Люди науки
Борис Петрович Герасимович
(К 125-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)
В 2014 г. исполнилось 125 лет со дня рождения Бориса Петровича Герасимовича (1889-1937), одного из тех пионеров астрофизики XX в., кто понял необходимость дальнейшего углубления связей астрономии и новейшей физики и сам попытался использовать для объяснения космических объектов и процессов физику квантов, общую теорию относительности и неравновесную термодинамику. Он был активным защитником интересов отечественной науки и вместе с тем "западником". Поставленный во главе крупнейшей российской, Пулковской обсерватории (1933), Герасимович стремился организовать ее работу по образцу знаменитой Гарвардской обсерватории (США), где сам проработал несколько своих наиболее плодотворных лет. В Гарварде он увидел редкий для Европы пример не музейного величия "замков Урании", а эффективного, строго организованного - доведенного до уровня промышленного конвейера и фабрики - научного центра для добывания новых знаний в избранной области -спектроскопических исследований космических объектов. Отличительными чертами Гарварда, заданными еще его первым директором Э. Пиккерин-гом и сохранявшимися при X. Шепли, были коллективный характер исследований, проводившихся его небольшим штатом сотрудников, их глубокая преданность делу и непререкаемый научный авторитет директора, а потому и
© Еремеева А.И.
добровольно принятое единоначалие в руководстве обсерваторией.
Увы, в противовес устоявшейся уже традиции американской астрономии, в СССР - государстве и обществе, находившемся и в 1930-е гг. в состоянии послереволюционного бурления, этот опыт был почти обречен на неудачу. С открытием широкой аспирантуры
I
Борис Петрович Герасимович. Художник Н.Г. Ломакин. 1950. Музей Пулковской обсерватории.
37
Пулково все более захватывало новое поколение - умной, порой гениальной, но столь же напористой, зубастой в делах карьеры до циничности, анархиствующей в духе эпохи научной молодежи. Привыкшая при прежнем главе пулковской астрофизики А.А. Бело-польском к бесконтрольной вольности, она встретила нового директора с его четкими и твердыми правилами жизни научного коллектива в штыки. В то же время из поколения уже состоявшихся ученых, в том числе московских, многие стремились войти и вошли в штат Пулкова, где при Б.П. Герасимовиче, как писал известный, тогда еще московский астрометрист М.С. Зверев (впоследствии пулковчанин), было так спокойно и хорошо работать в атмосфере четко налаженной деятельности крупного научного центра под руководством ученого мирового уровня.
Резким диссонансом ворвалось в эту атмосферу Пулкова поведение трех "бунтарей" - приближенного (до семейных отношений) ученика А.А. Бе-лопольского, солнечника, вольнице которого пришел конец, и двух молодых астрофизиков-теоретиков, более сильных в этой области, чем новый директор-чужак, и не пожелавших подчиняться введенным им правилам дисциплины. Между тем сам директор высоко оценил их таланты и надеялся на сотрудничество, радовался их успехам и назвал одного из них даже своим протеже в переписке с западными коллегами. Но в ответ проявилось лишь желание... сместить нового руководителя (тогда еще Астрофизического отдела обсерватории) и занять его место. И так как это не получилось, началась беспардонная травля теперь уже вновь назначенного директора, вплоть до попыток срыва ученых советов хулиганскими выходками, что получило широкую известность в наших астрономических кругах... Главный организатор группы "бунтарей" прибег к становившемуся эффективным средству - доносам на директора с обвине-
ниями его в антисоветских, прозападных настроениях и действиях. Метод сработал. Пулково попало под общий каток репрессий конца 1930-х гг. (в отличие от спасенного в те же годы московского ГАИШ, из которого его руководитель академик В.Г. Фесенков вовремя изгнал подобных доносчиков. К счастью для ГАИШ, они, в отличие от пулковских "оппонентов" директора, не блистали научными талантами). Разгром Пулкова был полным. В котле репрессий оказались и двое из группы самих "бунтарей". Их глава и организатор, однако, сумел уцелеть и даже публично отрекся от своих бывших друзей и единомышленников... Последним после арестов всей элиты Пулкова был арестован летом 1937 г. до конца защищавший своих коллег Б.П. Герасимович.
Только после трех десятилетий полного запрета в нашей печати имени Б.П. Герасимовича автору настоящей статьи удалось, в результате упорной борьбы, упомянуть (в 1967 г.) о его трагической гибели (без указания причины!). Первое сообщение о реальной судьбе директора Пулково было опубликовано в виде краткого доклада автора в 1969 г. к 80-летию Б.П. Герасимовича (что вызвало благодарственное письмо от его вдовы О.М. Герасимович). И только к 100-летию ученого удалось опубликовать достаточно обширную статью о его жизни, деятельности и трагическом конце. Тогда же была начата подготовка монографии о нем. Работу задерживало немало препятствий и отвлекающих обстоятельств. Несколько лет тому назад появился новый стимул к ее продолжению: в распоряжении автора оказалась ксерокопия обширной переписки Герасимовича с Шепли и другими коллегами из США, хранящейся в архивах Гарвардской обсерватории, -86 писем. В них раскрывается судьба самого Б.П. Герасимовича, судьба отечественной астрономии в 20-30-е гг. XX в., а отчасти и самой нашей страны.
Б.П. Герасимович и Э. Герцшрунг в Кеймбридже (США). 1926 г.
Монография находится в стадии завершения. В настоящей же юбилейной статье мы кратко напомним о жизни и главных научных заслугах ученого.
Борис Петрович Герасимович родился 19 (31) марта 1889 г. в Полтаве и был младшим из четырех детей Петра Ивановича Герасимовича (1849-1892), земского врача-хирурга (заведующий Полтавской губернской больницы), который имел чин надворного советника и получил в 1886 г. дворянство за заслуги. Он умер, когда Борису было три года.
В гимназические годы Борис Герасимович, захваченный революционными событиями в России, стал членом боевой группы партии социалистов-революционеров и был исключен из гимназии с "волчьим билетом" (1906). Проведя затем два года в Киевской тюрьме (1908-1909), он в 1909 г. сдал экстерном
экзамены за курс гимназии и в 1910 г. поступил на физико-математический факультет Харьковского университета, избрав в качестве специализации астрономию. С политикой было покончено. В дальнейшем Б.П. Герасимович оставался беспартийным.
По отзыву его профессора в университете Л.О. Струве, Борис Герасимович был у него за четверть века "вторым лучшим студентом" (после его ровесника В.Г. Фесенкова, окончившего университет в 1911 г.). Позднее Б.П. Герасимович во многом определил жизненный путь последнего представителя этой знаменитой астрономической династии - американского астрофизика Отто Струве.
С 1917 г. Б.П. Герасимович - приват-доцент в Харьковском университете; с 1922 - профессор там же (заведующий секцией астромеханики); с 1929 г.-
заведующий кафедрой теоретической механики. Он читал курсы астрономии, механики, аэродинамики (в 1925 г. опубликовал свой курс "Аэродинамика"), преподавал и в других вузах Харькова. Одновременно Герасимович был действительным членом Украинского математического института (19191931) и старшим астрономом Харьковской университетской обсерватории (1920-1933). Он занимал также многие общественные должности, вплоть до заместителя председателя секции науки Госплана УССР (1930). В Харькове Б.П. Герасимович женился на Ольге Михайловне Масловой (1898-1984), которая стала его верной помощницей и в
дальнеишем отчасти разделила трагическую судьбу мужа.
Начиная с 1924 г. Б.П. Герасимович -член ведущих международных и национальных астрономических обществ: немецкого Astronomische Gesellschaft (AG), выполнявшего до образования MAC роль международного; французского, американского и английского (Королевского). В 1924 г. он провел три месяца в научных командировках в Англии и во Франции, в 1926 г. выступил с докладом на съезде AG в Копенгагене. Здесь Б.П. Герасимович впервые встретился с выдающимся американским астрофизиком X. Шепли, с которым состоял в переписке с 1919 г. и с
Б.П. Герасимович с супругой и О. Струве на Йеркской обсерватории. 1928 г.
Б.П. Герасимович. Харьков. 1931 г.
которым его на всю жизнь связали глубокая дружба и сотрудничество.
По приглашению X. Шепли, тогда директора Гарвардской обсерватории, Герасимович с августа 1926 г. по август 1929 г. работал в этом знаменитом центре исследований переменных звезд и звездных спектров в качестве Research Associate ("приглашенного исследователя"). За это время он посетил и другие обсерватории США - Ликскую, Йеркскую, где директором позднее стал О. Струве. Его последняя поездка в США состоялась в 1932 г. Б.П. Герасимович успел понаблюдать почти на всех крупных европейских и на главных американских обсерваториях, снимая спектры наиболее интересных для него необычных физических переменных звезд и ядер планетарных туманностей, и проявил
себя тонким наблюдателем и проницательным интерпретатором. В Европе и США он работал в творческом контакте с крупнейшими астрофизиками мира и на личном опыте ощутил всю необходимость и плодотворность международных связей для астрономии.
После возвращения Герасимовича в 1929 г. в Харьков в его письмах в Гарвард отразились и невероятные трудности быта, и неожиданное сильное впечатление от начавшегося грандиозного строительства в стране. Там же шло обсуждение научных результатов и планов. О Крыме, который он считал "одним из лучших мест в Европе", Герасимович писал Шепли: "Я нанес визит в Симеиз и встречался с Д-ром Шай-ном, личность которого и преданность науке произвели на меня очень сильное впечатление. 40-дюймовый рефлектор и его спектрографическое оборудование превосходны. Шайн имеет программу [исследования] ЯУ [пульсирующих физических переменных типа ЯУ Тельца] около 200-300 звезд 6,0-6,5т никогда не наблюдавшихся спектрографически. Эта программа будет завершена в течение следующей зимы. Следующим летом в течение двух или трех месяцев инструмент будет в моих руках, и я планирую проделать неко
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.