В фондах российских архивов
Е.Г. Болдина
Документы Комиссии по составлению проектов обязательных постановлений Московской городской думы за август 1914 г. - октябрь 1917 г. в ЦГА Москвы
Ключевые слова: Первая мировая война, Комиссия по составлению проектов обязательных постановлений Московской городской думы, Московская городская управа, Центр хранения документов до 1917 г. Центрального государственного архива города Москвы.
Приближающееся 100-летие начала Первой мировой войны обусловливает необходимость расширения круга источников для освещения разнообразных страниц ее истории, и в первую очередь тех, что долгое время оставались вне сферы внимания исследователей. Одним из таких вопросов является организация жизни населения в военное время Московской городской думой. Этот орган городского самоуправления был наделен Городовым положением 1870 г. существенными правами в области финансово-хозяйственной деятельности.
Вклад Думы в развитие городского хозяйства и его отдельных отраслей (водоснабжение, канализация, благоустройство и др.) в дореволюционных трудах рассмотрен подробно1, но военное время затронуто лишь в некоторых из них2. В советский период известный москвовед П.В. Сытин целенаправленно занимался историей коммунального хозяйства и благоустройства города, а советский историк Н.С. Каржанский изучал деятельность городского управления Москвы в 1870-1916 гг.3 Современный исследователь этой темы Л.Ф. Писарькова довольно полно и всесторонне раскрыла не только социальный состав Московской городской думы, но и различные сферы городского управления4.
Источниковую базу большинства исследований по истории городского общественного управления составляют обязательные для жителей Москвы постановления, регламентировавшие ее повседневную жизнь, которые публиковались по мере их принятия. Заметим, что право издавать обязательные постановления (если они не противоречили законодательству) Дума получила на основании специальных статей Городовых положений 1870 и 1892 гг.5 Прежде их издание являлось исключительной прерогативой полиции. Проекты постановлений утверждались местным начальником полиции, который обладал правом принимать еще и собственные постановления. Затем постановления публиковались в газете «Ведомости Московской городской полиции» (с 1905 г. - «Ведомости Московского градоначальства и столичной полиции»). В конце XIX - начале ХХ в. было издано несколько сборников; в них включены все обязательные для жителей Москвы постановления за 18761912 гг., принятые как городской думой, так и администрацией города6. В первых сборниках постановления генерал-губернатора и Думы представлены раздельно, а начиная с 1905 г. -сгруппированы (для удобства пользования) по тематике: санитарное дело, строительство, фабричное производство, трактирный промысел и др.
Помимо опубликованных постановлений существует самостоятельный и слабо исследованный комплекс документов, связанных с их подготовкой и принятием. Речь идет о документах Комиссии по составлению проектов обязательных постановлений (далее -Комиссия) за 1874-1917 гг. из фонда «Московские городские дума и управа» (Ф. 179),
находящегося в Центре хранения документов (ЦХД) до 1917 г. Центрального государственного архива (ЦГА) города Москвы (ранее - Центральный исторический архив Москвы). Они в количестве около 150 дел включены в три описи (Оп. 2, 21, 23). В настоящей статье представим ту их часть, которая относится к периоду Первой мировой войны.
Прежде всего отметим, что в военное время большая часть обязательных постановлений принималась главноначальствующим над Москвой или командующим войсками Московского округа, а с момента объявления города на военном положении (2 октября 1915 г.) - от имени генерала от артиллерии Мрозовского, совместившего эти должности. В приложении к журналу «Известия Московской городской думы» за 1915 г. № 29 был опубликован «Сборник обязательных постановлений по Московскому градоначальству, изданных командующим войсками Московского военного округа на основании пункта 1 ст. 19 Правил о местностях, объявляемых состоящими на военном положении»7. В этот сборник вошли постановления, направленные на усиление мер безопасности и охрану столицы: «Об учете населения», «О дворниках и ночных сторожах и о внутреннем наблюдении в границах владений», «О сокращении пользования электрической энергией», «О сборищах и собраниях», «Об оружиях и взрывчатых веществах», «О печати», «О крепких напитках и их суррогатах» и т.д. Одно из постановлений главноначальствующего над Москвой князя Ф.Н. Юсупова от 25 августа 1915 г., запретившее владельцам домов повышать с этого числа квартирную плату, вызвало резкие споры среди горожан. Если домовладельцы просили с 1 июня 1916 г. разрешения увеличить плату за аренду квартир, мотивируя это общим удорожанием жизненных припасов и особенно топлива, то квартиронаниматели выступили против попытки «ухудшить их положение»8. Действительно, к концу 1915 г. население Москвы резко выросло за счет раненых (первые эшелоны с ними стали поступать уже в августе 1914 г.) и беженцев. В выписке из журнала заседания Думы от 8 декабря 1915 г., составленного на основании доклада управы, содержатся сведения об итогах проведенной 19-22 ноября 1915 г. переписи населения. По статистике на 20 ноября 1915 г. в Москве проживали 1 970 060 человек (из них 295 560 в пригородах), а также 140 107 беженцев. Со времени предыдущей переписи (6 марта 1912 г.) население увеличилось на 22 %, или 352 360 человек9. Дума долго рассматривала вопрос о возможности повышения квартирной платы, в целом поддерживая квартиронанимателей как наименее защищенную группу населения. Окончательную же точку поставило высочайше утвержденное 27 августа 1916 г. Положение Совета министров «О воспрещении повышать цены на жилые помещения»10.
Однако и в военное время некоторые вопросы, регулировавшие быт населения, оставались в компетенции Думы и соответственно готовились Комиссией. Среди ее документов назовем в первую очередь доклады по конкретным вопросам, служившие основанием для принятия обязательных постановлений. Их авторами выступали гласные Думы, управа, какая-то из думских комиссий и даже частные лица. К докладу управы или думской комиссии часто прилагался проект постановления. Доклад (заявление гласного) представлялся в Думу, которая принимала решение о направлении его на рассмотрение Комиссии. Та собиралась нерегулярно, по мере необходимости, что отражено в журналах ее заседаний. Журналы обычно велись в краткой форме (указывались присутствовавшие члены Комиссии и приглашенные, рассматриваемые вопросы и принятые решения), подписывались председателем и секретарем. Лишь в некоторых журналах прения по обсуждаемому вопросу освещены весьма подробно11. После принятия постановления окончательный текст вновь передавался на рассмотрение Думы. В случае утверждения постановление отправлялось обер-полицмейстеру (с 1905 г. градоначальнику).
В целом журналы заседаний Комиссии отражают перемены в жизни города,
обусловленные военным временем12. За 1914 г. сохранилось три журнала: два довоенного периода (от 6 марта и 22 мая) и один - уже после начала войны (от 11 декабря). В 1915 г. состоялось девять заседаний (в период с 26 февраля по 21 декабря), в 1916 г. - два (7 марта и 27 октября). В общей сложности на 12 заседаниях рассмотрено 28 вопросов по докладам управы, заявлениям гласных, ходатайствам различных обществ. При этом четыре заявления (о закрытии ломового извоза по Долгому переулку, запрещении движения ассенизационных обозов по внешнему проезду Зубовского бульвара, о разрешении иметь одного возчика при двух лошадях и изменении таксы на ломовой извоз) были отклонены; два проекта постановлений, предложенных городской управой («Об устройстве и содержании складов сена и соломы и сенных лавок» и «Об уборке отбросов и сора у возов и лотков на рыночных площадях»), признаны несвоевременными, хотя первый касался мер противопожарной безопасности13. Тексты трех проектов («О порядке открытия, устройства и содержания мясных лавок», «Об установлении такс для легковых извозчиков», «Об установлении таксы на ломовой извоз в Москве») получили одобрение. Кроме того, были внесены изменения в уже принятые постановления: «О порядке движения автоматических экипажей» (его действия распространилось и на военные экипажи); «Об учете населения» (оно возложило ответственность не только на домовладельцев, но и на квартиронанимателей за ночлег в их домах лиц, не предъявивших вида на жительство); «О порядке производства извозного промысла». По последнему постановлению Комиссия признала необходимым изменить 19-й пункт, которым «к извозу не допускались не достигшие 18 лет и престарелые, имеющие от роду свыше 60 лет, дряхлые и больные, а также страдающие физическим недостатком: глухотою, слепотою и увечные»14. Поэтому Комиссия в докладе от 7 сентября 1915 г., отметив, что «в извозном промысле, как и в других отраслях промышленности, с каждой новой мобилизацией все острее сказывается недостаток рабочих рук», предложила изменить возрастной ценз извозчиков, а также допустить к ломовому извозу «лиц женского пола» с условием, что перевозка грузов для них не будет связана с «переноской тяжестей», например перевозкой нефти15. Окончательная редакция этого пункта, представленного на утверждение городского головы и московского градоначальника, выглядела следующим образом: «Временно к занятиям легковым и ломовым извозным промыслом допускаются также лица мужского пола не моложе 16 и не старше 65 лет, а также лица женского пола от 25 до 50
лет»16.
К сожалению, журналы Комиссии за 1917 г. не сохранились. Но отложившиеся в канцелярии Думы доклады Комиссии и подготовительные материалы к проектам позволяют в какой-то степени восстановить образовавшуюся лакуну. Вот перечень только некоторых рассмотренных вопросов: о прекращении движения ассенизационных обозов по проезду Новинского бульвара (март); о хранении, приобретении и продаже огнестрельного оружия и взрывчатых веществ; об упорядочении торговли с лотков ягодами и вообще пищевыми продуктами, не
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.