Славяноведение, № 2
© 2013 г. А.А. ТУРИЛОВ
БЫЛ ЛИ ПЕРЕВОДЧИК СИМЕОНОВОЙ ЭПОХИ ПРЕСВИТЕР ГРИГОРИЙ МОНАХОМ?
В статье под новым углом зрения рассматривается вопрос об известном древнебол-гарском переводчике рубежа IX-X вв. пресвитере Григории, его социальном статусе и месте в церковной иерархии. На основании широкого круга более поздних аналогий делается вывод, что смысл записи со временем подвергся искажению: Григорий был не монахом, а дворцовым протопопом, который ведал церквами в княжеских владениях и их клиром.
The article suggests a new approach to studying the social status and place in the church hierarchy of the famous old-Bulgarian translator of the turn of the ninth-tenth centuries Presbyter Gregory. A wide range of later analogies let come to the conclusion that the meaning of the text was misinterpreted: Gregory was not a monk, but a court archpriest, who was in charge of the churches in the prince's domains and their clergy.
Ключевые слова: Болгария, князь Симеон, библейские переводы, славянское богослужение, дворцовый протопресвитер, экзарх.
Запись древнеболгарского переводчика «пресвитера-мниха» Григория, деятельность которого пришлась на время князя Симеона (893-913), до принятия последним царского титула, была открыта К.Ф. Калайдовичем в Архивском списке Иудейского хронографа и опубликована в 1824 г. [1. C. 15]. С тех пор она не перестает привлекать к себе внимание исследователей. К настоящему времени запись известна в трех достаточно близких по времени списках - уже упомянутом Архивском третьей четверти XV в. [2. Л. 199] (последнее по времени издание записи см. в [3. C. 358]), Вильнюсском первой трети XVI в. [4. Л. 242] (см. [5. C. 252])1 и сравнительно недавно введенном в научный оборот Варшавском списке рубежа XV-XVI вв. [7. C. 666] (см., например [8. С. 30; 9. C. 115-116; 10. Т. 2. С. 117]). Текст записи во всех списках чрезвычайно устойчив, что позволяет не обращать внимания на орфографические варианты, а сосредоточиться на сути. Приведу ее, упростив правописание, по старшему из списков:
«Книгы Завета Божиа Ветхаго, сказающе образы Новаго Завета истинну сущу, преложеныя от греческаго языка в словенскыи при князи блъгарстем Симеоне сыне Бориши Григорием презвитером мнихом [!] всех церковник блъгарскых церквии, повелением того книголюбца князя Симеона, истине же рещи боголюб-ца» [3. С. 358].
Исследователи уделяли много внимания (можно сказать даже - преувеличенно много) тому, что создал (в реальности или гипотетически) пресвитер Григорий.
Турилов Анатолий Аркадьевич - канд. ист. наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.
1 Современную датировку рукописи см. в [6. С. 42-44].
В результате объем литературы, посвященной записи и оставившему ее болгарскому книжнику рубежа 1Х-Х вв.2 настолько превосходит объем самой записи, что процентное соотношение между ними может послужить предметом самостоятельного исследования.
В настоящее время, после очередной мифоборческой статьи Фр. Дж. Томсона, мы имеем достаточно ясное представление о том, чего Григорий несомненно не делал и кем он не являлся [15. Р. 234-237] (ср. [11. С. 543-545; 13. С. 557-558]) (переводчиком и составителем всех сочинений, входящих в Архивский сборник с Иудейским хронографом, переводчиком «Изборника 1073 г.», епископом Мизии, духовником киевской княгини Ольги, первым киевским летописцем, и т.д.). Это, однако, не позволяет сказать со всей уверенностью, кем же он был помимо того, что занимался переводами библейских книг. Удивительным образом исследователи в массе своей не придавали и не придают большого значения несогласованности характеристики церковно-социального статуса книжника, который именует себя в записи «пресвитером мнихом [!] всех церковник церквей болгарских». В самом деле, если еще можно представить себе «пресвитера всех церковник» (хотя подобное определение все же будет нуждаться в объяснении - см. ниже), то абсолютно нельзя вообразить «мниха всех церковник». Ситуацию не спасает и перестановка слов («мниха пресвитера»), поскольку она явно нарушает иерархию (пресвитер, безусловно, имеет более высокий статус, чем монах и должен стоять на первом месте). Явно не улучшает положения дел и допущение, что речь идет о синониме сочетания «иеромонах», поскольку «иеромонах всех церковник болгарских церквей» возвращает нас к исходной позиции. В литературе (причем не только исторической, но и филологической) при цитировании или переводе пассажа трудное место обычно подправляется: слова «всех» и «церковник» меняются местами, при этом последнее, представляющее родительный падеж множественного числа, трактуется как искажение творительного единственного. В результате титул Григорий звучит как «пресвитер-мних, церковник всех болгарских церквей» (см., например [10. Т. 2. С. 200, 294; 11. С. 543; 16. С. 74; 17. С. 77]).
Приходится признать, что в данном случае мы имеем дело с несомненно испорченным (и, возможно, неоднократно) чтением, причем повреждение его произошло, как минимум, на стадии протографа дошедших записей, т.е., не позднее 1262 г., времени составления Иудейского хронографа.
Будучи сторонником по возможности простых (но отнюдь не упрощенных) объяснений, я предлагаю следующую версию истолкования существующего чтения и механизма его трансформации. Существительное «мниха» появилось в записи в результате ошибочного прочтения исходного варианта. Учитывая опыт реальной книгописной практики, не будет натяжкой допустить, что слово, читающееся сейчас как «мниха», на определенном этапе могло существовать в виде почти идеограммы - буквы А (греч. «монос», числовое значение в греческой и славянских азбуках «один») с выносным Х над ней. Подобное написание слова надежно засвидетельствовано в средневековых южнославянских рукописях, хотя и более позднего времени3 (при том, что здесь несомненно использована греческая модель). Однако подобное краткое написание слова почти автоматически допускает возможность его смешения (как в ту, так и в другую сторону) с порядковым числительным «первый» (греч.: «протос»), причем дополнительным стимулом для путаницы могло служить написание числительного под двойным (или
2 Обзор мнений и библиографию см., например: [10. С. 294-295; 11. С. 544-545; 12. С. 113; 13. С. 557-558; 14].
3 Наиболее полную подборку примеров из сербских рукописей Х1У-ХУ1 вв. см. в [18. С. 103-105]. К этому можно добавить также достаточно ранние примеры из записей писцов-монахов («А(х)»-ов) Иоанна и Марка в болгарских рукописях, соответственно, 1340-х годов и середины XIV в. (см. [10. С. 57, № 78; 60, № 86]).
даже тройным) титлом, что не является редкостью, в отличие от древнерусских в южнославянских рукописях (см. [19]). Написание сложного слова, включающего определение прото- (или перво-), с использованием числового обозначения также известно в славянских памятниках4. В таком случае получаем исходное (или, скорее, еще одно промежуточное чтение): «пресвитером 1(-м)», т.е. «протопресвитером», протопопом. Первоначально, здесь читалось, что вполне естественно и подтверждается дошедшими примерами (см. выше), «1-пресвитером». Перемещение порядкового числительного произошло, по всей вероятности, одновременно с его осмыслением как существительного «мних»: писец таким способом «восстановил» статусный порядок.
Реконструируемый подобным образом вариант - «протопресвитер всех церковник церквей болгарских» - нуждается, естественно, в объяснении, которое во многом зависит от того, какой смысл вложен книжником в сочетание «болгарские церкви». В первую очередь, само собой напрашиваются следующие истолкования: 1) церкви (все) на территории Болгарского княжества; 2) церкви с богослужением на славянском (болгарском) языке; 3) церкви в непосредственных владениях болгарского правителя (князя).
Из предложенных вариантов наименее вероятным представляется второй. Практически непреодолимым препятствием оказывается здесь отождествление терминов «болгарский» и «славянский» для рубежа 1Х-Х вв., тем более при несомненной разведенности их в самой записи («словенский» язык, но «болгарские» церкви).
Существенные сомнения вызывает и первый вариант, независимо от того, будем ли мы считать «протопресвитера всех церковник церквей болгарских» представителем архиепископской (греческой) или же княжеской (болгарской) администрации. В первом случае этому явно противоречит то обстоятельство, что архиепископ не фигурирует в записи Григория даже в качестве современника событий5 (не говоря уже о том, что, согласно дошедшим свидетельствам, инициатором переводов на славянский язык в Болгарии в ту эпоху постоянно выступает князь и его ближайшее окружение, но отнюдь не греческие архиереи). Во втором приходится предполагать существование в Болгарии на рубеже 1Х-Х вв. наряду с архиепископской системой управления Церковью (и параллельно с нею) княжеского контроля через посредство означенного протопресвитера6. Хотя подобная параллельная система и была, почти несомненно, желательна для болгарской светской власти, ее создание было едва ли возможно без конфликта с греческой церковной администрацией.
Остается предположить третье, что речь идет о церквах, находящихся непосредственно в княжеских владениях, количество которых в рассматриваемый период должно было составлять немалый процент от общего их числа в стране. Подобному истолкованию можно привести аналогию (при отсутствии таковой на болгарском материале, пусть даже позднейшем) из ранней (рубеж ХП-ХШ вв.) истории сербской державы Неманичей. В жалованной грамоте 1219 г. сербского короля Стефана Первовенчанного монастырю Жича содержится упоминание
4 Например, «А игумену» в послании митрополита Киприана 1378 г. (племяннику прп. Сергия Радонежского игумену Симонова монастыря Феодору), справедливо истолкованное Г.М. Прохоровым как «протоигумену» или «первоигумену» (см. [20. С. 171-172, 203]). Ср. также написание «первомученика» как «А мученика» применительно к архидьякону Стефану в месяцеслове западно-болгарского Струмицкого Апостола ХШ в. [21. С. 1].
5 Впрочем, умолчание Григория о современном ему архиерее н
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.