ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2014, том 84, № 11, с. 1030-1035
ЭТЮДЫ ОБ УЧЁНЫХ
Б01: 10.7868/8086958731411019Х
БОРЕЦ ЗА ИДЕАЛЫ ИСТИНЫ, ДОБРА И СПРАВЕДЛИВОСТИ
К 125-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ П.А. СОРОКИНА
Питирим Александрович Сорокин (1889—1968) относится к тому редкому типу учёных, чьё имя становится символом избранной им науки. При жизни его считали на Западе одним из живых классиков социологии XX столетия, стоящим в одном ряду с О. Контом, Г. Спенсером, М. Вебе-ром. Возможно, в этом была некоторая доля преувеличения. Однако бесспорно, что к началу 1960-х, когда он уже около сорока лет был "американским" социологом, забытым, а точнее, преданным на своей родине забвению, казалось, уже навсегда, он прочно занимал место в первой десятке ведущих социологов мира. Взлёт на вершины науки уроженца зырянской деревушки, не знавшей даже замков на дверях, был стремителен и чем-то напоминает жизненный путь М.В. Ломоносова.
Большое искушение начать его биографию так: "Питирим Александрович Сорокин родился
23 января 1889 г. в далёком северо-западном углу России в бедной крестьянской семье". А дальше к нашим услугам биографическое (точнее, "мифологическое") клише, созданное "буревестником революции": "детство" — "в людях" — "мои университеты". Эта биографическая схема не прило-жима и к самому её создателю, и уж тем более — к Питириму Сорокину, который родился хотя и в простой, но вполне обеспеченной семье: его отец имел патент "золотых, серебряных и чеканных дел мастер". Мать — зырянка по происхождению, умерла, когда Питириму было три года, и это горестное событие во многом предопределило его дальнейшую судьбу. После смерти матери отец начал пить и в периоды запоя напивался до белой горячки. Как-то он схватил молоток и набросился на сыновей: старшему, Василию, досталось по руке, а Питириму отец рассёк верхнюю губу (от чего остался шрам на всю жизнь). Братья убежали из дому, и с тех пор для Питирима (ему было в ту пору одиннадцать лет) началась самостоятельная жизнь. Братья Сорокины стали кочевыми ремесленниками, реставраторами церквей и церковной утвари.
В советское время бытовала легенда о том, как Сорокин обучился первоначальной грамоте. Якобы какой-то купец на ярмарке за рубль показал Питириму буквы, и он тотчас же начал писать, а чуть ли не через пару лет стал профессором, редактором эсеровской газеты и т.д. Всё это выдумка от начала и до конца. В своей автобиографии "A Long Journey" ("Длинный путь", вышедшей на английском языке в США в 1963 г.) Сорокин пишет, что он не помнит, когда выучился искусству three R's, то есть читать, писать и считать. Он предполагает, что этому его научил отец. В одном только отношении легенда, пожалуй, права: путь Сорокина от "простого деревенского парня"1 до вершин отечественной и мировой науки был
1 В одном из своих писем из Америки, адресованных тётке Анисье (в детстве заменившей ему мать), Сорокин писал: "Я из простого деревенского парня стал ведущим учёным не только Европы, но и Америки..." (цит. по [1]). Здесь же уточняется место рождения Сорокина: село Турья Ярен-ского уезда Вологодской губернии (приблизительно в 120 км от Усть-Сысольска, ныне Сыктывкара Республики Коми).
стремителен. Но, зная о том, что в конце прошлого века зыряне по уровню грамотности населения стояли в России на третьем месте после немцев и
евреев2, не будем удивляться, что Сорокин получил вполне приличное начальное образование. В 1901 г. он окончил одногодичную церковноприходскую школу в селе Палевицы, в 1904-м — Гамскую второклассную школу (где на пятерых выпускников приходилось пять учителей: факт, сам по себе говорящий о многом) и поступил в церковно-учительскую школу в деревне Хреново Костромской губернии. Здесь он познакомился со своим лучшим другом в будущем выдающимся экономистом Н.Д. Кондратьевым. Здесь же в 1905 г. Сорокин вступил в партию социалистов-революционеров. К тому времени он был уже весьма начитан в области социально-политической литературы, и выбор им партии эсеров был не случаен. "В противоположность марксистам, — вспоминал впоследствии Сорокин, — философия и социология эсеровской партии были гораздо более идеалистическими и интегральными. Они подчёркивают в первую очередь роль творческих идей, волевых усилий, борьбу за индивидуальность в противоположность борьбе за существование и важность неэкономических факторов, обусловливающих социальные процессы и человеческое поведение. Эти философские и социологические взгляды объясняют мою приверженность партии эсеров и иммунитет против идеологии марксистов" [2].
В 1906 г. за участие в революционном движении он был арестован полицией и четыре месяца провёл в тюрьме в г. Кинешма. Сорокин много общался здесь с другими политзаключёнными, много читал, наблюдал и уголовников (эти наблюдения пригодились ему позднее в работе над книгой "Преступление и кара"). Как неблагонадёжный, Сорокин был отчислен из школы и отдан под надзор полиции по месту жительства. Из-под надзора полиции он бежал в Иваново-Возне-сенск, где под псевдонимом "товарищ Иван" вёл революционную агитацию среди рабочих и крестьян. Осенью 1907 г. он отправился в Петербург и, прибыв в столицу, устроился с помощью первого профессора-зырянина К.Ф. Жакова на вечерние Чернявские курсы, окончив которые через два года, сдал экстерном экзамены за восемь классов гимназии. Получив аттестат зрелости, Сорокин некоторое время колебался относитель-
2 Как тут не вспомнить надменно-хрестоматийное "К зырянам Пушкин не пройдет"! По-видимому, существует какой-то всемирный нравственный закон, в силу которого никогда и никому не прощаются такого рода презрительно-уничижительные слова в адрес другого народа. Написал как-то П.Я. Чаадаев, что японцы— всего лишь курьёзное отклонение от прямой линии всемирного прогресса. Чуть больше века прошло с того времени, как были написаны эти слова, и японцы с полным основанием могут их переадресовать нам.
Питирим Сорокин с Николаем Кондратьевым. Начало ХХ в.
но выбора своей будущей специальности: химия или социология? И относительно учебного заведения: Университет или Психоневрологический институт? Решение первой дилеммы в пользу социологии автоматически решило и вторую в пользу Психоневрологического института. Обстоятельства, однако, сложились так, что здесь Сорокин проучился лишь год, после чего перевёлся на юридический факультет Петербургского университета и очень быстро выдвинулся в число лучших студентов. С 1910 г. регулярно появляются его научные публикации. Круг научных контактов юноши необычайно широк и включает таких светил мировой науки, как И.П. Павлов и В.М. Бехтерев. Ещё студентом университета он с благословения своих учителей начинает читать студентам младших курсов собственные лекции по социологии, одновременно работая секретарём у М.М. Ковалевского. Последний почти сразу заметил необычайное научное дарование Сорокина и сыграл по отношению к нему ту же роль, что "старик Державин" по отношению к Александру Пушкину.
Годы общения с Ковалевским дали Сорокину чрезвычайно много, и дело даже не в том, что это был крупнейший учёный (с 1914 г. академик), видный политический деятель, публицист и журналист. Со всеми учёными-социологами Европы и Америки Ковалевский был знаком лично. Кроме того, он был одним из видных русских масонов начала XX в. Своим возрождением в России ма-
П.А. Сорокин с семьёй. 1934 г.
сонство обязано именно Ковалевскому. В 1887 г. он вместе с П.Н. Яблочковым (изобретателем электрической лампочки) открыл в Париже масонскую ложу "Космос", а в начале 1906 г. получил разрешение от "Совета Великого Востока Франции" открыть масонскую ложу в России.
Видным масоном был и другой учитель Сорокина — Е.В. Де-Роберти. По-видимому, через своих учителей вовлечённым в масонство оказался и Сорокин, что обеспечило ему (помимо всего прочего) не только стремительное продвижение в науке, но впоследствии и довольно видный пост во Временном правительстве (напомним, что масоном был и премьер А.Ф. Керенский).
В конце марта 1913 г. Сорокин в очередной раз угодил в тюрьму. Поводом для ареста послужили сведения о том, что он якобы написал антимонархический памфлет (в 1913 г. отмечалось 300-летие династии Романовых), но, по-видимому, веских улик против него не было. В "предвариловке" он провёл около трёх недель, откуда отправил письмо Ковалевскому, в котором аргументировал (явно для полиции) свою непричастность к написанию памфлета нехваткой времени для этого, так как "написал за зиму книгу о карах и наградах" [3]. Благодаря поручительству Ковалевского и отсутствию улик Сорокин был освобождён. Одним из первых читателей книги (ещё в рукописи) был
известный российский социолог и философ-позитивист Е.В. Де-Роберти, который писал автору:
«Уважаемый Питирим Александрович!
Вашу книгу "О преступлении и наказании, подвиге и награде" я прочёл с большим интересом. Поздравляю Вас от души. Это — превосходная вещь, очень и очень ценный вклад в нашу и мировую науку, труд, которым может гордиться европейская социологическая литература, не говоря уже о русской.
Искренно преданный Вам
Е. Де-Роберти.
Март 1913» [4].
Что касается содержания книги, то это нечто гораздо большее, чем "социологический этюд", как обозначено в подзаголовке. В некотором смысле это и нечто гораздо большее, чем "система социологии". В целом концепция кар и наград построена Сорокиным почти безукоризненно, с полным знанием предмета, с аргументацией, местами отточенной до логической виртуозности.
В 1914 г. Сорокин окончил университет с дипломом I степени и был оставлен при кафедре уголовного права для подготовки к профессорскому званию и в том же году стал приват-доцентом кафедры социологии в Психоневрологическом институте. В 1916 г. он сдал магистерский экзамен, и на март 1917 г. была назначена защита его магистерской диссертации, в основу которой была положена книга "Преступление и кара". И тут разразилась революция...
Февральскую революцию Сорокин встретил с воодушевлением. «Давно желанное совершилось, — писал он в статье "Политическая программа временного правительства". — Старая власть и ст
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.