научная статья по теме «Дело» григория Александрова и проблема отношения шведских властей к русским послереволюционным эмигрантам в 1920-е гг Биология

Текст научной статьи на тему ««Дело» григория Александрова и проблема отношения шведских властей к русским послереволюционным эмигрантам в 1920-е гг»

Б01: 10.1273Uwsd-2015-7.4-5 УДК 94(47)+94(485)

«дело» григория Александрова и проблема отношения шведских властей к русским послереволюционным эмигрантам в 1920-е ГГ.

Боровская А.А.

В статье анализируется биография Григория Григорьевича Александрова, русского эмигранта в Швеции, проживавшего в стране до и после революции 1917 г. и вовлеченного в запутанные отношения с большевистскими агентами и шведскими социалистами. На основании шведского архивного материала предпринята попытка восстановления пробелов в биографии Г.Г. Александрова и ее анализ в контексте отношения шведских властей и общества к эмигрантам из России в начале 1920-х гг. Основной целью статьи является исследование определенных черт шведской миграционной политики и общественного мнения в отношении русских эмигрантов - таких как страх перед коммунистическим влиянием и настороженное отношение к русским в принципе. Другим аспектом данной работы является восстановление биографии Г. Александрова, до настоящего времени еще не опубликованной в рамках отдельной работы.

Ключевые слова: биография; русская эмиграция; русская послереволюционная эмиграция; миграционная по-

литика; Швеция; русско-шведские отношения; гражданство; большевики; Г. Александров.

the «case» of grigory alexandrov and the problem of swedish authorities attitude towards Russian post-revolutionary immigrants in the 1920-IEs

Borovskaya A.A.

The artilce analyses the biography of Grigory Alexandrov, a Russian emigrant in Sweden, who resided in the counry before and after the Russian revolution of 1917 and was involved in complicated relations with Bolshevik agents and Swedish socialists. Basing upon Swedish archival material the author aims to fill in certain gaps in the biography of G. Alexandrov and analyse it in the context of Swedish authorities' and society's attitude towards emigrants from Russia in the early 1920-ies. The main goal of the article is to investigate certain traits of Swedish migration policy and public opinion about emigrants from Russia, such as fear of communist influence and suspions against Russians. Another aspect of the present work is to reconstruct the biography of G. Alexandrov, which was not published yet.

Keywords: biography; Russian emigration; Russian after-revolutionary emigration; migration policy; Sweden; Russian-Swedish relations; citizenship; Bolsheviks; G. Alexandrov.

Несмотря на то, что русская послереволюционная эмиграция является одним из самых активно исследуемых направлений в отечественной историографии, в рамках данной тематики до сих пор остаются практически неизученные вопросы. Таковыми являются сюжеты, связанные с историей русской эмиграции в Швеции, до сих пор практически не исследованные как отечественными, так и зарубежными историками. Объяснить подобную лакуну в историографии можно, в первую очередь, малочисленностью русских эмигрантов в Швеции - суммируя данные разных источников, можно констатировать, что число русских эмигрантов в Швеции перед началом Второй мировой войны не превосходило трех тысяч [1, с. 336; 2, с. 439; 3, с. 38]. Данное же обстоятельство было обусловлено, в первую очередь, крайне ограничительной миграционной политикой Швеции, введенной как раз в 1917 г. - в год двух русских революций; как раз с сентября был введен паспортно-визовый режим [4, с. 23], а въезд в страну русских (по негласным указаниям шведского МИД) ограничен [5, d. I]. Из-за этого, возможности для массовой эмиграции русских в Швецию после революции не было; и только после длительных обсуждений и переговоров с правительствами соседних стран, Швеция выделила квоту на въезд 300 беженцев из Финляндии [6, с. 253-254; 5, d. IV].

В различного рода формальных и неформальных документах, газетных статьях и инструкциях для чиновников МИД и зарубежных миссий вполне открыто говорилось о том, что страна не нуждалась в притоке иностранцев, которые часто рассматривались как угроза для экономического положения страны и ее рынка труда [5, d. 1^]. Однако, представляется, что это были не един-

ственные причины нежелания принимать эмигрантов и беженцев из России, и этнические предрассудки, внутриполитическая обстановка и международные отношения также играли свою роль. Проблемы именно внутренней политики играли не последнюю роль; исследование именно данного вопроса - ее влияние на отношение к эмигрантам и является главной целью данной статьи. В ней будет показано то, как политическая вовлеченность эмигранта из России привела к жарким и ожесточенным дебатам в шведской прессе и шведском обществе, что более полно раскрывает один из существенных факторов, повлиявших на отношение шведских властей к эмигрантам из России - страх коммунистического влияния. Данная статья написана, в первую очередь, на материалах Государственного архива Швеции (ЯЛ), в котором хранятся личные дела (досье) русских эмигрантов (фонд Государственной комиссии по делам иностранцев, SUK).

До революции в России шведские власти не делали серьезных преград для нахождения в стране русских социалистов и большевиков, а также всерьез не препятствовали их контактам со своими «левыми». Однако, некоторые опасения внешнего леворадикального влияния существовали уже тогда, особенно в связи с тем, что в Швеции социалисты были серьезной политической силой, а русские социал-демократы и большевики поддерживались ее крайне левым крылом. После революции же ситуация несколько изменилась, и большевики сами начали помогать своим шведским единомышленникам и пытаться влиять на их решения [6, с. 250 и 393; 7, с. 169; подробнее см. также 8, с. 185-187 и 9]. Предположительно, дипломатической миссии Вацлава Воровского пришлось покинуть Швецию в 1919 г. отчасти из-за усиления

в Швеции революционной агитации и сложностью контролировать ее приток из Советской России [6, с. 250-251].

Но даже с отбытием из Стокгольма В. Воровского и его коллег, контакты с большевиками не прекратились, а страх перед возможностью их излишнего влияния на шведских социалистов и их политику лишь усиливался. Для иллюстрации того, как с одной стороны, власти боялись русских эмигрантов-социалистов, а с другой - те действительно пользовались поддержкой шведских социалистов, рассмотрим подробнее «дело» одного из русских революционеров-эмигрантов, в 1920-е гг. проживавшего в Швеции. Речь идет о Григории Григорьевиче Александрове. Несмотря на то, что его имя упоминается практически во всех работах, связанных с ранней русской послереволюционной эмиграцией в Швеции, биография его по-прежнему остается не до конца понятной современному исследователю.

О раннем периоде жизни Александрова практически ничего не известно, а данные о его деятельности в эмигрантские годы полны неточностей и даже иногда противоречат друг другу. Все источники сходятся, однако, в одном: он родился в Выборге 7 марта 1886 г. [10; 11]: это важно, так как именно по дате рождения можно с точностью сказать, что в шведских и русских источниках речь идет об одном и том же человеке, а не однофамильце. Согласно сведениям шведского историка Ханса Бъёркегрена, Александров был политически активен уже в годы Первой русской революции и являлся членом боевой организации в Хельсинки [12, с. 355]. Можно предположить, что именно это и привело его, как и многих других русских революционеров, к эмиграции в Швецию - он оказался там в 1910 г. [подробнее см. 13] Однако, до-

стоверных данных о том, что Александров продолжал быть революционно активным и в Швеции, не обнаружено; напротив, поступив в Упсальский университет, он начинает заниматься наукой. Впоследствии он будет утверждать, что именно таковыми и были его цели эмиграции в Швецию [14]. В Упсале Александров изучает филологию и даже защищает диссертацию [12, с. 355] о творчестве шведского поэта Эсаиаса Тегнера и других поэтов так называемого «Готского союза». С этого времени во многих шведских документах он уже проходит как «Доктор Александров». Другой причиной избрания им именно Швеции мог быть тот факт, что его мать была финской шведкой (finlandssvenska) [15, с. 67]; очевидно, что благодаря этому Александров мог прекрасно знать язык уже с самых ранних лет.

Именно благодаря совершенному знанию сразу двух языков а также наличию знакомых среди как русских, так и шведов, Александров без проблем находил работу в Швеции. Скорее всего, в годы Первой мировой войны он не имел связей с находившимися в стране русскими революционерами; напротив, он сблизился с русскими властями и получил работу при русском посольстве, в Комитете помощи русским военнопленным в Стокгольме. В дальнейшем Александров утверждал, что он не только был одним из его членов, но даже находился в числе его основателей [14]. Действительно, уже в самых ранних документах, датируемых 1914 г., Александров значится секретарем комитета [16, д. 1, л. 1]. Более того, судя по всему, в его обязанности входило ведение деловой переписки с различными правительственными организациями в Швеции и России, что считалось очень непростой и ответственной задачей; комитет же считал бумаги, поданные

им для ревизии, находящимися «в идеальном порядке» [16, д. 2, л. 3]. А благодаря отличному владению шведским, Александров работал при посольстве еще и переводчиком [6, с. 254]. Примерно в это же время (между 1910 и 1914 гг.) Александров женился на шведке - факт этот довольно значителен, так как впоследствии будет неоднократно обсуждаться в шведской прессе. В браке родились две дочери - Татьяна (1914) и Серафина (1918) [14].

Впрочем, шведские историки (высказывания по этому поводу есть и у Сванте Люндрерга и Ханса Бъёркегрена) предполагают, что Александров все это время был большевистским агентом. Да и сам он признавал, что в 1914-1915 гг. встречался с Александром Шляпниковым, когда тот проездом находился в Стокгольме [14]. Бъёркегрен, крупнейший шведский эксперт по русской революционной подпольной деятельности в Скандинавии, называет Александрова большевиком; согласно его данным, он работал и на дипломатическую миссию Вацлава Воровского, находившуюся в Стокгольме в 1918-1919 гг. [12, с. 355] Сванте Люндберг цитиру

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком