ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2014, том 84, № 8, с. 757-762
РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД НОВОЙ КНИГОЙ
Б01: 10.7868/80869587314080076
БОРЬБА С СОВРЕМЕННЫМ ПИРАТСТВОМ: ПРАВО И СИЛА. КАКИМ БУДЕТ РУССКИЙ АКЦЕНТ?
Исполнилось три года, как ушёл из жизни заместитель председателя Координационного совета Международного союза юристов, судья Международного морского трибунала, почётный президент Российской ассоциации международного права, заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор, доктор юридических наук Анатолий Лазаревич Колодкин. Данью его памяти и заслугам перед государством стало спущенное на воду океанское судно, названное именем видного российского юриста-международника. 1п те-тойат в 2012 г. увидела свет одна из последних работ учёного, выполненная в соавторстве с докторантом Института государства и права РАН, кандидатом юридических наук Е.С. Смирновой. Монография, написанная известным маринистом в самом конце его жизненного и научного пути, посвящена ставшей, к сожалению, вновь актуальной проблеме морского пиратства*.
Вопросы безопасности судоходства традиционно привлекают к себе неослабное внимание во многих странах. В 1882 г. выдающийся русский учёный и дипломат Ф.Ф. Мартенс, подчёркивая важность свободы мореплавания в открытом море для отношений мира и взаимного развития, писал: "Принцип свободы моря вытекает из общности и солидарности интересов всех народов. Установила его не природа, но сознание всеми народами, что море есть та естественная связь, которая всех их соединяет, что от свободы его зависит их благосостояние, развитие их сил... Вот почему посягательство на эту свободу есть посягательство на неотъемлемые права народов, есть преступление против всех государств, и общий их отпор такому правонарушению совершенно законен" [1, с. 254].
Сегодня, когда основным средством грузовых сообщений в глобальном транспортно-коммуни-кационном пространстве является морской транспорт, на долю которого приходится около 75% всех торговых перевозок [2, 3], полузабытый
*Колодкин А.Л., Смирнова Е.С. Правовое регулирование борьбы с морским пиратством на международном и национальном уровнях: состояние и перспективы в начале XXI века. Тверь: СФК-офис, 2012. 154 с.
криминальный промысел всё чаще называют в числе главных угроз мировому судоходству. По оценкам экспертов, общий ежегодный ущерб от современной пиратской преступности составляет 12—15 млрд. долл. [4].
Картина потерь состоит из многих слагаемых. Например, убыток судовладельцев от простоя у берегов Сомали захваченных судов оценивается в десятки миллионов долларов, а заплаченные пиратам выкупы составили только за один 2009 г. примерно 150 млн. долл., и величина выкупных сумм растёт. При этом экономический урон наносится морскому транспорту не только актами преступлений, но и тем, что стоимость страхования судов и грузов, а также эксплуатационные расходы увеличиваются в 10 раз [5, с. 179]. Так, повышение риска пиратских нападений в Индийском океане привело к резкому, иногда даже более чем 10-кратному росту страховых тарифов, а каждый дополнительный день обходного пути вокруг мыса Доброй Надежды, вместо кратчайшего курса через Суэцкий канал и Аденский залив, стоит таким компаниям, как "A.P. Moller-Maersk" и "Frontline", 20—30 тыс. долл.
Помимо экономического вреда, пиратство несёт угрозу экологических бедствий, о чём напомнили захваты в 2008 г. американского нефтяного танкера "Сириус стар" и 5 марта 2010 г. танкера-химовоза под флагом Маршалловых Островов. Угрожающие инциденты время от времени повторяются: пираты пытались овладеть ещё четырьмя химовозами (с. 14).
Следует отметить нечасто встречаемую методологическую особенность юридического исследования: приводимые в работе тезисы подтверждены содержащимся в ней статистическим материалом. Авторы обращают внимание читателя на тенденцию активизации данного вида преступлений, приводя следующие цифры. На прошедшей в 2009 г. в Куала-Лумпуре Международной конференции по борьбе с пиратством сообщалось, что в 2008 г. было зарегистрировано 111 пиратских нападений на торговые суда (с. 13), в 2009 г. — 306 нападений; в Центре по мониторингу пиратства в Куала-Лумпуре только с января
по сентябрь в 2010 г. числилось 289 инцидентов (с. 64). Внушительно "человеческое измерение" вреда, причинённого пиратской преступностью: как говорится в предисловии, на конференции было заявлено, что в 2009 г. пиратскому захвату подверглось 29 судов, из которых более половины ещё не было освобождено, в плену оставались их команды — около 300 человек. Указано также, что, по данным Reuters, в 2010 г. у пиратов находилось, по меньшей мере, 12 судов и более 200 заложников (с. 13).
Авторы выстраивают хронологию развития проблемы. Для исторического анализа из различных источников извлечены факты, подчас любопытные, истории борьбы с морской преступностью в Древнем Риме, средневековой Европе и на Руси (с. 18-29, 41-46).
Весьма интересно для юриста Новое время, особенно XIX в., ознаменованный стремлением правительств покончить с пиратством. Тогда в уголовные законодательства стран были включены постановления об этом преступлении, а в середине столетия договорное выражение получило ставшее общепризнанным международно-правовое положение, запрещающее даже санкционированную государством форму морского разбоя -каперство: "Каперство есть и остаётся уничтоженным" (п. 1 ч. 2 Декларации о морской войне от 4 (16) апреля 1856 г.) [6, с. 141].
В ХХ столетии в стремительно развивавшемся международном праве продолжалась разработка самого понятия пиратства и велось исследование норм, которые могут уточнить описание состава преступления, что укрепляло юридическую основу противодействия пиратской преступности. Комментируя проблемы этого поиска, авторы затрагивают вопросы сравнительного правоведения, с которыми столкнулись учёные при определении объективной стороны морского пиратства и которые касаются государственной правовой регламентации, криминализирующей преступление. Так, многие государства включили в своё законодательство положения, которые, отражая своеобразие национального правосознания, распространили понятие пиратства и на действия, хотя и подлежащие строгому преследованию по закону, но не имеющие характера разбойного насилия. Например, уголовный кодекс Франции предусматривает, что лица, входящие в состав команды французского вооружённого корабля, плавающего без надлежащих документов, считаются пиратами, а английские законы в так называемом "пиратстве per analogiam" ещё с начала XIX в. уравнивают пиратов и работорговцев.
Согласно исторической версии авторов, единая направленность использования научных по-
тенциалов различных государств, с которой связан натиск права на пиратскую преступность, дала возможность выработать корпус норм, позволивший единообразно квалифицировать морское пиратство. Поучительные аналогии этой борьбы прослеживаются и в хрониках недавнего прошлого. Так, случаи насильственных преступлений против безопасности морских и воздушных судов, участившиеся в 1970-е годы, направили юридическую мысль в разных странах в единое русло решения трансграничной криминальной проблемы. В результате был разработан и принят ряд универсальных конвенций, нормы которых способствовали установлению международного уголовно-процессуального принципа aut dedere aut judicare (выдай или осуди), выделению морского пиратства среди других форм уголовно наказуемого насилия на море и позволили достичь согласованного и конкретизированного понимания пиратских действий, закреплённого в статьях 101 и 102 Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г. [7, р. 34].
Поскольку история развития предмета исследования циклична, интерполяция давнего опыта успешного подавления преступного явления представляется допустимой, а законодательные и международно-правовые приёмы противодействия морскому пиратству, имевшие успех в то время, — применимыми и сегодня. К сожалению, в начале XXI столетия морское пиратство возродилось. Предназначенное для борьбы с пиратством современное международно-правовое регулирование авторы комментируют наряду с материальным в процессуальном, криминологическом и политическом аспектах.
В монографии рассматриваются вопросы юрисдикции, национальности судна, преследования и досмотра (с. 77—94). Принцип универсальной юрисдикции предусматривает право каждого государства распространять свою уголовную компетенцию на деяния, признанные преступными, независимо от гражданства совершившего их лица и места совершения. Возможности борьбы с пиратством, которые содержит этот принцип, отражены в приводимом авторами замечательном извлечении из хрестоматийного определения судьи Мура по классическому для юристов-международников делу судна "Lotus" [8]. «В случае, известном под названием пиратства по международному праву, существует универсальная юрисдикция, когда лицо, обвинённое в совершении преступления, может быть судимо и наказано любым государством, в пределах юрисдикции которого оно оказывается. Я говорю "пиратство по международному праву", ибо по внутреннему законодательству многих государств называются "пиратством" многочисленные действия, кото-
рые не составляют пиратства по международному праву и, следовательно, не подпадают под универсальную юрисдикцию и не наказуемы всеми государствами. Пиратство по международному праву в его юрисдикционных аспектах представляет собой явление sui generis (особого рода). Хотя внутригосударственное законодательство может предусматривать его наказуемость, оно является преступлением против международного права, и поскольку полем деятельности пирата является открытое море, где ни у одного государства нет ни права, ни обязанности поддерживать порядок, пирату отказано в защите того флага, под которым он плавает, и он считается лицом, находящимся вне закона, врагом всего человечества, — hostis humani generis, — которого любое государство может в интересах всех захватить и наказать» (с. 88, 89).
Авторский комментарий проблемы универсальной юрисдикции заставляет задуматься об адекватности уголовно-процессуальных гарантий, пр
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.