74-78
ПРОШЛОЕ РЕГИОНОВ РОССИИ
АННА ФЕДОРОВНА БОНДАРЕНКО
доктор исторических наук, член редколлегии журналов «Клио» и «Исторический архив» (Москва)
Тел.: 8 (916) 507-26-21; Е-mail: korsakanna@mail.ru
На основе материалов Пушкарского приказа, хранящихся в ряде государственных и ведомственных архивов Москвы и Санкт-Петербурга, опубликованных документов, научных статей и других изданий, автор раскрывает страницы трудовой биографии представителей двух династий колокольных мастеров, работавших на московском Пушечном дворе в первой половине XVII в.
Ключевые слова: колокол, литейщик, Пушечный двор, Данила Матвеев, Емельян Данилов, Семен Дубинин, Ивашка Семенов Дубинин.
Династии колокольных мастеров московского Пушечного двора первой половины
XVII в.
Настоящая статья посвящена некоторым аспектам истории династий колокольных литейщиков, представители которых работали на московском Пушечном дворе в первой половине XVII в. Тема эта относительно нова и исследована весьма мало. Тем не менее она представляет значительный интерес не только для пополнения наших знаний о развитии отечественного ремесла, важна она и для более глубокого изучения социально-экономических процессов, происходивших в русской истории в допетровский период.
Изготовление колоколов всегда относилось к одному из самых сложных видов литейного производства, поскольку его высокий художественный и технический уровень не имел равных по монументальности, масштабности и сложности решаемых задач. Появившись на Руси в конце XI - начале XII в., отечественное колокольное ремесло прошло большой и сложный путь развития. Оно не прервалось даже в тяжелые для Руси века ордынской зависимости и со временем не только догнало, но по некоторым показателям даже превзошло западноевропейский уровень аналогичного производства, а в XVII в. достигло своего наивысшего расцвета.
В этом столетии крупнейшим центром по производству колоколов была Москва. Здесь их изготовление носило государственный характер и осуществлялось на подведомственном Пушкарскому приказу Пушечном дворе. Находился литейный завод на реке Неглинной, в районе нынешних улиц Пушечной, Неглинной, Рождественки и
Театрального проезда, примерно там, где сейчас стоит здание магазина «Детский мир»1. Мастеровые Пушечного двора жили в Пушкарской слободе, расположенной в Земляном городе за Сретенскими воротами. Сейчас это улица Сретенка и прилегающие к ней переулки. В названиях некоторых из них, таких как Колокольников, Пушкарев, до сих пор слышатся отголоски того давнего времени.
Данные о колокольных мастерах московского Пушечного двора весьма скупы, поскольку имевшиеся некогда в значительном количестве документы дошли до нас с огромными утратами и далеко не в лучшей сохранности. Наибольший интерес представляют материалы Пушкарского приказа, хранящиеся в нескольких государственных и ведомственных архивах. Кроме того, следует назвать переписные книги Москвы XVII в. и такой важный исторический источник, как колокольная эпиграфика, поскольку на целом ряде сохранившихся колоколов имеются надписи, которые содержат имена отливших их мастеров. Совокупность названных источников позволяет выявить, а в некоторых случаях и проследить во времени ряд династий в
отечественном колокололитейном ремесле.
Самое раннее свидетельство о семейной преемственности в колокольном деле среди мастеров московского Пушечного двора относится к рубежу ХУ1-ХУП вв. В «Расходной книге Пушечного приказа 1598/99 года», в которой зафиксированы выплаты мастерам по случаю венчания на царство Бориса Федоровича Годунова, упоминаются два
интересующих нас имени - Семена Дубинина и его сына Ивашки Семенова Дубинина2. Первый называется пушечным мастером, второй - пушечным учеником. При этом следует иметь в виду, что особенностью литейщиков московского Пушечного двора того времени являлось совмещение в одних и тех же руках производства как пушек, так и колоколов. К сожалению, «Расходная книга [...] 1598/99 года» - единственный документ Пушкарского приказа, в котором указаны названные имена. Тем не менее занимаемые ими должности, размер получаемых окладов, а также последовательность упоминания позволяют сделать следующие выводы. К началу XVII в. Семен Дубинин был высококвалифицированным мастером московского Пушечного двора, работавшим рука об руку со знаменитым Андреем Чоховым, который ранее, судя по всему в 1580-е гг., являлся его учителем.
Доказательством профессионализма мастера является факт, что среди наряда Псковской крепости в конце XVII в. имелись артиллерийские орудия литья Семена Дубинина3. Два из них, называемые «Медведь» (1590 г.) и «Свисток» (1591 г.), находятся сейчас в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге. В Псково-Печерском монастыре сохранился колокол, отлитый в 1601
г. старцем Сергием Дубининым4. По мнению ряда исследователей, инок монастыря старец Сергий и московский литейщик Семен Дубинин одно и то же лицо5. Если это действительно так, то приблизительно около 1600 г., по неизвестной нам причине, мастер покинул Москву и принял постриг в Псково-Печерской обители. Колокол Сергия Дубинина отличается от других монастырских колоколов рубежа XVI и XVII вв. своей нетипичной для псковского региона формой и несколько грубоватым исполнением. Своеобразие памятника может объясняться тем, что его изготовитель имел гораздо больший опыт в производстве пушек, нежели колоколов6.
Санкт-Петербургский исследователь А.Б. Никаноров высказал предположение, что именно Сергием Дубининым в 1600 г. был изготовлен большой семисотпудовый колокол
для Соловецкого монастыря7. В своей книге «Колокола и колокольные звоны
Псково-Печерского монастыря»8 он изложил версию дальнейшей судьбы старца Сергия Дубинина (в миру Семена Дубинина), который, находясь уже в Псково-Печерском монастыре, попал в опалу и в 1603-1604 гг. был сослан сперва в Казань, а затем в Верхотурье9.
О сыне Семена Дубинина, Иване, сведений гораздо меньше. На Пушечный двор он, по-видимому, поступил во второй половине 90-х гг. XVI в., и к началу следующего столетия ему должно было быть около 15 лет. В то время он состоял пушечным учеником с самым низким окладом, что свидетельствует о начальном этапе обучения. Дальнейшую судьбу Ивана Дубинина проследить не представляется возможным ввиду утраты документов Пушкарского приказа за первые полтора десятилетия XVII в.
Значительно большее число материалов сохранилось о другой династии московских литейщиков - Даниле Матвееве и его сыне Емельяне, работавших на московском Пушечном дворе в первой половине XVII в., причем в течение десяти лет рука об руку. Данила Матвеев впервые упоминается под 1621 г., в декабре которого он был награжден государевым жалованьем в виде четырех аршин «сукна настрафиля лазоревого»,
стоимостью два рубля с полтиной, за литье колоколов10. В это время он состоял на
московском Пушечном дворе в учениках у колокольного литца Кирилла Самойлова, который некогда прошел школу профессионального мастерства у знаменитого Андрея Чохова, воспитавшего целую плеяду прославленных литейщиков. В «Книге Пушкарского приказа на выдачу жалованья чинам [...] 7126 (1617/18 гг.) г.» имени Данилы Матвеева нет11. Значит, на Пушечный двор он мог поступить не ранее осени 1618 г. Исходя из того, что в то время минимальный срок обучения колокольному ремеслу на Пушечном дворе составлял пять лет, а самостоятельным литцом Данила Матвеев стал в 1626 г., начало его ученичества у Кирилла Самойлова следует датировать не ранее осени 1618 и не позднее 1620 г. Если же принять во внимание тот факт, что ученик поступал на Пушечный двор, как правило, в возрасте 13-14 лет, не будет ошибкой примерной датой рождения Данилы Матвеева считать середину первого десятилетия XVII в.
Под руководством Кирилла Самойлова Данила Матвеев работал до 1624 г., принимая самое непосредственное участие в изготовлении целого ряда колоколов. Документы сохранили сведения о 18-ти из них, среди которых были как колокола, выполнявшие светские функции (так называемые вестовые для городов-крепостей), так и предназначавшиеся для российских монастырей. Царь Михаил Федорович, отмечая эту работу, неоднократно жаловал литца и его учеников дорогим сукном или его денежным
эквивалентом12.
Первые самостоятельные отливки Данилы Матвеева относятся к 1625 г. В этом году он изготовил два колокола для Александровой слободы (один весом 12 пудов 8 гривенок, другой - 7 пудов 21 гривенка), два колокола во Владимир (9 пудов 23 гривенки и 4 пуда 3
гривенки) и колокол для собора Николая Чудотворца в Торопце13.
Тем не менее Данила Матвеев еще ученик. Выписки И.Х. Гамеля, архив которого хранится в Санкт-Петербургском Институте истории РАН, содержат сведения, что в эти годы он был учеником иностранного мастера14. Документ, из которого были почерпнуты эти сведения, до нас не дошел, но в «Дополнениях к Дворцовым разрядам», собранных И.Е. Забелиным, упоминается имя иноземного колокольного мастера Ивана Тарела, который в сентябре 1623 г. получил очень щедрое вознаграждение от царя Михаила
Федоровича «за колокольное дело»15. Каких-либо других данных об этом литейщике не сохранилось. Неизвестно, откуда и когда он приехал в Россию, какие отливал колокола. Возможно, какое-то время Данила Матвеев, действительно, состоял в учениках у Ивана Тарела, что на самом деле являлось уже не ученичеством, а своеобразной стажировкой.
Жил Данила Матвеев, как и все литейщики Пушечного двора, в Пушкарской слободе, на Большой улице («со стороны идучи от Сретенских ворот по Большой улице по левую сторону»). Сегодня это улица Сретенка. Его двор имел площадь около 440 кв. м («вдоль 10,5, а поперек 9 сажен»)16. Рядом находились дворы колокольного мастера Кирилла Самойлова, колокольника Степана Евдокимова и трех колокольных учеников17. Таким образом, московские ремесленники одной специальности жили в ближайшем соседстве друг с другом.
В 1627 г. Данила Матвеев числился уже колокольным литцом. В этом году он изготовил большой благовестный колокол весом 150 пудов в новгородский Вяжицкий
монастырь18, а за
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.