Дискуссии и обсуждения
© 2010 г. В. А. КУЧКИН*
БЫЛ ЛИ РУССКИЙ СЕВЕР ВАРЯГИЕЙ В ПРАИНДОЕВРОПЕЙСКОЕ ВРЕМЯ?
Проблема, решением которой пожелала заняться Л. Грот (Швеция, г. Лулео), сводится к выяснению того, кто были первые насельники Русского Севера. В ее формулировке проблема звучит так: обоснование «дославянского периода в русской истории, сложившегося в лоне архаичных индоевропейцев Восточной Европы и не ставшего объектом внимания исторической науки» (с. 171)**. Почему временной отрезок («период») должен «складываться» в некоей этнической среде, в статье Грот не разъясняется, дело, видимо, в особом понимании слова «период». Зато научный замысел статьи грандиозен и гипердостаточен для того, чтобы попытаться его воплотить. Провозглашается, что русская история началась еще в дославянские времена «в лоне архаичных индоевропейцев». Об этих «архаичных индоевропейцах» можно будет поговорить ниже, а пока что следует отметить то обстоятельство, что в рассматриваемой работе Грот не определяется, о каких «русских» ведется речь. Если имеются в виду современные русские, то широко известно, что они принадлежат к славянам, составляя самый большой славянский народ. Свое наименование русские получили после распада общеславянского единства, когда это единство раздробилось на различные славянские племена. Однако о его первоначальном существовании свидетельствует совпадающая часть словарного состава современных славянских языков и их близкий грамматический строй. Что касается появления Руси и русских, то оно прямо зафиксировано средневековыми историческими источниками. Так, составитель Повести временных лет, написанной в Киеве во втором десятилетии XII в., отмечал: «Поляне, яже нынЪ зовомая Русь»1, подчеркивая, что поляне, отнесенные им самим к славянам («Поляном же живоущем особъ, яко же рекохомъ, суще от рода СловЪньска»2), стали называться Русью, русскими позже существования «рода СловЪньска», к которому они принадлежали. В свете приведенных данных утверждения начальной части статьи «Праиндоевропейские корни населения на севере России» являются нелепыми и серьезно относиться к ним не имеет смысла.
Однако существует точка зрения, согласно которой названия Русь, русские первоначально носили не славяне. В частности, в финском языке сохранилось близкое к «Русь» слово Кио1в1, которым финны называют шведов3. Некоторые исследователи считают, что это название шведов было перенесено на восточных славян, когда в местах обитания последних в 1Х-Х1 вв. н.э. появились выходцы из Скандинавии, распространившие свою власть на славян. Данное объяснение встречает определенные возражения, но, принимая его, процитированные высказывания Л. Грот приобретают некоторый смысл, поскольку Русь-скандинавы появляются раньше, чем Русь-славяне. Однако и при этом, втором, понимании происхождения названия Русь нельзя говорить о том, что Русь-скандинавы существовали еще в дославянскую эпоху. Славяне сформировались раньше. Они выделились из части древних европейцев вместе с балтами и германцами. Исследователи относят такое обособление к середине I тыс. до н.э.4 Появление же Руси засвидетельствовано гораздо позже, источниками последней четверти I тысячелетия н.э.
* Кучкин Владимир Андреевич, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН.
** Здесь и далее ссылки на статью Л.П. Грот («Праиндоевропейские корни населения на севере России» // Российская история. 2010. № 3) приводятся в тексте.
Вернемся к утверждению, согласно которому «русская история» складывалась «в лоне архаичных индоевропейцев Восточной Европы». По современным данным, индоевропейцы появились в V тысячелетии до н.э. на территориях, прилегающих к Черному морю или близко от него расположенных. Что разумеется под определением «архаичные» индоевропейцы, в статье Л. Грот не раскрывается. Там же говорится о «связи летописных варягов с праиндоевропейским населением Севера России». Хотя своего понимания употребленного ею термина «праиндоевропейское население» Грот не дает и в данном случае, а потому неясно, идет ли речь о предках индоевропейцев, но тогда по каким признакам их можно отличить от других жителей земли, или речь идет о людях, говоривших не на индоевропейском языке, а на еще более древнем, общем, например, с языками уральской языковой семьи, одно из сказанного Грот делается очевидным: «праиндоевропейцы» существовали до индоевропейцев, т.е. до V тысячелетия до н.э. Но когда начал заселяться Русский Север? Грот совершенно не согласна с выводами современной науки о заселении севера и центральных областей Восточной Европы племенами не индоевропейской, а уральской языковой семьи в конце IV - начале III тысячелетий до н.э. (с. 175), противопоставляя этим выводам свое представление о существовании на Русском Севере «праиндоевропейцев», живших, исходя из ее высказываний, за 2 000 лет до «уральцев». Если согласиться со всем этим, то «праиндоевропейцы» должны были оставить после себя какие-то материальные остатки, свидетельствующие об их пребывании в данном регионе. Однако Л. Грот ни к каким археологическим и антропометрическим данным не прибегает, как и к современным исследованиям, использующим характеристики ДНК человека для определения места и времени расселения тех или иных этнических групп. Она только указывает ареал Русского Севера: современные Мурманская, Архангельская области и север Вологодской обл. Российской Федерации (с. 178). Географы же и историки относят к Русскому Северу помимо Мурманской и Архангельской областей всю Вологодскую обл., северные части Костромской и Кировской областей, республики Карелию и Коми, Ненецкий автономный округ. Изложив свой замысел, Грот тут же подчеркнула его новизну, попутно упрекнув прошлых и настоящих исследователей: ее замысел еще не стал «объектом внимания исторической науки». Думается, никогда и не станет. Наука не может и не должна решать задачи, сформулированные расплывчато, внутренне противоречиво и не принимая во внимание всего известного фактического материала.
Тем не менее некоторые данные в пользу своей «авторской рабочей гипотезы» Грот вынуждена привести. Она отталкивается от упоминаний варягов и Варяжского моря в цитировавшейся выше древнерусской Повести временных лет. Там сообщается, что «Ляхове же и Пруси, Чюдь пресвдять к морю Варяжьскому, по сему же морю свдять Варязи свмо ко въстоку до предала Симова, по т[о]му же морю свдять къ западу до землв Агнянски и до Волошьски»5. «Имя варягов, - пишет Л. Грот, - как в русском летописании, так и в иностранных источниках выступает и в значении этнонима (варяги как потомки Иафета), и входит частью в топонимы (Варяжское море)» (с. 171). Хотя такую формулировку можно было бы и уточнить (варягами в Повести временных лет называлась определенная этническая общность, как можно судить по только что приведенной цитате из этого памятника, а не отдаленные якобы родственники мифического Иафета, название же Варяжское море правильнее считать гидронимом, а не топонимом), автор из Швеции права в том, что название моря происходит от названия этноса. Грот подтверждает это и цитатой из другого источника - сочинения «Обучение началам астрономической науки», написанного в 1029 г. хорезмийцем аль-Бируни: «море варанков, а это народ на его берегу».
Однако в дальнейшем в статье о праиндоевропейских корнях населения Русского Севера начинает утверждаться совершенно противоположное: не название моря зависит от названия этноса, а название этноса зависит от названия моря. В лексеме Варяжское, по мнению Грот, корнем является вар-. Такое слово в индоевропейском языке, как сообщила Грот ее знакомая, правда, без какого-либо обстоятельного разъяснения, означало «вода». А раз под варом еще в отдаленные времена формирования индоевро-
7 Российская история, № 4
193
пейской общности понималась водная стихия, в силу этого вар- «и входит как основа в наиболее архаичные гидронимы, такие, например, как Варяжское море» (с. 174). Последнее утверждение вызывает недоумение. Получается, что самое древнее название Балтийского моря зафиксировано древнерусским памятником 10-х гг. XII в. Это тем более удивительно, что Древнерусское государство и образовавшиеся после его распада княжества и земли не примыкали к Балтике, а Повесть временных лет писалась в далеком от морских пучин Киеве. А вот как называли Балтийское море жившие в том же XII в. другие европейские народы, в частности, населявшие его берега датчане, немцы, поляки, поморские славяне, пруссы, чудь, шведы, Грот не устанавливает, как не выясняет она и названий Балтийского моря во времена до XII в. Между тем в 98 г. н.э., за 1015 лет до появления Повести временных лет, римский историк Корнелий Тацит называл Балтийское море Свебским по имени жившего к югу от этого моря большого германского племени свебов6. Как же могло случиться, что через 1 000 с лишним лет Балтийское море вдруг приобрело свое «наиболее» архаичное, древнейшее название, которого раньше у него не было? Объяснение в работе Л. Грот отсутствует.
Не может быть приемлема и методика, на основе которой Грот устанавливает необходимые для воплощения ее замысла факты. Когда она пишет, что в слове «Варяжское» корнем является вар-, то формально она права. Это действительно так. Однако для определения того, как образовалось данное слово, какой имеет смысл, недостаточно установления, что означает корень вар- (согласно Грот и ее знакомой - «вода», «водная стихия»). А что же тогда такое оставшееся буквосочетание яжское (Варяжское)? В статье Л. Грот ответа на этот вопрос найти не удается. Видимо, автор уверена, что выделение корня в слове сразу указывает на происхождение такого слова. Но в распоряжении Грот была книга о названиях рек Верхнего Поднепровья7. При более тщательном ознакомлении с нею можно было бы убедиться в том, что современная лингвистика при выяснении происхождения названий водных объектов и в итоге этнического определения насельников тех или иных территорий исходит из анализа всего слова, не только корневых основ, но и из анализа суффиксов и префиксов. Расшифровка древних географи
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.