МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2015, № 2, с. 77-84
ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА ПОСЛЕ "БАРХАТНОЙ РЕВОЛЮЦИИ": КАК ЖИВЕТЕ, СЛОВАКИ?
© 2015 г. Н. Коровицына
Исследуются процессы перестройки важнейших сфер жизни словацкого общества после 1989 г.: динамика социальной стратификации, семейных ценностей, религиозности, проведения досуга, электорального поведения и предпочтений, демократического участия. Ставится цель изучения современного положения Словакии между цивилизационными системами европейского востока и запада. Анализируется общественная дифференциация по линии город-село, которая сохраняет свою приоритетную важность в стране, пережившей ускоренную индустриализацию в период реального социализма. Показано определяющее значение этнических и религиозных делений словацкого общества в формировании его политических ориентаций, традиционно характеризующихся приоритетом левых ориентаций, социальных прав и национальных ценностей.
Ключевые слова: словаки, сдвиги в поведении и сознании, социокультурная динамика, политические традиции, цивилизационная ориентация.
Статья поступила в редакцию 08.10.2014.
Не только восточная, но и центральная (как иногда говорят, центрально-восточная) часть европейского континента относится к региону ускоренной индустриальной модернизации периода реального социализма. Преимущественно сельские, крестьянские (до середины ХХ в.) общества этого региона к началу XXI в. пережили два этапа социальной трансформации, связанные со сменой политических систем и ориентаций по оси "восток-запад" [1]. После "бархатной революции" 1989 г. начался "дрейф" бывшего Восточного блока с довольно отчетливыми характеристиками восточноевропейского цивилизационного пространства на Запад. Вторая - "вестернизи-рующая" - трансформация стран региона решала задачи их либерализации, то есть преобразования не столько материальной, сколько духовной сферы жизни населения.
Показательны в этом отношении результаты конкретных социальных процессов по завершении поколенческого (20-летнего) цикла неолиберальной трансформации посткоммунистических стран, свидетельствующие о том, что культурная, цивилизационная специфика народов Центральной Европы - венгров, поляков, чехов, словаков -в условиях реального капитализма сохранилась. Она заключается в доминировании традиционного для этих народов социально-национального консерватизма [2, р. 27]. Как выразился сло-
КОРОВИЦЫНА Наталья Васильевна, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН, РФ, 119991 Москва, Ленинский пр-т., 32а (korovicyna@mail.ru).
вацкий историк, "коммунистическое наследие, смешанное в особый центрально- и восточноевропейский коктейль вместе с наследием доком-мунистических режимов успешно пережило два десятилетия" [3, 8. 45]. Словацкий опыт, скорее, неудавшейся попытки массовой ментальной перестройки в контексте масштабных социальных сдвигов последней четверти века имеет не только национальное, но и региональное значение.
Одна из особенностей словацкого случая развития после "бархатной революции" (в Словакии - "нежной") заключается в отложенном на первое десятилетие нового века периоде радикального реформирования. В 90-е годы ХХ в. страна "отклонилась" от общей траектории ев-роинтеграционных процессов соседних стран -Чехии, Польши, Венгрии. Уже в самом начале либеральных реформ отношение к ним у чехов и словаков существенно различалось. Словацкое население, сразу ощутившее снижение уровня жизни, проявило слабое желание идти на глубокие экономические преобразования общества [4, 8. 135]. На этой волне в 1993 г. политические элиты осуществили раздел Чехословацкой федерации. Межцивилизационный конфликт в вопросе выбора направления развития страны обострился в 1994-1998 гг. - период противостояния западной, либерально-демократической модели и политики "нелиберальной демократии" премьер-министра В. Мечьяра, лидера правившей в те годы партии "Движение за демократическую Словакию" (ДЗДС) [5, 8. 199]. Речь шла о двух различных подходах к трансформации общества. Режим "мечьяризма" выдвинул полу-
авторитарную, неотрадиционалистскую альтернативу вестернизации в виде "словацкого пути" посткоммунистических перемен и провозгласил курс на создание "словацкого предпринимательского слоя". Эта политика находила широкую поддержку "проигравших" в результате либеральных преобразований, которые в Словакии отличаются наибольшей избирательной активностью. К ним принадлежали главным образом жители сел и малых городов, в наибольшей степени пострадавшие от деиндустриализации и смены общественной системы [6, 8. 28].
Еще более важная особенность Словакии заключается в том, что доля населения, занятого в промышленности, превзошла сельскохозяйственную занятость только в начале 60-х годов ХХ в. в результате социалистической индустриализации. Превышение числа горожан над сельскими жителями впервые зарегистрировала перепись 1980 г. В последующем темпы урбанизации замедлились, а в 90-е годы сменились на противоположные процессы дезурбанизации страны при сохранении высокой (44-45%) доли сельских жителей: произошел своего рода "ренессанс села" [7, 8. 154]. Люди переезжали в окрестности сначала столицы Братиславы, а затем средних и даже малых городов, нередко туда, откуда приехали их отцы и деды, предпочитая так называемые семейные дома, которые для словака имеют чрезвычайную символическую ценность. Но и у горожан - в большинстве своем, в первом поколении - сохранялся посткрестьянский тип культуры. Еще в 1984 г. было обнаружено, что образ жизни словацкой интеллигенции и рабочих, имеющих земельные участки, мало различается и характеризуется "земельной направленностью" (zemitost' ) [8]. Спустя два десятилетия словаки, независимо от социального положения, обладают повышенной по сравнению с другими народами склонностью к использованию досуга для работ на своем приусадебном участке, благоустройства дома и т.п. [6, 8. 132]. Прошедшее с середины ХХ в. через две волны модернизации словацкое общество - ныне городское по социальным показателям - остается преимущественно сельским, посткрестьянским в культурном отношении.
Словацкое село переживало непростые времена в условиях, когда сельскохозяйственная занятость - коллективная и индивидуальная -упала после проведения либеральных реформ до немногим более 3%, что стало угрожать самому существованию этой традиционной сферы деятельности населения страны [7, 8. 50]. Проблемы села, терявшего связь с сельскохозяйственным
производством как его экономической основой, были крайне чувствительны для страны, в которой сельские населенные пункты составляют каркас (90%) крайне раздробленной поселенческой структуры. Период рыночных реформ, сформировавший в начале XXI в. - прежде всего в Братиславе и ее окрестностях - один из наиболее процветающих в Европе регионов, скорее, усилил консервативный, традиционный облик словацкого села, особенно в бедных южных и восточных частях страны. Здесь происходила массовая депопуляция некоторых поселений, возникали "острова бедности" с маргинализированными слоями социально-исключенного населения. Появление целого пояса таких регионов, число которых нарастает с запада на восток страны, специалисты объясняют несовместимостью действительности с новыми культурными образцами периода ве-стернизации [7, 8. 172].
Проводившиеся в Словакии социологические исследования многократно подтвердили факт предопределенности ценностных различий населения страны местом проживания - городским или сельским. Ту же закономерность демонстрируют результаты свободных выборов, проводившихся после 1989 г. Они свидетельствуют о различиях в электоральном поведении, прежде всего городских и сельских жителей. Сами словацкие политические партии здесь принято делить на городские и сельские [6, 8. 22]. Наибольших успехов добиваются те из них, которые имеют массовую поддержку среди жителей села. Словакию отличает от стран Запада, где люди с более высоким социально-экономическим статусом проявляют повышенную электоральную активность, стабильное с 1992 г. превышение участия в выборах жителей небольших населенных пунктов, сел над крупными городами. Это различие важно даже не только само по себе, но и в силу разных избирательных ориентаций горожан и сельского населения. Одновременно сохраняется отмечавшаяся еще в межвоенный период традиционная ориентация словаков на партии "широкого профиля", основанные на трех столпах - социальном, религиозном и национальном. Чаще, чем в других центральноевропейских странах, население Словакии отождествляется с политическим центром.
Всем этим требованиям соответствовала ДЗДС В. Мечьяра, которую можно считать партией коллективной словацкой идентичности. Популярность ее основывалась на доминировавших в 90-е годы ХХ в. процессах политизации ценностных различий в социально гомогенном в то время словацком обществе и поддержке сельскими жителя-
ми. За ее исключительным успехом в некоторых регионах страны социологи рассмотрели взаимосвязь, невидимой нитью проходящую через шесть-семь десятилетий национальной истории. Это явление получило определение "территориально-избирательного наследия" католической, национально-ориентированной Глинковской словацкой народной партии (ГСНП или "людаков") -самой крупной в Словакии в 20-30-е годы ХХ в. и служившей основой авторитарного режима Словацкой Республики 1939-1945 гг. Как выяснилось, обе эти партии опирались на избирателей одного, преимущественно аграрного регионального профиля [9, 8. 48].
"Золотой век" ДЗДС пришелся на начало 90-х годов ХХ в. Однако по мере рыночных реформ структура прежде довольно однородного общества дифференцировалась, нарастали различия между его группами и слоями с их расходящимися в этот переломный момент историческими судьбами. Процесс социального размежевания ускорился с приходом к власти в 1998 г. коалиции правоцентристских либерально-демократических партий, в 2002-2006 гг. осуществивших переход к "стандартным", то есть западным принципам рыночной экономики на основе экспансии иностранного капитала. Это был период острой политической борьбы "за
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.