Априори психолога и категории психологического понимания1
А. Н. КРИЧЕВЕЦ
С самого рождения психологической науки, с работ основоположника экспериментальной психологии В. Вундта, возникла проблема соединения "двух психологий". В терминах Вундта: первой - экспериментальной, ориентирующейся на естественнонаучные образцы и изучающей связанные с физиологией психические феномены, и второй, описывающей сложные формы психической жизни человека. В наше время проблема приобрела ряд новых черт. Дискуссии о гуманитарной и естественно-научной парадигмах в психологии, об описательной и объяснительной психологиях и т.п. продолжаются и в наше время. Однако внимательный взгляд показывает, что синтез двух подходов фактически постоянно производится психологами. Психологии не хватает, может быть, только адекватного осмысления этого синтеза. В нашей работе делается попытка такого осмысления. Будет зафиксирован совершенно особый горизонт психологических явлений, задаваемый соответствующим профессиональным априори, коренящимся в донаучном и допсихологическом "жизненном мире": понимание человека, опосредованное объективным психологическим знанием. С этой точки зрения проясняется необходимость, но не самодостаточность объективной (объясняющей, ориентирующейся на естественно-научный метод) психологии. Объективирующее знание включается в схемы понимания более высокого уровня, и эти "составные" схемы понимания конституируют важнейшую и интереснейшую часть психологического знания.
Чистая психология Гуссерля: ограниченное расширение психологии
В своем позднем труде "Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология" Э. Гуссерль вновь вернулся к вопросу об отношениях философии и психологии, впервые поднятому в "Логических исследованиях", но теперь рассмотрел его в новом ракурсе. Общим для обеих работ является отношение к попыткам научной психологии (физикалистской, натуралистической, называет ее Гуссерль) вторгнуться на поле человеческих сознательных переживаний. Эта психология приписывает душе
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект 07-06-00515. © Кричевец А.Н., 2008 г.
способ бытия, принципиально схожий со способом бытия природы, стремится описать дескриптивно выделенные душевные феномены в духе естественных наук как закономерные последовательности явлений2. В "Логических исследованиях" борьба с "психологизмом" имела целью высвободить из-под этой экспансии логические и математические истины. В "Кризисе" Гуссерль ставит другие цели: исследовать структуры "жизненного мира" - смыслового каркаса и реальной среды человеческой жизни. Теперь Гуссерль не столько стремится "очистить" поле философской мысли от вторжения фи-зикалистской психологии, но показать, что физикалистская психология недостаточна именно как психология. Развиваемый им феноменологический способ мышления открывает область собственно психологического знания, которая до того не была ясным образом выделена и понята как таковая.
Рассматривая историю европейских наук, Гуссерль показывает, что непродуманная натуралистическая позиция в психологии неизбежно приводит науку к неразрешимым проблемам отношений физики и психологии, порождая парадоксальный скепсис, который никак не поддается правильному толкованию. Этот скепсис направляется прежде всего против образца рациональности, против математики и физики, и даже пытается обесценить смысл их областей (математическое пространство, математическая природа), трактуя их как психологические фикции (Беркли, Юм). В высшей степени успешные и ежедневно преумножаемые результаты в целом ряде наук при новой направленности взгляда, а именно: при взгляде со стороны психологии, в области которой эти свершения осуществлялись, становятся совершенно непонятны3.
Гуссерль здесь точно указывает на непреодолимый конфликт, порожденный научной установкой XVII в.: с одной стороны, поразительная успешность и эффективность математического естествознания, где галилеевские слова "книга природы написана на математическом языке" вместе с верой в безграничные возможности человека расшифровывать эту книгу не кажутся преувеличением; с другой, "бледная, отравленная скептицизмом тень", которой это познание представляется объективной психологии.
Гуссерль подчеркивает, что при несомненных успехах специальных наук под вопросом оказывается "смысл их истинности"4. Во-первых, физикалистская объективность есть только лишь одна из смысловых структур, в которых человек осваивается в бытии, и притом весьма специфическая структура. Во-вторых, объективная наука радикально "забывает" о самой себе как форме человеческой осмысленной деятельности и не тематизирует даже эту специфическую структуру.
Добавим, что именно невозможность получить в картине объективного внешнего мира (как его понимают естественные науки)5 какие бы то ни было смысловые структуры и производит это курьезное обесценивание науки при ее обращении к самой себе. И похожим образом психология будет тем дальше уходить от наиболее важного своего предмета - осмысленно живущего человека, чем более она преуспеет в самоограничивающем построении себя по естественно-научному образцу объективирующей науки.
В "Кризисе" и в "Амстердамских докладах" Гуссерль разъясняет роль трансцендентальной феноменологии для психологии. Трансцендентальная феноменология выявляет смысловые структуры данности мира человеку. "Объективно существующий мир" никакого смысла иметь не может, смысловые структуры "появляются" в нем благодаря субъекту. Трансцендентальная феноменология заключает в скобки вопрос о существовании объективного мира, т.е. предлагает исследователю вглядеться в
2 Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб., 2004. С. 93.
3 Там же. С. 98-99.
4 Там же. С. 28.
5 О том, что на стороне субъекта трансцендентальное исследование обнаруживает объективность априорных условий опыта, совершенно ясно писал еще Кант. Естественно-научная объективность предметного мира есть заведомо суженная объективность.
смысловой базис, конституирующий познавательную деятельность, не ставя вопрос об онтологическом статусе ни смысловых структур, ни самого "объективного мира". Важным пунктом в "Кризисе" является подчинение таких далеко продвинувшихся на собственном своем пути развития смысловых образований, как наука Нового времени, самым общим человеческим смысловым установкам, структурам жизненного мира6. В частности, наука есть методическое уточнение "грубых предвидений", которые изначально только и возможны в рамках познаваемого жизненного мира7. Наука встраивается в деятельность, развивая некоторый ее аспект, имеющий в рамках жизненного мира привычный и понятный смысл предвидения поведения стабильных предметов при посредстве объективирующего знания, лишь уточняя и расширяя это знание. Отметим, что психология как научно-культурное образование также служит уточнению - но уточнению структур "наивного" понимания человека человеком. Разъяснение этого факта, собственно, и является целью данной статьи.
По Гуссерлю, проводя, как он говорит, интенциональный анализ способов данности мира, трансцендентальная феноменология разрабатывает для психологии некий понятийный каркас, "чистую психологию", играющую для эмпирической психологии роль, похожую на роль математики в естественных науках. «Прояснение психологических понятий лишь тогда вообще впервые делает психическое доступным, лишь тогда вообще впервые дает увидеть его собственное бытие и то, что в нем "лежит", когда от овнешненных интенциональностей переходят к внутренним, интенционально их конституирующим»8. Всякому психологическому анализу какой-либо ситуации должно предшествовать ее феноменологическое описание - собственно так и понимают роль феноменологии как метода многие современные психологи9.
Феноменологический подход в духе Гуссерля до определенных границ существенно расширяет поле психологии. Однако лишь до определенных границ. За этими границами оказываются достаточно представительные психологические направления (например, психоанализ во всех формах). Явно недостаточным оказывается метод Гуссерля и в психиатрии. В обоих случаях причина этого ясна. «Гуссерль знает лишь формально-логическую и семантическую истину некоторого "сознания вообще"»10, которому в эмпирической психологии должно соответствовать сознание полностью для себя прозрачное и самодостаточное.
Возможность такого внеисторического и в то же время достаточно конкретного смыслового "каркаса" человеческого существования вызывает серьезные сомнения, что ставит под вопрос также и само трансцендентальное предприятие Гуссерля. В. Дильтей в свое время высказывал сомнения в возможности трансцендентального метода давать внеисторическое знание: "Никакая магия трансцендентального метода не может сделать возможным то, что само по себе невозможно. Никакое заклинание из школы Канта тут не поможет. Кажущаяся возможность это сделать сводится, в конце концов, к тому, что гносеолог располагает этой связью [переживаний] в своем собственном живом сознании и переносит ее оттуда в свою теорию. Он предполагает ее. Он пользуется ею. Но он ее не контролирует"11. Это значит, по Дильтею, что при-
6 «Оправданное возвращение к наивности жизни, сопровождаемое, однако, возвышающейся над ней рефлексией, представляет собой единственно возможный путь к преодолению философской наивности, скрытой в "научности" традиционной объективистской философии» (Там же. С. 88).
7 Там же. С. 78.
8 Там же. С. 329. К "овнешненным интенциональностям" относятся, например, столь важные для культурно-исторической психологии "артефакты" - предметы, аккумулирующие на себе идеальные формы деятельности.
9 Мэй Р. Происхождение экзистенциальной психологии // Экзистенциальная психология. М., 2001. С. 31; Эмбри Л. Рефлексивный анализ. М., 2005.
10 Апель К.-О. Трансформация философии. М., 2001. С. 58-59.
11 Дильтей В. Описательная психология. СПб., 1996. С. 23.
оритет в раскрытии смысловых структур принадлежит психологии, а именно: психологии "понимающей".
Методически разрабатывающий смысловые структуры трансцендентальный философ
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.