«Аресту подлежат все»: политические репрессии в СССР и судьба так называемых «харбинцев»
© 2015 Д. Кузнецов
В статье рассматривается проблема политических репрессий в отношении так называемых «харбинцев». Выявлены три ключевых этапа, в рамках которых «хар-бинцы» подвергались преследованиям со стороны советской власти. В ситуации, когда размах репрессий становился все шире, «харбинцы», проживавшие ранее на территории зарубежного государства, не могли оказаться в стороне, и их судьба фактически была предрешена.
Ключевые слова: КВЖД, «харбинцы», эмиграция, реэмиграция, репатриация, депортация, политические репрессии в СССР.
Маховик массовых репрессий, раскрутившийся с небывалой силой в СССР в 1937-1938 гг., перемолол не только миллионы советских граждан, но и десятки тысяч русских эмигрантов и реэмигрантов. Среди них — так называемые «харбинцы». Несмотря на то, что данная тема уже была отражена в ряде работ отечественных исследователей, в последнее время стали доступны новые (в том числе архивные) документы, позволяющие более широко взглянуть на проблему.
Автором использованы архивные материалы, в частности, документы Политбюро ЦК ВКП(б), НКВД СССР и др. Кроме того, мы обращались к ряду исследований, которые в той или иной степени связаны с рассматриваемой проблемой (Н.Н. Аблажей1, Н.Е. Аблова2, Е.Е. Аурилене3, П.П. Балакшин4, В.П. Иванов5, Г.В. Мелихов6, Н.Д. Старосельская7, А.А. Хисамутдинов8 и др.).
Термин «харбинцы» следует отличать от терминов «харбинские русские» и «русские харбинцы», под которыми понимаются несколько поколений русских, живших в г Харбине, являвшемся главным узловым городом Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). В 1930-е гг. в СССР получили распространение термины «КВЖДист» и «харбинец». В данном случае имелись в виду все люди, имевшие отношение к КВЖД, т.е. лица, в разное время работавшие на КВЖД, причем независимо от того, жили они в Харбине или нет.
Эта довольно многочисленная группа русскоязычного населения, проживавшая на Северо-Востоке Китая, образовалась в результате процесса строительства и эксплуатации КВЖД. Значительная часть лиц, работавших на КВЖД, переселилась сюда еще на рубеже XIX—XX вв. После передачи в 1924 г КВЖД в совместное советско-китайское управление среди персонала КВЖД оказались и граждане СССР, командированные на работу на Северо-Восток Китая. Одновременно с этим была введена практика предостав-
Кузнецов Дмитрий Владиславович, кандидат исторических наук, доцент Благовещенского государственный педагогический университета. E-mail: kuznetsov_d@mail.ru.
ления советского гражданства тем, кто ранее им не обладал, но имел отношение к КВЖД, поскольку установление советско-китайских отношений и подписание соглашений о КВЖД с пекинскими и мукденскими властями открыло путь к получению советского гражданства значительному числу бывших российских подданных. Таким образом сложилась в своей основе группа так называемых «харбинцев».
Наряду с ними довольно многочисленной оказалась также еще одна группа русскоязычного населения, проживавшая на Северо-Востоке Китая — беженцы и участники Белого движения, покинувшие Россию под влиянием революционных событий.
Уже в течение 1921-1927 гг. была предпринята первая попытка возвратить эмигрантов на родину, но реэмигранты, вернувшиеся в страну как легально, так и нелегально, подверглись преследованиям со стороны советских властей. Факты службы в Белой армии, эмиграции или нелегального перехода на советскую территорию становились основанием для репрессий. Общее число репрессированных составило тогда
9
несколько тысяч человек .
В 1929 г. в связи с конфликтом на КВЖД в СССР возвратилась большая группа представителей технической интеллигенции10. В 1932 г. в обстановке развернувшейся шпиономании значительная часть бывших работников КВЖД подверглась репрессиям.
Продажа 23 марта 1935 г. СССР Маньчжоу-го Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), в соответствии с подписанным в Токио соглашением11, вызвала процесс репатриации, участие в котором приняли бывшие сотрудники КВЖД и члены их семей, имевшие или принявшие советское гражданство. Только за 1935 г., по данным НКИД СССР, из Китая выехало 21 343 человека, которые были планово распределены в системе железнодорожного транспорта12. Репатриация продолжилась и в последующие годы. Возвратившись на родину, практически все репатрианты оказались под пристальным вниманием НКВД и в конечном счете были репрессированы.
Важно подчеркнуть, что оказавшись в Харбине в силу самых разных обстоятельств, в том числе связанных с революционными событиями в России, многие «хар-бинцы» (в их числе те, которые оказались в Китае еще до 1917 г.), не оставляли надежд вернуться на Родину. Во всяком случае, именно об этом говорят бывшие харбинцы, принявшие участие в проекте «Рельсы судьбы: Русские в Китае. 1917-1955 гг.» (20072008 гг.), в рамках которого Центр устной истории и биографии «Мемориала» в течение нескольких лет собирал устные свидетельства по истории политических репрессий в СССР. Интервью, записанные с бывшими «харбинцами», свидетельствуют, что каждая семья принимала индивидуальное решение о переезде, основываясь на своих собственных представлениях о правильности сделанного выбора. При этом осуществленная в 1935 г. продажа КВЖД в их представлении как бы заканчивала русский период Харбина. В сознании многих из них отъезд был неизбежным, привычный мир переставал существовать. С другой стороны, идеалы построения справедливого общества в СССР, получившие широкое распространение в мире, оказались привлекательны для многих. Кроме того, появлялась возможность осуществить мечту родителей о возвращении в Россию. Очевидно, сказалось и то, что в СССР была организована громкая компания по встрече харбинцев с митингами и лозунгами. «Мы ехали на Родину, мы ехали с почетом!», — вспоминает одна из участниц этого проекта. Однако по мере продвижения по советской территории постепенно усиливался страх за свою дальнейшую судьбу. Мелькавшие перед глазами картины советской жизни, в большинстве своем вовсе не являвшиеся радужными, вселяли тревогу и осознание того, что уже ничего нельзя изменить. «Мы ехали как кролики», — вспоминает еще одна из участниц этого проекта13.
Тем не менее, в течение 1935-1937 гг. происходил процесс интеграции «харбин-цев» в советское общество, который можно расценить как достаточно успешный, учитывая то, что многие из вернувшихся на родину специалистов, обладавшие высокой квалификацией и ранее работавшие на КВЖД, смогли найти работу на советских предприятиях транспорта и промышленности.
Тем не менее перспектива вхождения «харбинцев» в советское общество на правах его полноправных членов была осложнена развернувшейся вскоре кампанией массового террора.
Локальные репрессии в отношении бывших служащих КВЖД начались уже с осени 1935 г., что было связано с кампанией «разоблачения шпионов на железнодорожном транспорте». В 1936-1937 гг. в советской периодической печати прокатилась волна публикаций, посвященных деятельности на территории СССР иностранных разведок, в том числе японской, которая, как указывалось, использовала для вербовки агентуры эвакуацию советских граждан с КВЖД. Так, в статье в «Правде» в номере от 9-10 июля 1937 г указывалось, что среди вернувшихся на Родину бывших служащих КВЖД имеется немало японских агентов14. Подобного рода материалы фактически готовили почву для перехода к практической реализации так называемой «харбинской операции».
Начало массовым репрессиям, предпринятым в отношении «харбинцев» («харбинская операция»), было положено 20 сентября 1937 г., когда появились два документа, подписанные наркомом внутренних дел СССР Н.И. Ежовым — «Оперативный приказ № 00593 "О мероприятиях в связи с террористической, диверсионной и шпионской деятельностью японской агентуры из харбинцев"» и «Закрытое письмо № 60268 "О террористической, диверсионной и шпионской деятельности японской агентуры из харбинцев"». Оба документа (в настоящее время их подлинники находятся в Архиве ФСБ РФ) были утверждены решением Политбюро ЦК ВКП (б) № П. 53/107 от 19 сентября 1937 г.15
Согласно документам НКВД, в СССР насчитывалось до 25 000 так называемых «харбинцев». К ним относились бывшие служащие Китайско-Восточной железной дороги и реэмигранты из Маньчжоу-Го, которые в тот момент работали на железнодорожном транспорте и в промышленности СССР.
С опорой на «учетные и агентурно-оперативные материалы» был сделан вывод о том, что «прибывшие в СССР харбинцы в значительной части являются бывшими белыми офицерами, полицейскими, жандармами, участниками различных эмигрантских фашистских организаций и т.п.». Подчеркивалось, что «в подавляющем большинстве они являются агентурой японской разведки, которая на протяжении ряда лет направляла их в Советский Союз для террористической, диверсионной и шпионской деятельности».
Указывалось, что еще до продажи КВЖД китайская полиция и японская разведка, особенно после захвата Маньчжурии японцами в 1932 г., проводили массовую вербовку среди советских граждан, осуществляя это «в целях создания диверсионных и шпионских кадров на Китайско-Восточной железной дороге для последующей переброски их на территорию СССР», причем особенно широкая вербовочная работа была развернута среди молодежи.
Отмечалось, что завербованные харбинцы обычно направлялись на особые ди-версионно-шпионские курсы (школа шоферов Ядловского, автотракторные курсы «Прага», «Интернационал», курсы генерала Сычева и др.), после чего проходили «стажировку», выполняя различные задания, нацеленные на получение практических навыков диверсионной и шпионской деятельности.
Причастными к вербовочной работе японской разведки среди харбинцев, были указаны: японские военные миссии, японские жандармские отряды, японо-маньчжурская полиция, японские торгово-промышленные предприятия, «Всероссийская фашистская партия», «Дальневосточный союз военных», «Эмигрантское бюро», молодежные организации («Черное кольцо», «Союз мушкетеров», «Союз крестоносцев», «Союз христианских молодых людей», «Русский студенческий союз» и др.),
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.