Б01: 10.1273Uwsd-2015-3.7-6 УДК 94
БОРЬБА БОЛЬШЕВИСТСКОГО РУКОВОДСТВА
ЗА ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ (1921)
Емельянова Е.Н.
В статье анализируется деятельность коммунистического правительства в 1921 г. Особое внимание уделяется мартовскому путчу 1921 г. в Германии, политике в отношении Болгарии и Италии, где представители национальных компартий в условиях политического кризиса планировали прийти к власти через вооруженное восстание. Рассматривается проблема борьбы между «правым» и «левым» крылом в коммунистическом движении. Противоречие между интернациональными задачами большевиков и национальными интересами Советского государства было разрешено в пользу последнего. Заинтересованность в стабильности и мире заставило Советское руководство отказаться на практике от революционных планов и искать путей к сотрудничеству с великими державами.
Ключевые слова: Советская Россия; внешняя политика; Коминтерн; Германия; Болгария; Италия.
STRUGGLE OF BOLSHEVIKS' LEADERS FOR INFLUENTIAL ROLE IN CENTRAL AND EASTERN EUROPE (1921)
Emelyanova E.N.
The article deals with an analysis of Bolsheviks' Leaders activity in 1921. Particular attention is given to German March Action of 1921, policy towards Bulgaria and Italy, where on the ground ofpolitical crisis members of national communistic parties planned to come to power through an armed revolution. The article provides a review of struggle between «left» and «right» streams in the communistic movement. Contradiction between international goals of Bolsheviks and national interests of the soviet state was resolved in favor of the national interests. Commitment to save stability in the world forced Soviet leaders to refuse from fulfillment of their revolutionary plans in practice and find ways for cooperation with great powers.
Keywords: Soviet Russia; foreign policy; Comintern; Germany; Bulgaria; Italy.
Укрепление внешнеполитических позиций России, борьба за усиление геополитического влияния в мире ставит вопрос о необходимости изучения исторического опыта переходных эпох, когда перед нашим государством стояли те же проблемы, что и в настоящее время. Оставив в стороне идеологический аспект, рассмотрим историю начала 20-х годов XX в. с точки зрения государственных интересов России и обратимся к практической деятельности советского руководства в сложных обстоятельствах становления Версальской системы. Тогда перед молодой Российской республикой стояла задача добиться признания со стороны великих держав. Какова была тактика и стратегия большевист-
ского руководства, какую роль в этих условиях сыграл Коминтерн? Анализу данных вопросов и малоизученных страниц нашей истории посвящена предлагаемая статья.
Проблема взаимосвязи внешнеполитической стратегии большевистского руководства и деятельности Коминтерна мало изучена в российской историографии. Впервые она была поставлена в конце 80-х - первой половине 90-х годов XX в. Сегодня, наиболее развернуто, эта тема представлена в работах А.Ю. Ватлина [4, 5, 6], Ф.И. Фирсова [31], К.К. Ширини [32]. Некоторые вопросы европейской политики большевиков и истории Коминтерна отражены в сборнике «Восточная Европа после Версаля» [7], в статьях В.А. Зубачевского [17], А.П. Салькова [28], И.С. Якбо-ровской [33] и др. Однако из-за глобальных масштабов темы изучены лишь отдельные ее аспекты. Работы западных историков [3, 8, 9, 18, 19] носят общий характер. Проблема, в целом, нуждается в дальнейшей разработке.
Методологическую основу данного исследования составляют принципы объективности, историзма, критического подхода к использованным источникам и всестороннего анализа поставленной проблемы.
События той эпохи нельзя трактовать однозначно. Сложившаяся в 1921 г. сложная международная ситуация определила достаточно противоречивую политику большевиков и образованного ими Коммунистического Интернационала. С одной стороны, на Коминтерн возлагалась обязанность борьбы против империалистических войн, за мир для Советского государства, организация выступлений за признание РСФСР и других социалистических республик. С другой, наличие революционной ситуации во мно-
гих европейских государствах побудило руководство Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ) оказывать интернациональную помощь коммунистическим партиям. Но открыто поддержать революционные выступления, тем более начать революционную войну в поддержку восставших, ни ВКП(б), ни ИККИ не могли. Это значительно осложнило бы положение Советской республики, правительство которой стремилось к политическому признанию и к интеграции российской экономики в мировую экономическую систему.
Левые же в компартиях европейских стран настаивали на организации новых выступлений. О готовности к вооруженному восстанию докладывали коммунисты Италии, Болгарии и Германии, но советское правительство отказалось от оказания военной помощи им, предоставив дело поддержки революционных выступлений Коминтерну.
Как на практике решалось это противоречие между провозглашенным Коминтерном принципом интернационализма и реальной заинтересованностью РКП(б) в стабильности и мире?
В 1921 г. был сделан первый шаг в реализации новой тактики. Коммунистический Интернационал отказался от ориентации на революционные войны. Мартовское 1921 г. выступление в Германии стало первой попыткой ИККИ действовать самостоятельно, без официального вмешательства советского руководства. Левые в ИККИ и в Германии стремились использовать конфликтную ситуацию между Францией и Германией, Польшей и Россией для того, чтобы подтолкнуть советское правительство к новой революционной войне. А для этого необходимо было поднять восстание в самой Германии. Внутренняя и внешнеполитическая обста-
новка, казалось, была очень благоприятной для этого. Не смотря на все усилия советской стороны, переговоры с Польшей о заключении мирного договора, после советско-польской войны 1920 г., продвигались медленно. Франция пыталась заставить польское правительство возобновить военные действия. Советско-польская война в любой момент могла начаться снова.
В то же время положение в Германии было крайне напряженным. Франция требовала немедленной выплаты репараций и разоружения немецкой армии, угрожая оккупацией Рура. Германское правительство пыталось сопротивляться, ссылаясь на свою неплатежеспособность и на невозможность быстрого роспуска добровольческих военных организаций в Баварии и Восточной Пруссии ввиду опасности коммунистических выступлений и агрессивных намерений Советской России. Между тем ситуация внутри страны была не менее взрывоопасной. Франко-германский конфликт, сепаратистские настроения в Баварии, неопределенность вопроса об отчуждении Восточной Силезии -все это дестабилизировало обстановку. 8 марта союзнические войска приступили к репрессивным мерам по отношению к затягивающей выплаты Германии, оккупировав Дюссельдорф и другие порты погрузки рурского угля [25, с. 34-35]. А французское правительство начало разработку планов оккупации Рура. В этой ситуации подняли голову монархисты, открыто заявившие, что только монархия спасет Германию. В противовес им немецкая компартия обвинила правых в подготовке контрреволюционного переворота, единственным средством предотвращения которого, по мнению коммунистов, являлось вооружение рабочего класса [18, р. 335]. Положение подогревала правая и левая печать, пу-
бликовавшая планы захвата власти монархистами и коммунистами. Атмосфера была раскалена, и все неизбежно должно было закончиться взрывом. К нему готовились и коммунисты, и германское правительство.
В начале марта был обновлен ЦК КПГ, и большинство в нем получили сторонники более решительных действий. В первых числах этого же месяца из Москвы в Берлин приехали представители ИККИ (Бела Кун, Гуральский, Погани) [18, рр. 335-336], также как и Зиновьев ориентировавшиеся на близость вооруженного восстания в Германии.
10 марта Б. Кун имел беседу с К. Цеткин и П. Леви, которые хотя и вышли из состава ЦК ГОКП в знак протеста против позиции левых, все же оставались лидерами партии. Б. Кун настаивал на необходимости решительных действий [18, рр. 338] в сложившейся революционной ситуации. Его поддержал Радек. 14 марта он написал из Москвы в ЦК ГОКП письмо о том, что ситуация в Европе неопределенная, что в случае, если отношения между Германией и Антантой резко ухудшатся, может дойти и до войны с Польшей, и «уж тогда мы поговорим». Пока существует такая возможность, нужно сделать все для мобилизации партии, чтобы вновь не проиграть при подъеме революции [22, с. 202-203]. Вероятно, речь шла о возможном военном союзе России и Германии против Польши, в случае если не удастся договориться с Антантой и самой Польшей о мире, и о намерениях немецких коммунистов и части руководства ИККИ перевести эту будущую войну в гражданскую против немецкого правительства. Если вспомнить намерения германского командования во время советско-польской войны начать наступление на Польшу с запада, такое
развитие событий не покажется невероятным. О том же свидетельствует сделанное немецким правительством в феврале 1921 г. предложение советской стороне не заключать мир с Польшей до окончания плебисцита в Силезии по вопросу об отторжении этих территорий от Германии и передаче их Польше. Правда, решением ЦК РКП(б) от 25 февраля это предложение было отклонено, и Чичерину поручалось принять меры к ускорению заключения мира с Польшей [26, л. 35]. Однако, левые, видимо, надеялись, что в случае начала военных действий позиция РКП(б) может еще измениться. Так или иначе, но письмо Радека свидетельствует, что ИККИ был настроен в пользу начала восстания.
Германское правительство опередило, не дав коммунистам собраться с силами. В середине марта германскими властями был нанесен превентивный удар. Представитель государственной власти правый социал-демократ Херзинг опубликовал обращение к населению, в котором назвал рабочих, устраивающих несанкционированные руководством профсоюзов забастовки разбойниками, и пригрозил, что к ним будут применяться решительные меры. Одно
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.