ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ТРАНСКРИПЦИЯ КАК ТЕКСТОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАДАЧА: ТРИ СТРАНИЦЫ ИЗ "ЗАПИСНЫХ ТЕТРАДЕЙ" Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО
© 2014 г. К. А. Баршт, Т. Н. Малафеевская
Важнейшим источником информации о творчестве Ф.М. Достоевского 1860-1870-х гг. являются его "записные тетради". Издания "записных тетрадей" Ф.М. Достоевского формируются на основе принципа, согласно которому лишь один из информационных слоев рукописи признается необходимым для воспроизведения - язык вербальных записей. Однако в реальности рукопись "Преступления и наказания", например, это текст, написанный на ряде языков: вербальных, графических и промежуточных вербально-графических, образующих в своем смысловом взаимодействии сложную семантическую картину. Предлагаемый метод публикации рукописей Ф.М. Достоевского, с использованием дипломатической транскрипции, позволяет сохранить эти слои информации в значительно более полном объеме, по сравнению с применяемыми в настоящее время методами.
One of the main sources of our knowledge of Dostoyevsky's creative habits in years 1860s-1870s are his 'working notebooks' (zapisnye tetradi). Existing editions of these notebooks seem to reproduce the text on the principle that only one important level of manuscript is worthy of being presented; namely, the verbal level itself. However, the fact is that Dostoyevsky's manuscripts (to take Crime and Punishment, for instance) are texts of many coexisting languages: verbal, graphical, verbal/graphical (special picture-writing, calligraphy, and other verbal/graphical means), which, taken together, create a complicated semantic structure. Here we speak for publication of a diplomatic transcript edition of Dostoyevsky's works, which would retain different levels of meaning - to a fuller extent, than it is possible in other types of scholarly editions.
Ключевые слова: творческий процесс Достоевского, "записные тетради", вербальные и идеографические языки рукописи, метод дипломатической транскрипции.
Key words: Dostoyevsky's creative process, 'diary / working notebooks', verbal and ideographic languages in the manuscripts, diplomatic transcription method.
В основе изучения творческого процесса писателя лежит рассмотрение его творческих записей, в особенности тех, в которых зафиксированы ранние стадии развития замысла того или иного произведения. Основным источником информации о творчестве Ф.М. Достоевского 18601870-х гг. являются его "записные тетради", которые на протяжении всей жизни бережно хранил сам писатель и впоследствии столь же бережно его жена, А.Г. Достоевская. Их особенность заключается в том, что они представляют собой набор формально сложных словесно-идеографических композиций, смысловое расчленение которых или невозможно, или затруднительно. Список специалистов в области изучения творчества Достоевского, которые испытывали бы интерес к этой проблеме или хотя бы признавали ее существование, к сожалению, очень невелик, но это искупается тем, что в нем есть имена Д.С. Лихачева и Ю.М. Лотмана, активно способствовавших изучению этого вопроса и продвижению соответствующей научной темы.
Во всех известных изданиях "записных тетрадей" Ф.М. Достоевского применяется принцип, согласно которому лишь один из информационных слоев рукописи признается необходимым для воспроизведения - язык вербальных записей. В Полном собрании сочинений Достоевского (Л., 1972-1990) рукописи аналитически расчленены, к каждому из произведений Достоевского выборочно привязан определенный набор текстов из "тетрадей", в то время как идеография, включая каллиграфию, оказалась за пределами публикации1. В 18 томе Полного собрания сочинений А.С. Пушкина идеография поэта опубликована в достаточном полном виде, однако в роли добавоч-
1 После обсуждения этого вопроса с главным редактором этого издания, Г.М. Фридлендером, в 1986 г. могу с уверенностью сказать, что главной причиной отсутствия рисунков Достоевского в издании было то невероятное напряжение, в котором работала группа по изданию ПСС Достоевского, в условиях жесткого контроля и идеологического давления со стороны контролировавших издание партийных органов и КГБ (прим. К.А. Баршта).
ного (или побочного) продукта его творческого процесса [1]. В настоящее время идет процесс переосмысления этих подходов, становится все более очевидно, что графические композиции, сделанные писателем в процессе творческой работы, отнюдь не "боковая ветвь творчества", вопреки авторитетному мнению А.М. Эфроса [2, с. 18], но находятся непосредственно на столбовой дороге, ведущей писателя к выработке художественной формы. Это в первую очередь относится к идеографическим записям Достоевского, но также и к ряду подобных рода записей других писателей. Для методологически оправданного подхода к "записным тетрадям" Достоевского (1864-1865 гг. и иным) важно понимать, что мы имеем дело не только с некими записями, сделанными Достоевским в определенные годы, но с самой историей создания романа "Преступление и наказание", зафиксированной в виде сложно-составного текста, написанного на разных языках: вербальных, графических и промежуточных вербально-графических, образующих в своем смысловом взаимодействии сложную семантическую картину [3, с. 122-147]. Необходимость более внимательного отношения ко всем информационным слоям рукописи Ф.М. Достоевского диктуется и задачами, стоящими сегодня перед исследователями творчества писателя, и самой спецификой рукописного наследия писателя, состоящего не только из вербальных знаков.
Еще первые исследователи его "записных тетрадей" в 1920-1930-е годы говорили о том, что текст не всегда умещается в печатные буквы привычной для нас формы публикации рукописей, в ряде случаев категорически не переводим на язык типографского шрифта [4, с. 6; 5, с. 4-5]. Однако этот методологический посыл так и не получил развития в следующее пятидесятилетие. Одной из причин этого был известный сталинский запрет на изучение творчества Достоевского, из-за которого были остановлены все связанные с ним научные проекты. Вторая проблема - особая сложность самого материала "записных тетрадей" Достоевского [6, с. 89-94], заставлявшая и заставляющая сегодня некоторых закрывать глаза на этот вопрос. В результате исследователи творчества писателя имеют в наличии два вида текстов, почти не помогающих друг другу: набор вербального текста некими типографскими шрифтами и оригинал рукописи (или его факсимиле). Отношения между этими двумя артефактами иначе как конфликтными не назовешь, ведь они представляют нам двух совершенно разных Достоевских: имея в руках и то, и другое, склоняешься к тому, чтобы больше верить факсимиле.
Далее, изучая оригинал или факсимиле рукописи Достоевского, мы сталкиваемся с еще одной проблемой: из-за неразборчивого почерка писателя, рисунки, готические знаки, каллиграфические записи и иные графические знаки, расположенные на странице, начинают информационно доминировать и выпадают из связей с текстом, окружающим их; теряется целостность восприятия страницы, то единство смысла, которое отчетливо осознавал пишущий и которое является целью исследователя. Тем более ущербную картину представляет собой вербальный текст страницы "тетради", опубликованный отдельно от рисунков, освобожденный от многих своих смысловых обертонов, которыми он реально обладал в своем естественном виде. Черновая рукопись - это гипертекст с множественными разноуровневыми связями, публикация которого в виде линейного типографского набора создает лишь схематичную и весьма приблизительную картину [7, с. 255]. Публикация нескольких факсимиле в составе такого издания не очень помогает пониманию, лишь подчеркивая глубину различия между тем, как она выглядит в своем естественном состоянии, и тем, как представлена в печати.
Определенная цельность текстового смысла существует не только в форме законченного произведения, но и в предварительных записях, фиксировавших самое начало работы. Для писателя в процессе творчества не существует "чернового письма" как такового: в своей тетради он фиксирует информационные блоки, отражающие формируемую в нарративе картину мира, что и продвигает его к искомой художественной форме, при этом не очень задумываясь над тем, что он пишет именно "черновик"; каждый из знаков, изображенных им на бумаге, на данный момент времени есть релевантное этой форме обозначение, и лишь затем приходит новая форма, которая сменяет предыдущую. Согласно мнению Г.О. Винокура, "филологическая работа над текстом, внешне выражающаяся в установлении той или иной пунктуации, орфографии, грамматической формы, на самом деле попеременно сводится к критическим актам в направлении различных структурных моментов слова, в зависимости от того, в каком из этих разрезов словесной структуры - в графике, синтаксисе, сюжете, реальном значении слова - обнаружены дефекты выражения" [8, с. 35]. Задачей исследователя творческих рукописей является постижение смысла, заложенного автором в данных текстах, который лишь по отношению к окончательному является служебным и предварительным, он имеет право
трактовать этот смысл как цельный и самостоятельный, наравне с окончательным текстом имеющий право быть соотнесенным с художественной идеей, над осуществлением которой работает писатель. Поскольку "все, что есть в черновике, -осмысленно", а сам черновик не есть линейная лишь последовательность знаков, но являет собой "бесконечное пространство коммуникации" [9, с. 133], Достоевский не мог сам не осознавать, что использование идеограмм является удобным инструментом для творческой работы.
Это стремление обеспечить себе наибольшую свободу в распределении и уточнении смыслов привело писателя к такому способу фиксирования идеи на бумаге, который приближал бы его к искомой словесной форме, но одновременно был бы формой несловесной, а также мог бы быть использован одновременно и вместе с обычной словесной записью. Продуктивность использования графических и вербальных языков, которыми насыщена рукопись Достоевского, основана на том, что в результате семантического взаимодействия между разными языками и текстами в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.