научная статья по теме D. DOBROVOL'SKIJ, Е. PIIRAINEN. ZUR THEORIE DER PHRASEOLOGIE: KOGNITIVE UND KULTURELLE ASPEKTE. [STAUFFENBURG LINGUISTIK, BD. 49] TЬBINGEN: STAUFFENBURG, 2009. 211 S Языкознание

Текст научной статьи на тему «D. DOBROVOL'SKIJ, Е. PIIRAINEN. ZUR THEORIE DER PHRASEOLOGIE: KOGNITIVE UND KULTURELLE ASPEKTE. [STAUFFENBURG LINGUISTIK, BD. 49] TЬBINGEN: STAUFFENBURG, 2009. 211 S»

влияние как литературного языка, так и диалектов. Эта ступень состояния западнорусского языка (по терминологии автора, «русская мова»), включившая в свой состав русские, украинские, белорусские и польские элементы, оказала существенное влияние на развитие украинского и белорусского литературных языков. Автор называет Литовский Статут 1588 г. вершиной («лебединой песней») юридического языка Великого княжества Литовского: «Разойдясь в нескольких тысячах экземпляров, кодекс не просто отражал образцовую модель канцелярского языка, но "задавал тон" всей системе тогдашнего письма - к сожалению, как оказалось, совсем недолго» (с. 41).

В своем исследовании В. Мякишев опирается на многочисленные работы русских, польских, белорусских и украинских лингвистов, литературоведов, историков, юристов, философов, которые в своих трудах касались Литовского статута 1588 г., что значительно расширяет и пополняет знания современников как о языке Великого княжества Литовского XVI в., так и о самом государстве. В работе представлена обширная библиография по изучению такого значительного историко-культурного явления, каким предстает перед исследователем текст Литовского статута 1588 года.

Книга состоит из двух частей: в первой проводится подробное исследование графики («печатных литер» - с. 65-110), фонетики (с. 111-186), морфологии: таких категорий языка памятника, как существительные, прилагательные, местоимения, числительные, глаголы, наречия (с. 187-346), причем анализу подвергается весь без исключения текст памятника, а не отдельные примеры. Такого полного исследования языка Литовского статута 1588 г. не было до этой работы. В. Мякишев приводит при каждом слове статистические данные, которые убедительно демонстрируют превалирование тех или иных грамматических форм, различных лексических вариантов в языке Литовского статута, наглядно подтверждают выводы автора относительно преобладающих тенденций в развитии самых разнообразных языковых явлений.

Во второй части книги приведен полный указатель слов (свыше 130 тысяч) и словоформ Литовского статута с переводом на русский язык и указанием грамматической формы (с. 375-711). Каждая форма сопровождается сведениями о том, в какой главе и какой статье кодекса встречается слово. Характерные черты этой части книги описываются автором так: «.. .К каждому заглавному слову приводится значение; дифференцируются лексические омонимы; многозначные лексемы предстают как комплексы, состоящие из отдельных словарных подстатей; учитываются возможности функционирования слова в рамках устойчивых конструкций (если значение целого не складывается из значений составных частей). Эта ориентация не только на формальные, но и на функциональные характеристики словоформ приводит к несколько иному - по сравнению с общепринятым в словоуказателях - делению материала: более дробному по отношению к многозначной лексике и, напротив, "связывающему" рамками одной словарной статьи формально самостоятельные компоненты устойчивого словосочетания» (с. 367-368). Как видим, эта часть книги является своеобразным соединением указателя слов и форм со словарем к памятнику, что служит важным подспорьем при чтении исследовательской части книги В. Мякишева, а также при понимании примеров Литовского статута 1588 г., приводимых автором в качестве иллюстраций для подтверждения его положений и выводов.

Таким образом, в составе одной книги по существу оказались две самостоятельные работы: автор не только исчерпывающим образом исследовал язык памятника, но и создал словарь Литовского статута, весьма ценный для русского читателя. Книга дает материал для будущих исследований по лексике западнорусского языка и может лечь в основу того словаря, о создании которого в начале ХХ в. заботился А.И. Соболевский.

Л.Ю. Астахина

D. Dobrovol'skij, E. Piirainen. Zur Theorie der Phraseologie: kognitive und kulturelle Aspekte.

[Stauffenburg Linguistik, Bd. 49] Tübingen: Stauffenburg, 2009. 211 S.

Книга содержит результаты последних исследований авторов в области фразеологии и развивает идеи, изложенные в их предыдущей книге [ВоЬгоуо1^ку, Ригатеп 2005], в которой строится теория конвенционального образного языка. Данная теория основывается на представлении о том, что единицы образного лексикона (прототипические идио-

мы, образные однословные метафоры и т. п.) отличаются от «обычных» не образных единиц тем, что их семантика как бы двухслойна: помимо актуального лексического значения, она включает также концептуальную структуру, имплицируемую ее внутренней формой, и эта концептуальная структура существенным образом влияет на собственно лексическое значе-

ние образной единицы. В первой книге авторы применили этот принцип к материалу однословных метафор, а данная книга демонстрирует возможность его использования при описании фразеологии, в том числе контрастивном. Идея о влиянии образной составляющей плана содержания идиомы на различные аспекты ее функционирования разрабатывается также в [Добровольский 1996; Баранов, Добровольский 2008, 2009а] и применяется при описании большого массива русских фразеологических единиц в словаре [Баранов, Добровольский 2009б]. Тот факт, что идиомы рассматриваются не только в рамках фразеологии, но и в рамках теории конвенционального образного языка, определяет новизну и оригинальность применяемого авторами подхода. Действительно, с одной стороны, идиомы - в силу своей раздельнооформленности и устойчивости -относятся к фразеологии. С другой - исходя из свойств их семантики, они должны быть отнесены (наряду с конвенциональными однословными метафорами) к образным единицам лексикона.

Вопрос о влиянии внутренней формы (слова, словосочетания) на его актуальное значение имеет давнюю традицию, своих сторонников и противников (среди наиболее последовательных противников назовем И.А. Мельчука); в настоящее время «сторонники», очевидно, одерживают верх. Представляется вероятным, что здесь, как и в других местах, истина находится где-то посередине, а именно, следует признать, что внутренняя форма может влиять на актуальное значение. Так, например, актуальное значение ныне устаревшего слова получка, помимо смысла 'ежемесячная плата за работу по долговременному найму', включает некий дополнительный компонент, имплицируемый его внутренней формой, т.е. глаголом получить в его лингвоспецифичном «советском» значении (фиксирующем фрагмент определенной картины мира); иной аналогичный дополнительный компонент имеет слово жалованье и т.п. При исследовании этого феномена следует, однако, иметь в виду, что внутренняя форма бывает в разной степени актуальна не только для разных языковых единиц, но и для разных говорящих -в зависимости от их образовательного уровня и индивидуального психологического типа. Однако как раз фразеология - это область, где внутренняя форма в наибольшей степени реальна и автономна; здесь задача исследователя - в том, чтобы выявить некие системные связи, знание которых, в идеале, позволило бы предсказать те или иные свойства лингвистического поведения идиом на основании тех или иных свойств их внутренней формы. И можно сказать, что развиваемая авторами теория кон-

венционального образного языка с этой задачей довольно хорошо справляется.

Теория фразеологии должна уметь объяснять, зачем языку нужны идиомы, т.е. в чем состоит их особая уникальная функция. Она должна быть в состоянии объяснить особенности семантики, прагматики и синтактики идиом, а также особенности их дискурсивного поведения - т. е. все особенности этих сверх-словных образований, отличающие их от прочих лексических единиц. Дело в том, что любое сверхсловное образование с точки зрения принципа экономии менее экономно, чем отдельное слово, а значит, идиомы должны оправдывать эту излишнюю сложность формы за счет дополнительной содержательной информации. В общем виде ответ на этот вопрос можно сформулировать следующим образом: одно из фундаментальных свойств естественного языка как средства коммуникации состоит в том, что очень часто непрямой и имплицитный способ выражения мысли оказывается точнее и эффективнее, чем прямой и эксплицитный - и в этом смысле он является более экономным. Фразеология - это область имплицитных смыслов par excellence.

Научная ценность книги состоит и в последовательном проведении идеи влияния образной составляющей идиомы на ее актуальное значение, а также в развитии новых технологий анализа. При этом рассматриваются особенности всех трех базовых аспектов функционирования идиом: семантики, синтактики и прагматики, а также их дискурсивного поведения. С этой точки зрения книга способствует как развитию общей теории фразеологии, так и решению чисто прикладных задач. В частности, из основных обсуждаемых теоретических положений в книге делаются выводы, относящиеся к переводу идиом одного языка на другой. С методологической точки зрения книгу характеризует точность и тонкость лингвистического анализа, удачное сочетание методов традиционной русской лексикографии, Московской семантической школы и современной когнитивной лингвистики, а также широта привлекаемого языкового материала.

Книга состоит из 4 частей. В первой части «Семантика и мотивация» рассматриваются различные типы мотивированности идиом. Традиционно мотивированность идиом сводилась к механизму метафоры. Однако мотивирующим фактором, помимо «концептуальной метафоры» в смысле Дж. Лакоффа и М. Джонсона, могут быть и другие виды метафор, а также механизмы иной, чем метафора, природы. Так, это может быть «фреймовая» метафора (framebasierte Metapher), например, идиома ein rotes Tichfürjmdn. sein (букв. «быть для кого-то

красной тряпкой»), значение которой 'служить источником крайнего раздражения, злобы, гнева' мотивировано фреймом БОЙ БЫКОВ (и, соответственно, путем апелляции к данному фрейму эта идиома должна быть истолкована). Особый случай метафорической мотивации составляет «кинеграмма» - симптоматическая метафора, или «как если бы-модус»: использование в качестве метафоры разного рода симптоматических жестов, ср. sich an den Kopf fassen (букв. «схватить себя за голову») 'в

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком