г
оговорное право
А.Р. Чаттаев, научный сотрудник
договор об оказании услуг по использованию инфраструктуры железнодорожного транспорта российской федерации
кономическое, социальное и политическое развитие России невозможно без развития транспортной сферы, ведущее место в которой занимает железнодорожный транспорт, а последний не может нормально функционировать без надлежащего правового обеспечения функционирования своей инфраструктуры. Прежнее, дореформенное законодательство не обеспечивало такого обеспечения, предусматривая лишь отдельные виды об язательств по оказанию услуг инфраструктуры. С появлением в новом железнодорожном законодательстве общего договора, охватывающего все виды этих инфраструктурных услуг, проблема надлежащего правового обеспечения данной сферы стала постепенно разрешаться, однако вследствие новизны данного договора и отсутствия необходимого опыта его правового регулирования возникло множество проблем, требующих глубокого научного и практического исследования и осмысления.
Длительное отсутствие законодательной базы и четкой правовой регламентации деятельности инфраструктуры и перевозчиков по оказанию услуг последней, послужило значительной предпосылкой для многочисленных нарушений со стороны недобросовестных субъектов данных правоотношений.
Это обстоятельство породило потребность в совершенствовании правового обеспечении качества оказываемых услуг, защиты прав сторон договора, устранения неполноты и противоречивости в действующем законодательстве, выработки четкого понятийного аппарата и должного юридического механизма, обеспечивающего функционирование инфраструктуры железнодорожного транспорта.
В гражданском обороте имущественные отношения регулируются целым рядом договоров, порождающих обязательства по оказанию услуг Одним из таких договоров является договор об оказании услуг по использованию инфраструктуры железнодорожного транспорта.
Железнодорожный транспорт Российской Федерации характеризуется наличием данного договора и является единственным видом транспорта, который использует этот договор. Впрочем справедливости ради следует отметить, что и для железнодорожного транспорта договор об оказании услуг по использованию инфраструктуры является новым. Впервые он нашел регламентацию в Уставе железнодорожного транспорта Российской Федерации. Связано это с проведением в России реформы железнодорожного транспорта, его акционированием.
Этот договор относится к тем отдельным разновидностям договора возмездного оказания услуг, не названного в ст. 779 Гражданского кодекса Российской Федерации, специальное регулирование которых, по справедливому замечанию М.И. Брагинского, должно осуществляться нормативными актами, которые находятся за пределами Гражданского кодекса1. Таким нормативным правовым актом является Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации.
Так, законодатель в специальной главе 3 Устава железнодо-
рожного транспорта Российской Федерации (далее Устав) впервые рассматривает договор об оказании услуг по использованию инфраструктуры железнодорожного транспорта в качестве самостоятельного объекта гражданских правоотношений, выделяет основные юридические признаки, анализирует структурные элементы.
С договорами о возмездном оказании услуг его объединяет специфический предмет, который, как правильно отмечает Е.Д. Шешенин, представляет собой результаты деятельности, не существующие отдельно от исполнителя и не являющиеся вещами2.
До 1 марта 1996 года в российском гражданском законодательстве такого самостоятельного вида договора, как договор возмездного оказания услуг, не было, несмотря на то, что фактически оказывались платные медицинские и ветеринарные услуги, но они не укладывались ни в какой договорной вид.
Судебная практика, которая сложилась на тот момент, квалифицировала эти отношения как договоры подряда, хотя вряд ли лечение человека или животного походило на подрядные работы.
По указанной причине Брагинский М.И.3 совершенно справедливо отмечает, что не могут быть отнесены к услугам сами по себе различного рода льготы. В таких случаях даже несмотря на то, что оказывается определенная помощь, достижение этой цели не предполагает каких-либо действий.
Возвращаясь к Уставу, отметим, что понятие «услуга» в контексте определения Уставом договора об оказании услуг по использованию инфраструктуры не раскрывается. Само определение договора сформулировано таким образом, что фактически не содержит никакой позитивной информации. В данном случае речь идет о следующем фрагменте: «в соответствии с договором об оказании услуг по использованию инфраструктуры владелец обязуется оказать перевозчику такие услуги...». Попытка внести определение через определяемое понятие является тавтологией и мало что дает для понимания сути и особенности договора. Ясно, что приведенная дефиниция нуждается в корректировке.
Кроме того, давая перечень, законодатель называет их уже «работами» и только в скобках в качестве пояснения «услугами». Получается, что Устав ставит знак равенства между понятиями «работы» и «услуги».
Однако как уже было отмечено выше, различие между ними существует. На это указывают в первую очередь общие статьи Гражданского кодекса РФ. Так, в ст. 2, 128 и 132 ГК РФ работы и услуги перечислены в одном ряду среди объектов гражданского права. Что касается статей, регулирующих конкретные договоры, то весьма наглядно различие между «работами» и «услугами» проявится при сравнении договоров подряда и возмездного оказания услуг. Если термин «работы» употребляется для характеристики договора подряда (ст. 702), то термин «услуги» — для характеристики договора возмездного оказания услуг (ст. 779).
1 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья : Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М., 2004. С. 220.
2 Шешенин Е.Д. Классификация гражданско-правовых обязательств по оказанию услуг // Гражданские права и сфера обслуживания. Свердловск, 1984. С. 42—43.
3 См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договор о выполнении работ и оказании услуг. Изд. доп. и исправл. М., 2004. С. 209.
Вместе с тем, в ряде статей Гражданского кодекса Российской Федерации граница между понятиями «работы» и «услуги» размыта, одно подменяет другое (например, ст. 730 п. 1 и ст. 731 п. 1; ст. 790 п. 3 и ст. 801 п. 1; ст.ст. 1095-1098). Безусловно, это не способствует единообразию в выводах при оценке указанных категорий.
Очевидно, что в основу разграничения должен быть положен критерий целевой направленности указанных действий и конечного результата. Именно этот критерий использован в Налоговом кодексе РФ4, который, определяя объекты налогообложения и причисляя к ним работы и услуги, разграничил эти категории и указал, что работой является деятельность, результаты которой имеют материальное выражение и могут быть реализованы для удовлетворения потребностей организаций и (или) физических лиц, а услуги — это деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности.
Такой же подход демонстрирует и Гражданский кодекс РФ, определяя понятие «работы» при характеристики договора подряда.
Следовательно, вряд ли можно признать правильным именовать виды деятельности владельца инфраструктуры, осуществляемой в соответствии с договором об оказании услуг по использованию инфраструктуры, «работами». Анализ перечисленных в ст. 50 Устава видов деятельности показывает, что в них не просматривается конечный материальный результат, о котором говорится в Гражданском кодексе Российской Федерации.
Здесь обнаруживается предоставление перевозчику результата деятельности владельца инфраструктуры нематериального (неовеществленного) характера, который хотя и имеет товарную форму, но не существует отдельно от исполнителя, а сама услуга фактически потребляется перевозчиком (заказчиком) одновременно с ее оказанием владельцем инфраструктуры (исполнителем).
Такое положение, как справедливо отмечает Е.А. Суханов, характеризуя транспортные, культурно-зрелищные, туристско-экскурсионные и другие обслуживания граждан, исключают возможность возникновения для заказчика каких-либо вещных прав на результаты услуги5.
Недостаточная ясность различий в понятиях «работа» и «услуга» признает рассматриваемый договор самостоятельным и ставит перед необходимостью искать специальные критерии для выделения этих различий, которые могли бы считаться достаточно определенными.
Если рассматривать вопрос о месте договоров об оказании услуг по использованию инфраструктуры в классификационной системе договоров возмездного оказания услуг, то следует отметить, что они могут быть включены в эту систему в качестве самостоятельной группы.
Среди предлагаемых в юридической литературе классификаций, по мнению автора статьи, предпочтительной выглядит классификация, данная Шерстобитовым А.Е.6 В ней учитываются не только указанные в перечне п. 2 ст. 779 Гражданского кодекса Российской Федерации виды договоров возмездного оказания услуг, которыми ограничивается Кабалкин А.Ю.7, но и положение гражданского законодательства, регулирующие
4 Собрание законодательства РФ, 1998, № 31, ст. 3824.
5 Суханов Е.А. Гражданское право : в 2-х тт. М., 1993. Т. II. С. 200.
6 Шерстобитов А.Е. Гражданское право в 2-х тт. : Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Изд. перераб. и доп. М., 2000. Т. II. Полутом 2. С. 14.
7 Кабалкин А.Ю. 1лава Х. Возмездное оказание услуг // Гражданское право. Часть
вторая : Учебник / Под общей ред. А.Г. Калпина. М., 1999. С. 238—239.
обязательство возмездного оказания услуг. Такой подход позволил выделить пятнадцать классификационных групп. К этой классификационной системе, по мнению автора, вполне правомерно добавить шестнадцатую группу — договоры об оказании услуг по использованию инфраструктуры. Более того, п. 2 ст. 779 Гражданского кодекса РФ необходимо дополнить, и изложить в следующей редакции: «2. Правила настоящей главы применяются к договорам оказания услуг связи, медицинских, ветеринарных, аудиторских, консульта
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.