ш
АНАЛИЗ
ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
А.В. ЗЕЛЕНИН
Финляндия, Тампере
Д.В. РУДНЕВ
Санкт-Петербург
«...Дело ведь не в слове»
(Язык и поэтика детских произведений В.М. Гаршина)
В статье рассматриваются литературно-художественные и лингвопоэтические приемы, использованные В.М. Гаршиным в двух сказках для детей, выявляются их сходства и различия, новизна в построении сказочного канона, языка в авторской сказке.
Ключевые слова: литературная сказка; малые жанры; речевой портрет; полисемия; оксюморон; каламбур; олицетворение.
В.М. Гаршина (1855-1888) традиционно считают «взрослым» писателем, отразившим в своих произведениях духовный трагизм, опустошенность, обостренное чувство социальной нереализованно-сти и бесперспективности 80-х гг. XIX в. Эти настроения захватили российское общество после покушения на Александра II. Литература переживала мучительный период кризиса прежнего либерально-демократического мировоззрения. Старый мир рухнул, вера демократов в человеческий разум, науку, прогресс была растоптана. Одним из симптомов духовного кризиса в либеральной среде стало преобладание в литературе малых жанров, в которых нашло отражение внимание к «среднему человеку» и его духовному, психическому миру в период безвременья. Гаршин, Короленко, Чехов, Эртель - вот несколько имен писателей,
Зеленин Александр Васильевич, доктор филол. наук, преподаватель Тамперского унта. E-mail: Aleksandr.zelenin@uta.ii
Руднев Дмитрий Владимирович, кандидат филол. наук, доцент СПбГУ. E-mail: rudnevd@mail.ru
которые стремились найти новые худо-жественнные формы в литературе, способы обновления языка текстов именно в малых жанрах.
Выходившие из-под пера В. Гаршина произведения сразу же приковывали внимание современников и литературных критиков. Заинтересовали читателей в том числе и тексты для детей: «Attalea Princeps» @1879), «То, чего не было» (1882), «Сказка о жабе и розе» (1884), «Сказание о гордом Аггее» (1886), «Лягушка-путешественница» (1887) и «Сигнал» (1887). Ниже мы остановимся на двух произведениях - «То, чего не было» и «Лягушка-путешественница». «Лягушка-путешественница» - самое читаемое среди детских произведений Гаршина (особенно после выхода одноименного мультфильма в 1965 г.), тогда как сказка «То, чего не было» известна, пожалуй, только специалистам (настолько она не соответствует канонам сказки). В младших классах школы широко изучается первая сказка, тем не менее в творчестве Гаршина эти два произведения образуют своеобразную кольцевую структуру, яв-
38
ляя собой гармоническую противоположность.
Сказка «То, чего не было» написана Гар-шиным в самом начале 1882 г. для рукописного журнала «Маленький кораблик», выпускаемого в семье известного российского педагога А.Я. Герда, но уже в апреле того же года была опубликована в журнале «Устои». Мнения читателей и критиков разошлись тогда и расходятся сейчас: по мнению одних - это неудачная сказка, да и сказка ли вообще? в чем ее смысл? Другие видят в ней смелую сатиру на усиление охранительных тенденций в обществе, третьи считают ее аллегорически выраженным социальным и психологическим срезом российского общества (крестьяне, буржуа, социалисты, индивидуалисты-эгоисты и др.), четвертые интерпретируют сказку как завуалированную сатиру писателя на своих коллег и друзей. Сам же Гаршин все попытки критиков увидеть в персонажах «животной» сказки (в ней представлен лишь один человеческий образ - кучер Антон) символы, намеки, социальные аллегории отрицал: «Мне и в голову не приходило, что за этими Антонами и мухами можно угадывать что-нибудь, кроме мух и Антонов» (из письма к В.А. Фаусеку, другу писателя). Однако попытки исследователей увидеть в странной и, на первый взгляд, незамысловатой сказке зашифрованный смысл не угасают и по сей день.
В основе фабулы лежит совсем не детский и даже не рассчитанный на детей спор между животными и насекомыми, встретившимися на полянке в жаркий летний день, о том, «что есть мир». Влияние Г.-Х. Андерсена (которого Гаршин считал своим великим учителем) на композицию сказки несомненно: фигура повествователя проявляется в комментирующих и оценивающих репликах («как и следует быть»); образ беспечной и недалекой улитки в сказке Гаршина прямо соотносится с персонажами сказок Андерсена (беззаботным котом и глуповатой курицей); ср. также заключительную часть сказки (иронию и лаконизм, свойственные сказкам Андерсена) [Keesmann-Marwitz 1985: 501]. Особенностью сказки
является то, что в ней животные персонажи не имеют никаких сказочно-символических функций, а просто разговаривают как обыганыге люди, наделенные при этом яркими, типичными социально-речевыми характеристиками. Муравей легко может быть ассоциирован с нарождающимся в России рабочим классом, что проявляется в простонародно-сниженной, напоминающей скорее крестьянскую, речевой манере: поди ты со своим трудом; жуче-нята; братец; чем красна наша жизнь? Гнедой олицетворяет крестьянство; ср. такие речевые обороты, как верста; сено; церковь с колоколами; овес; барин; Херсон-город; положим (вводное слово). Речевой портрет кузнечика (очевидно, намек на народовольцев) строится на сочетании лексики книжной, официально-публицистической (не коснулись вопроса, поставленного госпожой; велик же он!; не можете иметь никакого понятия; уверяю вас; практические натуры; прелестная; относиться с уважением; не желает ли кто сказать), абстрактно-философской (предмет, бесконечность; прочее такое; твердые убеждения), морально-оценочной (совесть не мучит; невежливо), конкретной (молодая травка; солнце; ветерок; потрещать; набить себе живот). Улитка (олицетворение обывателей) высказывается так: не гонюсь за мудреными... словами; выдумки и пустяки; сиди себе да ешь; давно бы ушла от вас с вашими разговорами; от них голова болит и больше ничего. Гусеница вероятнее всего отождествляется с социалистами, ее волнует не столько современная, настоящая, повседневная жизнь, сколько будущая; ключевыми словами являются: для будущей жизни, только для будущей жшзни.
Итак, персонажей сказки волнуют вопросы о том, какова есть жизнь, в чем ее суть. Ответы они пытаются дать на основе своего индивидуального опыта и кругозора. Реплики персонажей сказки, порой нестыкующиеся друг с другом, разрозненные, сказанные как будто невпопад или в каком-то полусонно-полудремотном состоянии, отражают общий кризис мировоззрения в обществе: у каж-
дого своя правда, своя частная позиция. Согласие тут найти действительно трудно. Для одних смыслом жизни является потомство (порядочное животное прежде всего должно заботиться о своем потомстве. Жизнь есть труд для будущего поколения, - считал навозный жук); для других - обилие еды, пропитания (улитка); для третьих - привычное, знакомое домашнее пространство (гнедой); для четвертых - общее благополучие, материально вознаграждающая трудовая деятельность (потаскать бревна для казны, где муравейник символизирует все общество, построенное на обязательном труде); для пятых - индивидуалистический эгоизм (мы забрались под крышку и наелись... Наша маменька увязла в варенье, но что ж делать? Она уже довольно пожила на свете. А мы довольны. -мухи); для шестых - призрачность этой, реальной жизни и ожидание будущей, подготовка к ней (оставьте меня, не троньте меня! - гусеница). Могут ли персонажи понять или хотя бы услышать друг друга? По мнению Гаршина - нет:
Компания вежливо, но довольно одушевленно спорила, причем, как и следует быть, никто ни с кем не соглашался, так как каждый дорожил независимостью своего мнения и характера.
В этом - приговор автора и спорящим животным, и всему обществу: у каждого своя точка отсчета смысла, цели жизни, договориться тут невозможно.
Глубокий философский вопрос ящерицы «что есть мир?» включает в себя и первый вопрос «что есть жизнь? каков смысл жизни?». Мир - более объемное, глобальное понятие, чем жизнь. Но вот это общее, связующее и объединяющее всех начало персонажи как раз и не могут осознать и сформулировать. И здесь писатель проводит аналогию с текущим социальным опытом: в обществе царит разноголосица мнений, никто не слышит и не хочет слушать друг друга, нет единой платформы общения или попытки подняться над своими узкими убеждениями и представлениями. У персонажей сказки обсуждение этого вопроса постоянно скатывается к конкретным, обу-
словленным личным опытом и кругозором жизненным ситуациям. Например, слово мир может пониматься как 'вселенная', 'земной шар', 'отсутствие войны', но навозный жук при ответе на вопрос «что есть мир» сначала сужает значение понятия до значение 'шар', а затем - до личного индивидуального представления о навозном шарике, центре своего мироощущения.
Гаршин точно уловил эту типичную особенность многих общественных и групповых дискуссий и диспутов - подмену понятий и темы разговора. Для пародийного изображения такого способа коммуникации писатель мастерски использует стилистический прием каламбура - столкновения прямого и переносного значений слов в пределах одного предложения или абзаца, что рождает иронический и юмористический эффект: глагол спать используется как в прямом значении 'находиться, пребывать в состоянии сна' (всё почти спало), так и в переносном 'быть пассивным, вялым; бездействовать', 'не проявлять, не обнаруживать себя' (общество неспавших господ); глагол сидеть - в прямом значении 'занимать такое положение, при котором туловище располагается вертикально, опираясь на что-либо, ягодицами' (на полянке сидело общество) и в переносном 'находиться, пребывать где-либо, проводить время где-либо, у кого-либо' (сидели-то не все - старый гнедой... вовсе и сидеть не умел, гусеница... тоже не сидела, а скорее лежала на животе). Ср. также вводное словосочетание с другой стороны... (ящерица) так и не сказала, что было с другой стороны (имя существительное с местоимением). Писатель использует и оксюморон: медлительная улитка говорит о «мудреных лошадиных словах»: не гонюсь за ними, что рождает комический эффект, построенный на логическом противопоставлении и оксюмо-ронном столкновении предмета (улитка) и глагола с динамической семантикой. Ку
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.