Диалог о книге
Чингисиды в России: «золотой род» после падения Золотой Орды
В отечественной истории трудно найти событие, сыгравшее столь же значительную роль в судьбе страны, как нашествие монгольских войск на Русь в XIII в. Вне зависимости от оценок этого события, большинство учёных считают его своего рода водоразделом в истории России. Образовавшееся на стыке Европы и Азии государство - Золотая Орда - стала заметным, а порой и доминирующим участником в международных отношениях на востоке Европы в XIII-XV вв. После распада Золотой Орды потомки правившей в ней династии, Чингисиды, тем не менее, долго ещё оставались политически значимыми фигурами и вызывали пристальное внимание властей России, Великого княжества Литовского, Персии, Османской империи. Рассмотрению сложных перипетий судеб многочисленных представителей «золотого рода» в Российском государстве XV-XVII вв. посвящена книга рязанского исследователя Андрея Васильевича Белякова (Беляков А.В. Чингисиды в России XV-XVII веков: просопографическое исследование. Рязань: «Рязань. М1р», 2011). Автор этого исследования уже зарекомендовал себя как крупный специалист по истории служилых татар в допетровской Руси, и его монографическое исследование вызвало живой отклик многих видных учёных, занимающихся как историей России данного периода, так и специалистов по истории международных отношений, равно как и тюркологов.
В дискуссии о книге А.В. Белякова приняли участие доктора исторических наук Д.Ю. Арапов и Р.М. Шукуров (Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова), И.В. Зайцев и В.В. Трепавлов (Институт российской истории РАН), кандидаты исторических наук В.А. Виноградов (Институт российской истории РАН) и М.В. Моисеев (Музей истории города Москвы), а также В.Д. Назаров (Институт всеобщей истории РАН).
Вадим Трепавлов: Просопографическое исследование о Чингисидах
Редким в нашей литературе термином «просопографическое исследование» Андрей Васильевич Беляков обозначил аналитическое рассмотрение различных сторон жизни и статуса выезжих Чингисидов - потомков ханской династии, правившей в Золотой Орде XIII-XV вв. и в татарских государствах, которые образовались впоследствии на её территории. Строго говоря, эта династия происходила от старшего Чингисова сына Джучи, поэтому при изучении Золотой Орды историки обычно говорят не о Чингисидах, а о Джучидах. Однако если в средневековых текстах (в том числе русских), отражающих события XV-XVII вв., встречаются упоминания о Чингисхане, то его первенец фигурирует по большей части только как звено в генеалогических перечнях татарской знати. Поэтому применяемое автором название этого многолюдного клана оправдано.
«Татарская» тема традиционно привлекает внимание не только историков: проблемы контактов Руси с её восточными соседями в XIII-XVI вв. оказыва-
ются привлекательными для всех, кто интересуется прошлым России и народов Евразии. Время от времени вспышка любопытства к таким темам происходит у массовой аудитории - как правило, после появления увлекательных книг и фильмов. На острие интереса обычно оказываются монгольское завоевание, отношения с Ордой русских князей (особенно Александра Невского), Куликовская битва, «Стояние на Угре», завоевание Казанского и Сибирского ханств. Этим сюжетам посвящено множество научных и художественных сочинений, произведений искусства разных жанров.
Гораздо меньше известны, изучены и привлекательны события, связанные с эмиграцией в русские земли татарских аристократов, условия их жизни на новой родине, отношения с властями и с русским населением. Конечно, нельзя сказать, что данный круг проблем игнорировался историками. В 1860-х гг. академик В.В. Вельяминов-Зернов выпустил «Исследование о касимовских царях и царевичах» - монографию, которая до сих пор служит своего рода справочником по изучению правителей Касимовского царства, их карьеры, родственных связей и проч.1 С тех пор тема жизни тюркских аристократов в России не удостаивалась специального изучения. Довольно многочисленные статьи и главы в коллективных монографиях, написанные, главным образом, татарстан-скими авторами, в силу определённых методологических недоработок и этно-политических пристрастий не позволяют составить цельную и объективную картину этого интереснейшего феномена в российской истории. До сих пор (до выхода книги А.В. Белякова) не появлялось исследования, сопоставимого с трудом Вельяминова-Зернова по широте привлечённого материала и масштабу авторской эрудиции.
В «Исследовании о касимовских царях...» тема выезжих Чингисидов была раскрыта не полностью (собственно, Вельяминов-Зернов и ставил задачу ограничиться только их касимовской «ветвью»). Во-первых, Чингисиды жили далеко не только в Касимове, и у А.В. Белякова дана полная картина их широкого расселения в Московском государстве XV-XVII вв. Во-вторых, историки начала XXI в., по сравнению с их коллегами полуторавековой давности, располагают гораздо большим арсеналом исследовательских приёмов и методологических подходов. Наконец, Вельяминов-Зернов писал почти исключительно на основе опубликованных источников. Работа же Белякова в отношении источ-никовой базы безупречна. Она основана на материалах архивных документов, подавляющее большинство которых не было известно исследователям и впервые вводится в научный оборот. Кроме того, наряду с обширной историографией, привлечены многочисленные публикации источников, начиная с XVIII в. и до изданий самого последнего времени.
Автор предпринял успешную попытку осветить обстоятельства появления на Руси мест и условий проживания, изменения в социальном статусе 189 Чингисидов, которых он разделил на «династии» - по месту выезда: ордынскую, казанскую, крымскую (Гиреи), астраханскую, сибирскую (Кучумовичи), ургенчскую и казахскую. Замечу при этом, что двух персонажей из этого ряда -сыновей золотоордынского хана Улуг-Мухаммеда - Касима (давшего имя царству и его столице) и Якуба - едва ли можно причислить к «казанской династии». При смутных обстоятельствах свержения и метаний по степям их отца этих царевичей трудно «привязать» к какому-либо юрту, в том числе к Казан-
1 Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Т. 1-3. СПб., 18631866.
скому ханству, которое в середине XV в. ещё только формировалось. Скорее, их более правомерно отнести к династии не «казанцев», а «ордынцев».
Касимовское царство тоже не обделено вниманием в книге А.В. Белякова. Здесь он придаёт законченный вид аргументации своих возражений, уже высказывавшихся им в более ранних работах, против приписывания этому своеобразному политическому образованию в Мещерском крае статуса ханства как полноценного владения с надлежащей территорией, контингентом подданных, системой налогообложения и т.д. Это царство являлось, по мнению автора, некоей условной административной абстракцией, без реально очерченных границ и стабильного состава элитных родов, с параллельно правившим здесь русским воеводой. Данная интерпретация расходится с довольно распространённым в литературе (особенно у татарстанских историков) мнением об этом царстве как о полноценном юрте, во многом схожем с независимыми послеордынскими тюркскими государствами. Причём, как считает Беляков, говорить о прекращении существования даже такого ирреального царства можно не после смерти его последней правительницы Фатимы-Султан в 1681 г., как принято считать в историографии, а гораздо раньше - с 1627 г., когда служилым Чингисидам было назначено регулярное государево жалованье вместо прежнего права взимать подати с населения.
Обстоятельства появления первых татарских царевичей в русских владениях рассмотрены в книге довольно подробно, насколько позволяют источники. Сохранившиеся документы, к сожалению, не дают возможности выяснить детали этого процесса в соседних с Московским великих княжествах - Рязанском и Тверском. Зато известно, что активная эмиграция из поздней Золотой Орды и наследных ханств происходила в Великое княжество Литовское. Вот по этому поводу сохранилось значительное количество разнообразных, разножанровых источников. Если ранние (ХШ-ХГУ вв.) случаи переезда татарских мигрантов на жительство в северо-восточные русские земли представляются единичными и полулегендарными, то тесное и многолетнее сотрудничество литовских господарей с ордынскими венценосными изгнанниками абсолютно достоверно. Кульминация такого сотрудничества, очевидно, пришлась на конец XIV - первую треть XV в., когда в Литве правил Витовт, а в Орде - Тохтамыш и его многочисленные сыновья. Можно предположить, что в организации вассальных отношений с выезжими татарами, равно как и в выстраивании дипломатических комбинаций с посажением зависимых правителей в Казани и Астрахани, с содержанием при великокняжеском дворе «резервных» претендентов на троны, Москва во многом следовала литовскому примеру и прецеденту. Было бы интересно провести в этом аспекте сравнение московской и литовской стратегии и политики. В распоряжении А.В. Белякова (как ни у кого другого сейчас) имеется достаточно данных по «русской» части данной проблемы, чтобы в будущем привлечь литовские материалы и предпринять компаративный анализ.
В отличие от Литвы и Польско-Литовского государства, которые избежали господства Золотой Орды, в Московской Руси ещё долго ощущались последствия так называемого ига. Известно, что русские власти в XVI-XVII вв. использовали некоторые ордынские приемы управления неславянским населением на восточных территориях (Поволжье, Урал, Сибирь) - с целью адаптации их к новой власти и вообще к жизни в Московском государстве. Несомненным реликтом давнего господства Чингисидов был, в числе прочего, повышенный статус представителей этой династии. Хотя традиционно считается, что
самыми знатными являлись роды Рюриковичей и Гедиминовичей, потомки основателя Монгольской империи не только признавались «честью бояр выше» (Г. Котошихин, 1660-е гг.), но в иерархически организованных придворных церемониях занимали место сразу после царской семьи. И это несмотря на свою полную материальную зависимость от правительства, по
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.