УДК 327
АРКТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА США И ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНАЛЬНОГО СОУПРАВЛЕНИЯ
*
© 2012 г. В.Д. Писарев
Институт США и Канады РАН, Москва
В работе прослеживается история развития и законодательного оформления арктической политики США в международно-правовой, экономической, военной и экологической сферах. Анализируются конфликтные ситуации в регионе, включая вопросы неучастия США в Конвенции ООН по морскому праву, и связанные с этим перспективы регионального соуправления (governance) Арктикой. Оценивается роль Соединённых Штатов в сотрудничестве приполярных государств в рамках Арктического совета.
Ключевые слова: арктическая политика, региональное соуправление, Арктический совет, приполярные государства.
Лрктика - часть биосферы, в которую входят Северный Ледовитый океан, покрытый льдом, и полярные сухопутные пространства, занимающие 8% поверхности земного шара. Ледяной покров препятствует доступу к запасам морского дна и водной поверхности. Регион представляет собой потенциальный кратчайший судоходный путь между Европой и Азией, а также важнейшее звено формирования глобального климата, изменения которого влияют на все страны мира и на процесс глобализации.
США, купившие в 1867 г. Аляску у Российской Империи, стали одной из восьми арктических наций и пяти арктических прибрежных государств [12].
Анализ арктической политики США неотделим от рассмотрения морской политики в районах, граничащих с океаническим пространством, включая и Северный Ледовитый океан.
Ещё до начала Второй мировой войны, Соединённые Штаты выступили инициаторами сложных международно-правовых отношений, связанных с добычей полезных ископаемых, и прежде всего, углеводородов, в прибрежных районах Мирового океана.
В 1937 г. по инициативе президента Ф. Рузвельта страна приступила к оценке путей расширения американской юрисдикции и прав в отношении океанических ресурсов и пространств, вод и континентального шельфа, расположенных за пределами трёхмильной зоны территориальных вод.
* ПИСАРЕВ Владимир Денисович - доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИСКРАН.
Поводом для дискуссий о необходимости расширения американского контроля прилегающих регионов стала острая борьба, развернувшаяся в Калифорнии между нефтяными монополиями, которые уже в 1920-х годах начали морскую добычу этого сырья и рассчитывали на открытие новых подводных месторождений. Однако в ходе слушаний в Конгрессе вопрос вышел за рамки морской добычи нефти и центральное место в дискуссиях заняла проблема учёта высших государственных интересов, связанных с национальной обороной, судоходством, торговлей.
Иными словами, был поставлен вопрос об американском контроле за океанической деятельностью в открытом море за пределами территориальных вод США.
В этих условиях администрация Рузвельта стала изучать возможности для создания национального режима управления морскими работами, которые предусматривал бы американский контроль за использованием дна, водных масс и природных ресурсов в районе, простирающемся на 100-150 миль от побережья [30].
Первую реализацию такой подход получил в 1939 г., когда Ф. Рузвельт ввёл президентским декретом национальную юрисдикцию в отношении значительной части океанического пространства, учредив 200-мильную зону национальной обороны, которая существовала вплоть до окончания Второй мировой войны.
В 1943 г. в специальном меморандуме министра внутренних дел США Г. Айкса на имя президента США отмечалось: «Война убедительно показала, что нам необходим постоянный рост снабжения природными ресурсами. В связи с этим я привлекаю Ваше внимание к важности континентального шельфа не только как оборонного рубежа нашей страны, но и как хранилища природных ресурсов. Мне представляется желательным начать подготовительную работу для использования в наших интересах в полной мере богатств этих затопленных земель и вод, простирающихся над ними» [30].
Он призвал также выработать новые концепции морских территориальных границ за пределами трёхмильных территориальных вод и прав на оккупацию и промышленное использование ресурсов поверхности и дна открытого моря. Документ послужил основой полуторалетнего правительственного исследования американской морской политики, в ходе которого были разработаны исходные принципы, положенные в основу известной декларации президента США.
Уже 28 сентября 1945 г. президент Г. Трумэн провозгласил в своей прокламации № 2667, что любые углеводороды или другие ресурсы, обнаруженные на континентальном шельфе США и за его пределами вплоть до глубины 183 м, являются собственностью страны [17]. Многие государства последовали примеру Соединённых Штатов.
В 1958 г. состоялась Первая международная конференция ООН по морскому праву [33], которая упорядочила традиционную практику государств, включавших в сферу своего суверенитета узкую полоску моря, прилегающего к их побережью, где они контролировали прокладку морских кабелей и трубопроводов, ведение судоходства, рыболовства и научные исследования. Принятая Конвенция по континентальному шельфу гласила: «Термин "континентальный шельф" относится, во-первых, к морскому дну и подпочве подводных областей, прилегающих к берегу, но вне районов территориального моря, до
глубины 200 м или за этими пределами, где глубина покрывающих вод позволяет эксплуатацию природных ресурсов и, во-вторых, к морскому дну и подпочве подводных областей, прилегающих к побережью островов» [33].
Конвенция 1958 г., вступившая в силу в 1964 г., просуществовала до 1982 г., когда новое определение континентального шельфа и его границ было дано на Третьей конференции ООН по морскому праву, состоявшейся в этом году. (Ст. 76), что, по мнению США, превратило определение шельфа, данное в 1958 г., в устаревшее и заменило его ввиду технологического прогресса [38].
Вопрос об «устарении и замене» является чрезвычайно важным. В данном случае США, до сих пор не ратифицировавшие Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., теряют своё право на шельф, сформулированное в Конвенции 1958 г., но могут рассчитывать на национальную юрисдикцию, провозглашённую президентами Ф. Рузвельтом и Г. Трумэном.
Равным образом, неприменимость срока давности к национальным документам такого рода означает сохранение в силе Постановления ЦИК СССР от 15.04.1926 г. «О границах полярного сектора СССР». Профессор Г. Мелков считает, что постановление 1926 г. действует до сих пор [2], и это обстоятельство несомненно сыграет важнейшую роль в предстоящих переговорах о границах в Арктике. Кроме того, Конвенция 1982 г., ратифицированная Россией, подтверждает её права на участок шельфа в регионе.
С другой стороны, если считать, что национальные законы в рассматриваемой области имеют срок давности, то США теряют право, полученное в соответствии с предписаниями Рузвельта и Трумэна.
Равным образом теряет свою силу российский закон 1926 г. США не получают прав на шельф и как государство, не ратифицировавшее Конвенцию 1982 г., но Россия в любом случае получает права на шельф, как член этой Конвенции.
Формирование современной арктической политики США было начато президентом Никсоном. В декабре 1971 г. он опубликовал Меморандум о решении национальных вопросов безопасности № 144, в котором цель арктической политики США была сориентирована по трём направлениям:
• свести к минимуму опасные риски для окружающей среды региона;
• способствовать международному сотрудничеству в Арктике;
• обеспечивать защиту интересов безопасности в регионе [26].
Соединённые Штаты одновременно развернули активные дискуссии вокруг
глубоководных марганцевых конкреций, содержащих большие количества никеля, марганца и других ценных металлов и подготовили вопрос о праве собственности на это ценное сырьё [3].
Возвращаясь к началу 70-х годов, следует подчеркнуть, что потенциальная перспектива захвата и присвоения дна Мирового океана (в Конвенции 1958 г. внешний предел не указан) мощными прибрежными государствами ни для кого не являлся приемлемой альтернативой Конвенции 1958 года.
В этих условиях интересам практически всех стран отвечало предложение посла Мальты в ООН А. Пардо о включении в повестку дня 22 сессии Генеральной Ассамблеи ООН Декларации и Договора о сохранении исключительно в мирных целях морского дна и подпочвы районов открытого моря в интересах
всего человечества. Пардо, как предполагалось, имел в виду, что в условиях быстрой научно-технической революции существовал страх, что океаническое дно за пределами национальной юрисдикции станет предметом национального присвоения и использования.
Пардо предложил включить в соответствующий договор следующие принципы:
• дно Мирового океана за пределами национальной юрисдикции становится «общим наследием человечества»;
• дно за пределами национальной юрисдикции не подлежит присвоению;
• эксплуатация этого района должна обеспечивать интересы, в частности, бедных государств;
• само дно должно быть навсегда зарезервировано в мирных целях.
Большинство государств мира, включая США, активно поддержали идею
общего наследия, главным элементом которого станут конкреции. Более того, в соответствии с идеей Пардо, Соединённые Штаты на протяжении всей работы конференции ООН по морскому праву активно поддерживали идею введения систем отчисления соответствующих финансовых средств развивающимся странам от прибылей добытчиков конкреций.
Это обстоятельство и значительность ожидаемых отчислений дали третьему миру основание для полной поддержки концепции «общего наследия человечества» и сыграли ключевую роль в созыве конференции.
Соединённые Штаты до сих пор не ратифицировали конвенцию, хотя с 1983 по 1990 г. под нажимом мирового сообщества приняли все части документа, но не в виде Конвенции, а как совокупность положений обычного права [39], которому во многом соответствует концепция соуправления. Не принятой ими оказалась часть XI, регламентирующая освоение ресурсов морского дна, относимых к категории общего наследия человечества.
Конгресс США принял в 1984 г. «Арктический и политический закон» 1984 для обеспечения национальной обороны Арктики, укрепления ком
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.