенностью2. Во всяком случае, оба в своей антропологии стремятся преодолеть наличное состояние человека и ориентированы на заданный умозрительный идеал.
"Сверхчеловек" Ницше - то ли цель эволюционного развития человека как вида (человеческой природы), то ли плод культурно-исторического развития, где решающая роль отведена творчеству (тем "созидающим", которым надлежит после "переоценки всех ценностей" утвердить ценности новые) - одной из форм универсальной силы, называемой Ницше "волей к власти". Нынешний человек, по мнению Ницше, это "мост" между человеком-животным и сверхчеловеком (которого Ницше неслучайно заставил обитать в пещере со зверями: в Заратустре животная аффективность не отменена, но лишь утончена и отчасти сублимирована до специфической "мудрости"). Антропологический процесс видится Ницше на фоне "смерти"-отсутствия Бога3, так что, взамен Бога, центром и смыслом человеческого существования делается сверхчеловек.
Наиболее значимый для Соловьева верховный идеал - не Богочеловек (Христос), а Богочеловечество (София). Это смещение ценностного акцента, стоящее за модификацией единого словесного корня, значительно переориентирует соловьевское христианство. Существует тенденция преувеличивать консервативность философии Соловьева и считать его христианский проект едва ли не реставрационным; в заблуждение вводят старомодно-немецкий стиль его философствования, но, главным образом, оперирование традиционно-богословскими - святоотеческими терминами. На наш же взгляд, в учении Соловьева скрыт взрывной заряд не меньшей силы, чем в сочинениях Ницше. Религии Соловьева - визионера, опознавшего в духовном существе, чьи явления сопровождали практически всю его жизнь, Премудрость Божию Библии, гностиков, Каббалы и ряда мистиков (прежде всего, Я. Бёме), - этой религии подобает носить имя, скорее, Софии, нежели Христа (сам же Соловьев иногда говорил, что исповедует религию Святого Духа4). И дело, разумеется, отнюдь не в одном дерзновенном вторжении Соловьева в систему Божественных имен: софиологическая переориентация религиозного вектора означала вообще отказ от "средневекового миросозерцания" - церковной неотмирности, аскетической практики монашеского типа, - означала религиозное признание всей сферы земного, посюстороннего бытия. В области антропологии софийный крен знаменовал выдвижение на первый план человеческого богоподобия и затушевывание греховности человека. Это была установка на антроподицею, а то и на безмерное онтологическое возвышение человека.
Действительно, возведя человека в сферу Софии - пограничную в отношении Творца и твари, Соловьев вывел его за те пределы, которые полагались человеческой природе традиционной христианской метафизикой. В этом смысле "человек" Соловьева оказывается русским аналогом "сверхчеловека"Ницше. И трудно согласиться с суждением С.С. Хо-ружего, что у Соловьева "не возникло собственной оригинальной идеи о человеке, своего антропологического проекта" [Хоружий 2002, 66]. Ницше проблематизировал "сверхчеловека" в условиях "смерти Бога" - Соловьев, игнорируя Христа Церкви и святых отцов, в качестве задания человечеству выставил бессмертного андрогина (которого правомерно рассматривать как разновидность сверхчеловеческую). Мифы о Боге и человеке, основоположные для антропологии Соловьева и Ницше, в некотором смысле изоморфны, - современники, оба эти мыслителя были подвержены одним и тем же тенденциям эпохи кризиса христианства.
Соловьев поправляет Платона
Представление об андрогине в сочинениях Соловьева 1890-х гг. выступает в качестве альтернативы сверхчеловека философии Ницше. Трудно сказать, в какой момент Соловьев осознал, что его собственные размышления о человеке, приведшие к концепции андро-гина ("Смысл любви", 1892-1894; "Жизненная драма Платона", 1898), в некотором смысле противостоят антихристианскому учению Ницше о человекобоге. Читал ли Соловьев Ницше (и если да, то в каком объеме), знал ли он о нем по рассказам (не забудем о том, что сочинения Ницше были запрещены русской цензурой) - этот вопрос остается для исследователей открытым. Тем не менее, в статье "Идея сверхчеловека" (1899 г.) Соловьев открыто противопоставляет ницшевскому проекту свой вариант "преодоления" человека в его наличном состоянии.
Знай Соловьев о Ницше не понаслышке и относись он к нему всерьез, он наверняка отреагировал бы на Ницшево "проклятие христианству" ("Антихрист"), на его неоязыческую ориентацию. Однако в "Идее сверхчеловека" христианин Соловьев, ни словом не обмолвившись об антихристианской установке Ницше, говорит, напротив, о проблеме сверхчеловека как исключительно актуальной: ведь "человеку естественно хотеть быть лучше и больше, чем он есть в действительности, ему естественно тяготеть к идеалу сверхчеловека" [Соловьев 1990 II, 629]. Соловьева не устраивает традиционно-христианское решение вопроса - "тяготение к идеалу" святого: "удивительной доктрине" Ницше [Там же, 628] в статье отдается явное предпочтение! Термин "сверхчеловек" кажется Соловьеву вполне уместным, - вопрос только, какой смысл вкладывать в него. И вот тут оказывается, что подход Ницше для Соловьева недостаточно радикален - Ницше проглядел главную ущербность человека. Человек, заявляет Соловьев, «есть прежде всего и в особенности "смертный" - в смысле побеждаемого, преодолеваемого смертью. А если так, то, значит, "сверхчеловек" должен быть прежде всего и в особенности победителем смерти» [Там же, 633].
Под влиянием "философии общего дела" Н.Ф. Федорова Соловьев в своих итоговых трудах дал собственное решение проблемы "сверхчеловеческого" бессмертия. В "Идее сверхчеловека" присутствует намек на это решение. Во-первых, достичь бессмертия для человека вполне реально даже "в пределах единичного существования" "при теперешнем состоянии человечества" [Там же, 633], заявляет мыслитель, отнеся, впрочем, окончательную победу над смертью в отдаленное будущее. Во-вторых, поскольку смерть уже преодолена Христом, Соловьев утверждает, что именно Он - «действительный победитель смерти", а потому «подлинный "сверхчеловек"» [Там же, 633]. Тем не менее Соловьев продолжает говорить о некоем "сверхчеловеческом пути" к победе над смертью, идущем как бы в обход Христа. Этот путь надежен, даже «если бы и не было перед нами действительного "сверхчеловека"»; утверждая это [Там же, 633], Соловьев не расшифровывает, что же за "путь" он подразумевает. Для разрешения загадки надо обратиться к трактату "Смысл любви". О Ницше в нем речи нет, равно как и о сверхчеловеке, но говорится о пути к окончательному человеческому бессмертию. Не писал ли Соловьев это сочинение (1892-1894) с оглядкой на Ницше? С момента выхода в свет "Заратустры" (1883) прошло десять лет, так что его знакомство со "сверхчеловеческим" проектом Ницше уже могло состояться.
В "Смысле любви
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.