ПОЛИТОЛОГИЯ
Марианна Александровна Моргайлик
кандидат политологических наук, доцент, зав. кафедрой философии и естествознания Филиала РГСУ в г.-к. Анапа Филиал Российского государственного социального университета Анапа morgailic@mail.ru
«БЮРОМАНИЯ»: ПОБЕДИМА ЛИ БОЛЕЗНЬ?
в статье показано, что процессы модернизации ставят перед российской бюрократической машиной задачу преодоления социальной болезни «бюромании» с симптомами волокиты, формализма, коррумпированности и превращения чиновничества в активного, социально ответственного агента общественных преобразований.
Бюрократия, Политология, Россия
Задача модернизации российской демократии, озвученная президентом РФ в Послании к Федеральному Собранию в конце 2009 года, вновь актуализирует вопрос как о движущих силах преобразований, которые реализуют «шанс построить новую, свободную, процветающую, сильную Россию», так и тех агентах, которые будут противодействовать этому процессу. Мы не можем надеяться на порожденную диким капитализмом российскую буржуазию, которая по сути национальной не является, так как не проявляет заинтересованности в преодолении социальной поляризации нашего общества и, в массе своей «не создает нужные людям вещи и технологии. Торгует тем, что сделано не ей, - сырьем либо импортными товарами» и не может обеспечить стабильность и преемственность общественного развития. Последняя не отвечает двум главным требованиям: пренебрегает национально-государственной и социальной ответственностью. Средний класс как социальная опора гражданского общества у нас достаточно слаб, неустойчив и выступить в качестве гаранта социальной стабильности, политической сбалансированности также не готов.
Исторически в условиях несформи-рованности общественно активного агента обновленческих мероприятий в лице новоевропейского человека, обладающего современными («индустриальными») качествами и характеристиками, в России в
качестве «локомотива» социальных преобразований исторически, начиная с реформ Петра I, выступала правящая элита. Однако в условиях современного российского общества противодействие ей оказывает бюрократия с присущей ей «вековой коррупцией, с незапамятных времен истощавшей Россию» [1]. «Коррупцией пронизано всё наше общество. Настолько глубоко и повсеместно, что найти вид деятельности, не содержащий злоупотреблений, практически маловероятно. Крайне низкая моральная планка многих чиновников, исключительный правовой нигилизм и еще множество факторов сделали коррупцию главным тормозом на пути не только развития, модернизации общества, но и в вопросах выживания - отдельных предприятий, отраслей, и граждан» [2].
Негативное воздействие коррумпированного чиновничества как социального антиагента российской модернизации на процессы общественного обновления нельзя недооценивать . Уже в 1725 году де Гурно, введший в научный лексикон термин «бюрократия», с самого начала употребляет его в уничижительном смысле и говорит о нарастающей власти чиновников как о социальной болезни под названием «бюромания» [3, С.268].
Россию, как известно, миновала западная «реформация» - «административная революция» 1830-1850-х годов, результатом которой стало не только обособление политики, как самостоятельной области профессиональной деятельности, но и становление административного аппарата современного типа, заполнявшегося «рациональной бюрократией». Именно с последней связывает М.Вебер надежды на эволюцию капиталистического общества через его демократизацию и рациональную организацию. Предпосылкой процесса рационализации должно выступить «превращение и развитие современного чиновничества в совокупность трудящихся (arbeiterschabt),... профессионально вышколенных многолетней подготовкой, с высокоразвитой сословной честью, гарантирующей безупречность, без чего возникла бы роковая опасность чудовищной коррупции и низкого мещанства, что ставило бы под угрозу чисто техническую эффективность государственного аппарата» [4, С. 528].
Ученый выделяет принципы деятельности рациональной бюрократии, соблюдение которых позволяют ей обеспечить небывалый уровень четкости, скорости, непрерывности и производительности труда «без учета человеческого фактора»: существование
Д.
компетенций, строго определенных законами; иерархия в выполнении функций; подбор кадров производится на конкурсной основе по прохождению экзаменов с заключением контракта; продвижение по службе на основе оценки объективных критериев, а не по усмотрению администрации; полное отделение выполняемой функции от личности служащего, т.е. «человеческого фактора» [5, С.258].
Отдавая себе отчет в том, что описанный тип управления представляет собой «идеальную модель» и не исключает возможности коррумпирования государственной власти, вместе с тем, реализация этих принципов, на наш взгляд, позволит минимизировать всевластие бюрократического аппарата и повысить производительность, качество его труда.
Так, в современном Гонконге отбор в чиновничью элиту осуществляют рекрутинго-вые агентства, использующие конкурсную основу, в дополнение к которой действует так называемая «сдельная» оплата труда, зависящая от реального вклада каждого департамента в государственную казну. В Китае сегодня не отказываются от публичных судов над чиновниками, допустивших злоупотребления. Как здесь не вспомнить Платона, который приравнивает к преступлению против богов проведение своего ставленника на государственную должность, не считаясь с законами [6,С.328], или Аристотеля, предлагавшего ввести политические суды для принятия отчетов от должностных лиц, нанесших ущерб государству [7, Т. 4, С.467]. В российской практике политической жизни отсутствуют таковые, которые, по сути, являются одной из форм борьбы с бюрократизмом.
Представляется актуальным сегодня предложенное Вебером разграничение между специалистом-чиновником и политиком-вождем. Если государственный служащий, чиновник-специалист воспитан на дисциплине, осуществляет техническое руководство, должен характеризоваться беспристрастностью и в любой момент может быть перемещен или уволен, то политик-вождь - это демагог, использующий силу слова, как это делают публицисты, отбирает лиц для управления и обретает свои полномочия в результате выборов, и главное, он несет личную ответственность за то, что делает [5, С. 666]. Вместе с тем, известно, что для серьезных изменений в политике лидеру политического режима необходимы целенаправленные изменения в кадровой политике: отстранение кадров, твердившихся в предыдущий период, их замена на основе
или личной преданности, или преданности программе, с которой лидер победил на выборах.
И чем больше власти сосредоточивается в руках лидера, «тем в большей степени политический режим «перестраивается» в организационном отношении в соответствии с его представлениями и желаниями и соответственно бюрократические силы или приобретают особый вес и влияние, или, наоборот, «сокращают» их» [8, С. 151].
Большие надежды на искоренение бюрократии возлагались на социалистическую революцию. Однако им не суждено было оправдаться. Более того, революционная практика показала, что жить без этого аппарата невозможно, ибо «всякие отрасли управления создают потребность в таком аппарате» [9, Т. 34, С. 315-316], а дилетанты-политики, обладающие властью в силу «наличия у них пулеметов» не обладают тем уровнем профессиональных знаний, который позволит им управлять крупномасштабным производством [5, С. 662].
Если оценка Вебером роли чиновничьего аппарата в условиях социалистического общества основывалась больше на теоретических данных, то Б.Рассел, крупнейший мыслитель ХХ века, английский философ и общественный деятель имел возможность непосредственно посетить Россию в 1920 году. Результатом двухмесячной поездки стала книга, написанная в этом же году, но опубликованная в России спустя 70 лет, в 1991 году. Рассел видит правящую 600-тысячную партию в 120-миллионной стране и ставит правомерный вопрос: что помешает тем, кто правит, опираясь на штыки «декретировать высокие оклады для высших чиновников правительства и таким образом воспроизвести прежнее имущественное неравенство»? История дает однозначный ответ: никто! Более того, привыкшие к власти не способны сохранить пролетарскую психологию и чувство общности классовых интересов с рядовыми трудящимися. И действительно, сделать это достаточно трудно, ведь большинство из них, как заметил автор, имеют бесчисленные преимущества: питаются лучше, чем весь народ; могут иметь телефон или автомобиль; сделать покупки в советских магазинах (где цена в 50 раз ниже, чем на рынке); пойти в театр, поехать куда-либо поездом. К тому же они меньше обременены навязчивым вниманием со стороны полиции и Чрезвычайной комиссии [10, С. 18].
«Бюромания»: победима ли болезнь? М. А. Моргайлик
Рассел очень убедительно представляет состав правящей советской бюрократии, тех, кто обладал властью или был близок к ней. Это:
1. Старая партийная гвардия, занимающая ключевые посты, верная идеалам, ведущая аскетический образ жизни, отдающая все силы делу революции. «Это честнейшие люди, с глубочайшей верой в то, что коммунизм возродит этот мир», они безжалостны в преследовании коррупции.
2. Рвущиеся к власти (в том числе и через членство в партии) карьеристы и проходимцы, радеющие превыше всего о личном интересе. «Сюда можно отнести армию полицейских, шпионов, секретных агентов, большей частью оставшейся со времен царизма... С этой стороны большевизм представлен Чрезвычайной комиссией, органом, практически независимым от правительства, обладающим своими собственными вооруженными формированиями, снабжаемыми продовольствием лучше, чем Красная Армия [10, С. 45].
3. Так называемые «спецы», необходимые для управления отраслями производства и государства, имеющие устойчивое (следовательно, привилегированное) материальное положение и большей частью, стоящие вне партии.
В рассуждениях Рассела о российской правящей бюрократии содержалась большая доля истины, которая принималась и учитывалась В.Лениным.
Ленин был вынужден неоднократно возвращаться к необходимости жесткой борьб
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.