ИЗВЕСТИЯ РАИ. СЕРИЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ, 2007, № 2, с. 128-133
== В НАУЧНЫХ ЦЕНТРАХ СНГ
АВГУСТ ЛЁШ КАК ФИЛОСОФ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА (VII СОКРАТИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ, ВОЛОГДА, 6-9 МАЯ 2006 г.)
Начиная с Пятых сократических чтений, они больше не назывались сократическими чтениями по географии. И вовсе не потому, что географы охладели к своей науке - такое едва ли возможно. Просто междисциплинарный характер чтений проявлялся все более и более отчетливо, и на Пятых чтениях, посвященных теме "Рефлексивность социальных процессов и адекватность научных методов" (Великий Устюг, 1-4 мая 2004 г.), географы, по-прежнему составляя большинство среди участников, уже не составляли большинства среди докладчиков. Тем более было естественно провести "просто" Сократические чтения в честь столетия со дня рождения Августа Лёша (1906-1945), который географом себя отнюдь не считал.
Во вступительном слове В.А. Шупера было подчеркнуто, что исследования А. Лёша стали высочайшим проявлением сократического духа в области теории размещения и сопредельных с ней областях экономики, географии и социологии. Подобно Эйнштейну, размышлявшему о пространстве и времени в зрелом возрасте, в то время как люди чаще делают это в детстве, Лёш подверг критическому осмыслению устоявшиеся и, казалось бы, бесспорные представления в экономике, в том числе и представления о роли пространства. Первым был заслушан доклад Б.И. Пружи-нина "Перспективы географии: фундаментальная теория или прикладная модель". Известный философ науки, заместитель главного редактора "Вопросов философии", рассмотрел проблемы фундаментальности географического знания как в аспекте соотношения фундаментальной и прикладной науки, так и изменения роли самой науки в современном обществе, соотношения науки и псевдонауки. Докладчик, в частности, сказал: "когда Вячеслав Александрович [Шупер], обосновывая открытые Лёшем теоретические перспективы географии, ссылается на Куна, у меня возникает сомнение. Сомнение в том, насколько география вообще желает и может быть теоретической дисциплиной. Ведь отличительная особенность прикладной науки не в отсутствии теоретических элементов в ее моделях-гипотезах, но в отсутствии интереса к общим теоретическим проблемам. И если Кун адекватен методологическому сознанию географии, то в ее рамках, конечно же, могут разрабатываться достаточно теоретичные модели ситуаций, позволяющие, в результате соответствующей адаптации, решать, в рамках этих ситуаций, конкретные практические задачи. Но не может разрабатываться собственная теория географии. Поэтому для (прикладного) географического исследования совершенно неважно, экономист Лёш или математик - все равно теоретические элементы модели заимствуются из других наук, география лишь адаптирует их так, чтобы они эффективно работали. Если модели работают, если их можно практиче-
ски применить, то какая разница, кто он по дисциплинарной матрице? Важно лишь, чтобы рос массив инструментально эффективных сведений. А вот для фундаментальной науки это важно, ибо речь ведь идет о самой сути дела - о том, чтобы выявить в ряду факторов, определяющих структуру экономического ландшафта, собственно географические и отличить их от собственно экономических".
Доклад Б.И. Пружинина вызвал множество самых разнообразных вопросов и спровоцировал оживленную дискуссию. Так А.Д. Арманд спросил: "Наука действительно может существовать, только непрерывно расширяясь, впитывая в себя новые сферы знания. То, что прикладная наука почти неспособна к такому саморазвитию, тоже понятно. В отношении науки вообще и в частности географии, не является ли такой сферой возможного расширения оккультные науки: колдовство, астрология?" Далее полемика разворачивалась так:
"Ответ: я могу Вам сказать очень жестко: "Нет". Когда б Вы знали, из какого сора растут цветы... Что может нас простимулировать? Совершенно чудовищные идеи, мои иллюзии, мои представления. Но, попадая в сферу науки, мои идеи вступают в жесткие рациональные отношения, попадают под критерии, перерабатываются, рационализируются, и от моих исходных мечтаний остается очень мало. В эвристическом значении астрология очень много всего сделала для астрономии. Кеплер был астрологом.
А.Д. Арманд: Может, и сейчас не надо отвергать?
Ответ: Вот тут не соглашусь. Именно надо отвергать. Потому что они и так всегда будут рядом. Когда человеку плохо, он всегда будет обращаться к Богу, к черту, к кому угодно. Надо понимать, что это другого рода культурный механизм, не познавательный - это способ решения личных проблем. К тому, что объективно происходит, это отношения не имеет".
"Сейчас наше научное сообщество практически поставлено перед задачей решать где рубеж фундаментальной и прикладной науки и все попытки атак на Академию наук в значительной мере с этим связаны -сказал в ходе дискуссии А.Г. Гранберг. - И здесь возможны очень печальные исходы. Академия наук, настаивая на том, что она занимается фундаментальными науками, может оказаться без этого предмета, если победит точка зрения, что множество фундаментальных исследований исключительно узкое. И в связи с этим Академия начинает задумываться и в общем-то перестраиваться в таком направлении: без фундаментальных наук нельзя продвинуть прикладные и передовой рубеж этих прикладных исследований должен находиться в Академии наук". В заключительном слове Б.И. Пружинина была подчеркнута исключительно
важная цивилизационная роль фундаментальной науки в России, где невозможно, в отличие от Японии, основывать технический прогресс в основном на заимствовании инноваций.
Доклад Т.Г. Щедриной, также доктора философских наук. "Август Лёш и Густав Шпет: сопоставление несопоставимого" можно отнести к альтернативной истории научной мысли. В нем была предпринята смелая попытка реконструкции своего род обмена мнениями между мыслителями, двигавшимися параллельными курсами, к сожалению, не взаимодействуя. Опыт подобной реконструкции мог бы быть весьма интересен для географии. Так, если А. Лёш прекрасно знал книгу В. Кристаллера (1893-1969) по теории центральных мест, высоко ее ценил и широко использовал, то какими-либо данными об обратном влиянии мы, к сожалению, не располагаем. Между тем анализ архивных материалов, включая письма Кристаллера и его дневниковые записи, если таковые велись и сохранились, мог бы помочь реконструировать взгляд Кристаллера на теорию экономического ландшафта.
В докладе В.Н. Стрелецкого "Теория экономического ландшафта А. Лёша и современная наука" было подчеркнуто, что ключевой вопрос в осмыслении научного наследия Августа Лёша - в какой мере теория экономического ландшафта может служить инструментом познания современной экономической реальности? "Достаточно часто - продолжал докладчик - в научных работах и в рассуждениях специалистов в области теоретической географии и пространственной экономики можно встретить следующую точку зрения. Теоретическая модель Тюнена - это модель аграрной экономики, модели Вебера, Лаунгарда, Палан-дера, Предёля - это концепции эпохи индустриальной экономики. Нередко утверждается, что и модель Лёша в этом ряду - это, мол, тоже теоретическая конструкция, в основном применимая к экономике индустриального общества. Современная экономика по своей функциональной и отраслевой структуре действительно имеет уже мало общего с той, какую описывал А. Лёш. Однако следует заметить, что пространственная экономика, которую моделирует немецкий экономист, - это не только (и не столько) экономика материального производства, но и - в значительной мере - экономика услуг. Прежде всего, именно А. Лёш кардинально пересмотрел в пространственном разрезе теорию торговли и (отталкиваясь во многом от идей Б. Олина) использовал ее в качестве основы для объяснения процессов восстановления равновесия в системах размещения хозяйства. Именно этому посвящена вся третья часть фундаментального труда немецкого экономиста. Кроме того, несмотря на колоссальные содержательные изменения в современной экономике, большое значение сохраняют принципы и методы моделирования экономического ландшафта, разработанные А. Лёшем. Операционная задача, которую неизбежно решает каждый исследователь, обращающийся к теоретическому наследию А. Лёша, заключается в том, чтобы отделить эти базовые принципы от тех положений, которые нуждаются в пересмотре".
А.Г. Гранберг в докладе "Теория и модели пространственного экономического равновесия: по пути Августа Лёша" подчеркнул важность осмысливания и
продвижения теории пространственного экономического равновесия А. Лёша, которую "следует оценивать по крайней мере с трех точек зрения. Во-первых, это синтезирующая и наиболее сложная составляющая учения А. Лёша о пространственной организации экономики. Во-вторых, в этой части своей теории А. Лёш наиболее глубоко погружается в главное направление (mainstream) современной экономической науки. В-третьих, именно здесь доведение абстрактной теории до ее использования в экономической реальности представляет наибольшие трудности". Эволюция теории экономического равновесия идет по пути создания конструкций (в форме математических моделей), дающих понимание качественных свойств состояний равновесия, принципов экономического поведения групп субъектов, механизмов согласования их интересов, процессов перехода к новым состояниям равновесия и т.д. - отметил докладчик.
"Марксистская политическая экономия критически относилась к теории экономического равновесия, поскольку отрицала возможности экономической гармонии в капиталистическом обществе (в трудах самого К. Маркса нет ни одного упоминания об исследованиях Л. Вальраса, получивших европейскую известность уже во время написания "Капитала") - продолжал А.Г. Гранберг - Моя позиция состояла в том, что модели социально-экономического взаимодействия (включающие поиск экономического равновесия) являются одним из основных типов модельно-теоретических представлений социалистической экономики. В ИЭ и ОПП СО АН СССР исследования, предшествовавшие ответу на поставленную А. Лёшем проблему пространственного экономического равновесия, были начаты в середи
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.