ГЕОМОРФОЛОГИЯ
№ 4 октябрь-декабрь 2014
Рецензии
УДК 551.4
© 2014 г. Е.В. КРАСНОВ
АНТРОПОГЕННАЯ ГЕОМОРФОЛОГИЯ: РОССИЙСКО-УКРАИНСКОЕ
СОТРУДНИЧЕСТВО1
Балтийский федеральный университет им. И. Канта, Калининград; ekogeography@rambler.ru
Коллективный труд посвящен теоретическому обоснованию нового научного направления, определению его целей, задач и основных парадигм. На конкретных примерах исследований в регионах Евразии и Северной Африки раскрывается специфика формирования и развития антропогенно-геоморфологических систем. В составе авторского коллектива - ведущие ученые Института географии РАН и Института географии НАНУ. Введение и оглавление всех восьми разделов написаны на русском и украинском языках, а аннотация - на английском. Весь основной текст монографии изложен на русском языке, издавна объединявшем народы России и Украины. Главные мотивы, определившие структуру книги - необходимость обосновать право на самостоятельное существование еще одной отрасли геоморфологии, а также определить не только объект - созданные человеком формы рельефа, предмет - техногенез и выявить закономерности развития антропогенно-геоморфологических систем (далее АГМС), но обозначить высокую (нетривиальную) цель - конструирование устойчивой среды жизни (с. 15).
Философско-методологические предпосылки раскрыты в первом разделе: принципы, история формирования нового направления, его понятийно-терминологический аппарат, современное состояние и задачи дальнейшего развития. Подчеркнуто значение работ Д.Н. Анучи-на, А.Е. Ферсмана, Ю.К. Ефремова, Ф.Н. Милькова и др. отечественных исследователей в его становлении и развитии. Отмечено, что первую генетическую классификацию антропогенных форм рельефа разработал крупнейший украинский геолог-геоморфолог В.Г. Бондарчук.
В двух фундаментальных трудах "Город-экосистема" (1997) и "Рельеф среды жизни человека" (2000), предваривших выход рецензируемой монографии, Д.А. Тимофеев и Э.А. Лихачева впервые выдвинули концепции, определившие направленность последующего развития антропогенной геоморфологии. Восприняв современный рельеф как результат взаимодействия природных (экзогенных и эндогенных) и рукотворных факторов жизнедеятельности человека, они, во-первых, расширили представление о происхождении этого феномена и, во-вторых, ориентировали последователей на геосистемный подход, провозгласив девиз - "от геосистемы к экосистеме" в качестве подхода к изучению инженерных и "экологических свойств рельефа среды жизни (экосистемы) человека" (с. 48). В дальнейшем это позволило сформулировать представление об "антропогенно-геоморфологической системе" (Лихачева, 2010), которое конкретизировано в обсуждаемой монографии.
Вслед за типизацией систем, предложенной А.Д. Армандом (1988), авторы подразделили АГМС на ряд подтипов: сохраняющие природный режим функционирования, развивающиеся по природно-техногенному сценарию (например, зарегулированные водохранилищами речные бассейны), техногенно-организованные (включая атомные электростанции и другие крупные
1 Антропогенная геоморфология / Отв. ред. Э.А. Лихачева, В.П. Палиенко, И.И. Спасская. М.: Медиа-ПРЕСС, 2013. 416 с., 86 рис., 33 табл.
технические объекты). Их организованность и трансформация, по мнению авторов, могут быть как "прогрессивными" (без разрушения природной основы), так и "регрессивными" (с разрушением и даже уничтожением естественных форм).
Судя по приведенной аргументации, антропогенная геоморфология задумывалась значительно шире, чем предлагавшиеся ранее названия направлений - инженерная, экологическая, эстетическая и др. - и объединяет их. Учитывая, что антропосфера предстает в ней как глобальная АГМС в системе рационального природопользования, включающая адаптационные антропогеоморфосистемы с их инженерными связями, конструктивными корреляциями и па-рагенетическими рядами, с этим всеохватным определением целей и задач нового направления трудно не согласиться, хотя в каждом конкретном исследовании должна была бы выстраиваться более строгая и логически выверенная цепочка (алгоритм) действий для решения поставленной задачи.
Антропогенному морфогенезу как результату хозяйственной деятельности человека в определенных природных условиях посвящен второй раздел. Он открывается анализом корреляционных связей населения Восточно-Европейской равнины с геоморфологическими показателями, которые, как и следовало ожидать, оказались слабо выраженными, не выходящими за рамки "равнинных" (В.Вад. Бронгулеев). Значительно более сложным на этом фоне выглядит современный рельеф Украины, представленный в виде морфодинамической природно-техногенной системы, сформированной в основном за последние 150 лет в результате все более ужасающего воздействия горнодобывающей промышленности (прежде всего в Донбассе), гидроэнергетики, гидромелиорации, военной, транспортной, сельскохозяйственной и иной деятельности на среду жизни человека (В.П. Палиенко, Н.Е. Барщевский, Р.А. Спица). Общий тренд трансформации рельефа Украины в XX в. выглядит в виде постепенного нивелирования земной поверхности, хотя и осложняется при этом воздействием деструктивных и конструктивных, линейных и локальных процессов, различных по продолжительности существования. Авторы прогнозируют возрастание риска дестабилизации природных рельефообразующих процессов и развития негативных природно-антропогенных проявлений.
Наиболее отчетливо антропогенное преобразование природного рельефа охарактеризовано обзорной статьей об аграрном морфогенезе на территории европейской России, самой освоенной в сельскохозяйственном отношении (Л.А. Некрасова). Распашка склонов здесь резко снижает сопротивляемость почв размыву, усиливая распространение эрозионных процессов. Об этом значительно раньше - на рубеже XIX-XX вв. писал В.В. Докучаев и все последующие исследования лишь многократно подтверждали выводы гениального русского ученого. По данным государственного мониторинга земель прослежена тенденция к ухудшению состояния сельскохозяйственных земель вследствие эрозии почв, заболачивания, засоления, зарастания кустарником и мелколесьем, выявлены угрозы потери плодородия сельхозугодий и вывода их из хозяйственного оборота. В результате аграрного морфогенеза интенсифицируется рост ов-ражно-балочной сети, оползневых явлений, карстовых просадок, обвалов и др. Трансформация природных свойств АГМС приводит к разрыву целостности естественных водосборов, изменяет структуру поверхностного и грунтового стока, нарушает микрорусловую сеть и порождает целый ряд других проблем, о которых повествует этот раздел. И тем не менее из него видно, что природные свойства геоморфологических систем и механизмы их развития длительно сохраняются.
Исторический аспект антропогенного морфогенеза (раздел 3) затронут серией аналитических статей, раскрывающих формирование и распространение аридных антропогенных равнин Северной Африки, лесостепных АГМС Верхнего Дона, антропогенно-биогенных образований Мещеры (Владимирская область), древних судоходных каналов на пути из Волги в оз. Селигер и затем в Западную Двину. Во всех этих примерах убедительно показано, каким образом человек порой до неузнаваемости видоизменяет природную среду, высотное положение земной поверхности, гидрологические и гидрогеологические условия среды жизни. Особенно выразительно описание трансформации издревле заселенных, а ныне покинутых населением равнин Северной Африки, десятков городов, погребенных под песчаным покровом пустынь после уничтожения людьми растительности (В.П. Чичагов).
Куликово поле - еще один пример трансформации лесостепных районов Верхнего Дона в постледниковую фазу антропогена (М.П. Гласко, О.В. Бурова). Изменения ландшафтов здесь обусловлены не только антропогенной деятельностью, но и неоднократными, циклическими колебаниями климата. Наиболее устойчивым компонентом к внешним воздействиям на всех стадиях хозяйственного освоения оказывался рельеф, а растительность, почвы, гидрологический
режим постепенно утрачивали изначальные свойства в результате сведения лесов и распашки земель.
Водоразделы многих рек на территории европейской России неоднократно прорывались судоходными каналами в торговых, военных и иных целях. Особенно привлекательны для этого были волоки в местах расположения древних погребенных речных долин (вблизи оз. Селигер, между рр. Сухона и Кострома, в истоках Дона и др.). Многие из гидротехнических сооружений ныне заброшены "за ненадобностью", берега обвалились, поросли лесом, а от других не сохранилось и следов (А.Н. Кичигин).
Весьма специфичны процессы самовосстановления отработанных месторождений торфа, описанные по результатам исследования на территории национального парка "Мещера" во Владимирской области (Е.В. Лебедева, Д.В. Михалёв). Техногенный рельеф на отработанных месторождениях (карьеры, канавы, насыпи и др.) стал вновь подвергаться разнообразным природным воздействиям - от постепенного заторфовывания и подтопления до строительства бобрами плотин, "хаток", нор и др. биогенных форм. Самовозгорание торфа, природные и возникающие по вине человека пожары здесь значительно влияют на рельеф, литологию и даже минеральный состав неорганического субстрата. Специфика самовосстановления торфяных болот состоит в сложном переплетении природных (фитогенных, зоогенных, дефляционных, эрозионных) и антропогенных факторов.
Тому, как природные условия определяют специфику антропогенного морфогенеза, посвящены статьи четвертого раздела, основанные на многолетних исследованиях в прибрежной зоне моря (Л.А. Жиндарев), в горных регионах (С.А. Буланов) и в зоне развития многолетне-мерзлых пород (И.В. Чеснокова). Из них видно, что приморские антропогенно-геоморфологические системы подвержены наибольшему влиянию техногенных процессов (трансформация берегов, гидротехнические сооружения) и рекреационной деятельности человека (вытаптывание, загрязнение пляжей). Прямая противоположность им - горные регионы, в которых реакция рельефа далеко не всегда линейна воздействующим на него факторам. В целом антропогенное влияние, минимальное в высокогорье, усиливается
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.