Д. О. Добровольский. Беседы о немецком слове. Studien zur deutschen Lexik. М.:
Языки славянской культуры, 2013. 752 с. [D. O. Dobrovol'skij. Besedy o nemetskom slove [Conversations on the German word]. Studien zur deutschen Lexik. Moscow: Ya-zyki Slavyanskoi Kul'tury, 2013. 752 p.] ISBN № 978-5-9551-0684-7.
Владимир Ильич Карпов
Институт языкознания РАН, Москва, 125009, Россия
wi.karpow@gmail.com
Vladimir I. Karpov
Institute of Linguistics, Russian Academy of Sciences, Moscow, 125009, Russia wi.karpow@gmail.com
С середины XIX в. в лексикографии ведутся споры о том, насколько необходимой является книга, которая не только помогает понять услышанное или написанное, но и, предоставив в наше распоряжение всю совокупность слов, объединенных той или иной идеей, облегчила бы активное владение языком. Иными словами, нужно ли проводить специальное описание лексики, которое бы максимально учитывало контекст употребления. Сейчас стало очевидным, что реализация слова в речи невозможна без знания лексических парадигм, в которые оно входит, и характера его сочетаемости с другими словами, поэтому остро ощущается потребность в таком типе справочных изданий, которые включали бы в себя полную информацию о парадигматических группировках слов и об их сочетаемостных свойствах.
Поскольку современные двуязычные словари содержательно опираются на словари активного типа, то неизбежно встает вопрос, на какие данные о прагматических, стилистических и синтаксических свойствах лексических единиц, релевантных для их семантики и, соответственно, для их активного употребления в языке, должны ориентироваться составители переводных словарей, т. е. возникает проблема отбора той части информации, которая может быть отражена в таком издании. В монографии Д. О. Добровольского «Беседы о немецком слове» подробно обсуждаются эти и другие аспекты лексикографической работы, приводятся яркие и запоминающиеся примеры из собственного опыта автора как фразеолога и редактора-составителя современных немецко-русских справочных изданий.
Идея написания книги выросла из наблюдений над сложностью отношений между обозначаемым и обозначающим в двух языках — русском и немецком. Каждая глава представляет собой сборник эссе, объединенных одной задачей — продемонстрировать читателям, чем тот или иной фрагмент лексической системы немецкого языка отличается от аналогичного фрагмента русской лексической системы (с. 10—11). Такое сопоставление имеет и практический смысл для переводной (двуязычной) лексикографии, поскольку подводит специалистов к выработке общих параметров, по которым единицы лексикона различных пар языков могут быть осмысленно противопоставлены и проанализированы в целях выявления «подлинных функциональных эквивалентов, то есть лексических единиц, которые, с одной стороны, могут использоваться в аналогичных ситуациях без информационных потерь, а с другой — ощущаются как словарные корреляты» (с. 668—669).
Книга предваряется кратким экскурсом в историю немецкого языкознания и авторскими пояснениями в отношении отдельных методологических установок и выбора терминологии. В четырех беседах, вошедших в первую главу, Д. О. Добровольский излагает те «положения и теоретические концепты, возникшие в недрах неогумбольдтианского языкознания», которые оказали «существенное влияние на исследование и описание лексической семантики» и «используются в современной лексикологии практически всех направлений» (с. 13). Речь идет прежде всего о теории семантического поля и принципах выявления семантических признаков. Последовательно раскрывая комплекс отношений, складывающихся как в рамках отдельных семантических полей, так и между несколькими полями, объединенными в семантическую сеть, автор подводит читателя к трактовке понятия «семантическое поле» применительно к лексикографической практике. Критике подвергается бытующая в традиционной лексикологии, ориентирующейся на классический компонентный анализ,
методика описания значений с помощью семантической декомпозиции, которая стремится разложить значение слова на дискретную сумму признаков, но не способна этого достичь в силу недискретности семантического поля (с. 28—29). Автор предлагает — в духе Московской семантической школы — дополнить понятие семантического признака данными о его удельном весе, степени выделенности, способности менять поведение в зависимости от контекста (с. 31). В таком виде понятие семантического признака используется в работе Д. О. Добровольского применительно к лексическим единицам (часть первая) и некоторым типам неоднословных конструкций (часть вторая).
Первая часть книги «Слово как единица лексической системы» состоит из трех глав, в которых раскрывается специфика представления слова в двуязычных словарях и параллельных корпусах и обсуждаются некоторые практические вопросы перевода, связанные с несовпадением слов двух языков по объему значения и вытекающими из этого различиями в сочетаемости. Во второй части «Лексические структуры больше слова» рассматриваются различные сложносоставные конструкции немецкого языка, характеризующиеся относительной устойчивостью и высокой степенью лексикализованности. Помимо собственно фразеологических единиц в поле зрения попадают грамматические конструкции, у которых в ограниченных пределах проявляется квазифразеологический тип поведения (сочетания с глаголами движения и конструкции с обстоятельственно-временным значением).
Сквозной темой в главах является диффузность значения слова и возникающая в связи с этим проблема его словарной презентации, поэтому беседы ведутся о представлении многозначности и синонимии в словарях, выявлении межъязыковых корреляций между лексическими единицами с помощью параллельных корпусов, нестандартном словоупотреблении и использовании культурно-специфической лексики в переводе.
Описание полисемии, как замечает автор, было и остается задачей словаря. Никакая система правил не позволит вывести существующие значения слова без обращения к реальным фактам языка (с. 70). Это одна из сложных задач лексической семантики, поскольку план выражения и план содержания находятся в асимметричных, а не взаимно-однозначных отношениях: одно означающее может выражать несколько означаемых, и наоборот (с. 60). Отсюда проистекает методологическая трудность в работе с полисемантами, которая связана с определением границ категории многозначности. Традиционно поиск решений осуществляется в двух направлениях: формулирование критериев для разграничения полисемии и омонимии, с одной стороны, и полисемии и моносемии — с другой. При отнесении пары слов к области омонимии или полисемии в лексикографии руководствуются традицией, основанной на синхронном толковании значения. В то же время «традиционность» не исключает известную субъективность при словарном описании, это проявляется в том, что одни и те же лексемы в разных словарях толкуются по-разному. Для адекватного и экономного описания лексики лексикографы стремятся использовать критерий общих семантических признаков, но вынуждены принимать во внимание семантическую структуру слова в целом. В реальности приходится иметь дело не с четко очерченными явлениями, «а с постепенными переходами, то есть с некоторой градуированной шкалой, на одном конце которой находятся "классические" омонимы, а на другом — тесно связанные между собой значения», удельный вес общих признаков которых больше, чем семантические различия (с. 63).
Говоря о критериях разграничения полисемии и моносемии, автор особо подчеркивает, что в речи «мы имеем дело с бесконечным множеством разных употреблений единиц, а не с готовыми списками семем» (с. 64). Иными словами, у лексем можно выделить столько актуальных (ситуативно обусловленных) значений, сколько контекстов их употребления обнаружится. Перед лексикографом в этом случае стоит крайне сложная задача — свести речевые значения в языковые, руководствуясь принципом экономии лингвистического описания. Данный принцип требует установления полисемии там, где это допустимо для описания лингвистически значимых свойств лексических единиц. Словарная статья является искусственным конструктом со строгими границами, поэтому выбор принципа описания зависит от установки лексикографа. В двуязычной лексикографии разбивка словарной
статьи для единиц с широкой семантикой осуществляется с опорой на концептуальные критерии полисемии и не в последнюю очередь на синтагматические. Под первыми понимаются знания носителей языка о сходствах и различиях понятий, использование вторых основано на предположении, что одно и то же слово в разных значениях по-разному сочетается с другими единицами языка. Применительно к глаголам это означает, что при их описании (для нужд переводных словарей) учитываются не только и не столько понятия, которые они выражают, сколько все типы конструкций, в которых они участвуют. Набор значений и их связи в двуязычном словаре должны существенно отличаться от структуры многозначности того же слова в одноязычном справочнике. Д. О. Добровольский выступает в поддержку принятия «гибкой концепции полисемии», которая позволяет варьировать описание макросемантической структуры многозначного слова в зависимости от конкретных задач и метаязыковых инструментов.
Полисемия, отраженная в словаре, оказывается «артефактом лингвистического описания» (с. 71). Недостатком словарей (в том числе двуязычных) является их функциональная ограниченность, что делает их лишь условно пригодными для нужд перевода. Например, когда у отдельных единиц в специфических употреблениях нет однозначных стандартных аналогов в другом языке, возникает ощущение, что подобные смыслы не поддаются переводу. При обращении к словарной статье переводчик в этом только убеждается. В таких случаях помочь в выявлении иноязычных соответствий определенному слову родного языка, обладающему нетривиальными семантическими и дискурсивными особенностями, может только работа с параллельными корпусами. Корпусные данные показывают, что нормы сочетаемости слов подвержены постепенным изменениям, которые со временем приводят к сдвигам в семантике и пра
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.