Д. Р. Шарафутдинов
Документы миссионерского съезда (Казань, 1910 г.) - важный источник по истории традиционной культуры народов Среднего Поволжья и Приуралья
Давние культурные, экономические, социально-политические отношения связывают народы, проживающие в Волжско-Уральском регионе России. Религиозная веротерпимость, межконфессиональное взаимодействие характеризуют их духовную жизнь. Складывалась она на протяжении веков, знала разные периоды. Одной из форм поиска взаимодействия различных конфессий являлись миссионерские съезды. Они стали неотъемлемой частью духовной и общественно-политической жизни России после создания по инициативе митрополита Московского Иннокентия (Вениаминова)1 Православного миссионерского общества в 1870 г.
Первый миссионерский съезд был созван в 1887 г. в Москве. На нем присутствовали около 100 делегатов, причем наиболее многочисленным было представительство Казанской школы миссионеров. Второй Всероссийский съезд состоялся в 1891 г., третий - проходил в Казани в 1897 г., четвертый - в Нижнем Новгороде в 1907 г., следующий - в Киеве в 1908 г. На них рассматривались актуальные проблемы не только церковной, но и общественной жизни. Так, съезд 1908 г. в Киеве ставил задачи укрепления благочестия, противодействия распространению социализма и росту безбожия. Но поистине знаковым стал последний епархиальный миссионерский съезд, состоявшийся в Казани в июне 1910 г. Его созыв продиктован историческими реалиями начала ХХ в.: революция 1905 - 1907 гг., принятие на ее волне Манифеста 17 октября 1905 г. о свободе совести, брожение умов, подъем национального самосознания, активизация издательской и пропагандистской деятельности представителей различных партий и конфессий, с одной стороны. С другой - сложная общественно-политическая ситуация, связанная с определенным идеологическим кризисом, нарастание реакции, проведение столыпинских реформ, вступление в новую фазу борьбы с панисламизмом и пантюркизмом. Все это обозначило необходимость активизации православия как официальной государственной религии, реальной силы, способной эффективно противостоять другим религиозным течениям2. В данных условиях для православной церкви актуальной становилась задача сохранения позиций и расширения сферы своего влияния, в первую очередь посредством просветительской деятельности.
В 1910 г. правительством П.А. Столыпина было созвано «Особое совещание по выработке мер противодействия татаро-мусульманскому влиянию в Поволжском крае» из представителей центральных ведомств: духовного, народного просвещения и внутренних дел. Среди таких мер совещание назвало укрепление положения православной церкви в «инородческих» районах, установление контроля над татарско-мусульманской школой. Для проведения их в жизнь предстояло расширить деятельность миссионеров, увеличить число миссионерских кадров из среды татар и др. Инструментом этой политики стали миссионерские съезды. Место проведения съезда - Казань - было выбрано не случайно. Казанская губерния характеризовалась не только сильным влиянием мусульман, но и высоким процентом проживавших там некрещеных инородцев, которых можно было привлечь на сторону православия. Казанская духовная академия являлась главным центром миссионерской деятельности среди восточных народов. В ней преподавались восточные языки, а тексты богослужебных книг были переведены на чувашский и калмыцкий3.
Исследовательский интерес к документам миссионерских съездов в последние годы заметно вырос. Свидетельство тому - многочисленные труды как отечественных4, так и зарубежных ученых5. Их авторы в основном опирались на опубликованные источники.
В задачу настоящей статьи входит не только анализ введенных в научный оборот источников, но и обзор состава и содержания документов, отложившихся в Национальном архиве Республики Татарстан (НА РТ). Кроме того, предпринимается попытка изучения материалов миссионерского съезда в контексте широкого комплекса этнографических аспектов, так или иначе связанных с актуальными для того времени общественно-политическими и духовными проблемами.
Вопросы, подлежавшие обсуждению на миссионерском съезде в Казани, были утверждены Святейшим Синодом за год до его созыва - в 1909 г. В рамках реализации мероприятий по христианскому просвещению инородцев предусматривалось изучение исторического прошлого инородцев вообще и крещеных в частности, исследование новых течений среди некрещеных инородцев России. Особое значение придавалось проведению миссионерских мероприятий, рассмотрению взаимоотношений с исламом в Туркестанском крае. С учетом большой значимости решений съезда, его документы вышли в свет в Казани в 1910 г.6 В издание включены основные законодательные акты о созыве съезда, повестка дня, данные о церемонии открытия, журналы пленарных и секционных заседаний с приложением докладов и материалов. Основные доклады, прозвучавшие на съезде, публиковались в течение 1911 г. также на страницах «Православного собеседника» - издания Казанской духовной академии .
Тем не менее более полное представление о подготовке съезда, реализации его решений можно получить лишь опираясь на неопубликованные архивные документы, сохранившиеся в НА РТ. Они сконцентрированы в фондах Казанской духовной консистории8, попечителя Казанского учебного округа9, личном фонде ориенталиста, профессора Казанской духовной академии М.А. Машанова10. Большинство их впервые вводится в научный оборот.
Наиболее представительны следующие группы документов: указы Святейшего Синода архиепископу Казанскому и Свияжскому, циркуляры Казанской духовной консистории благочинным о проведении съезда в Казани; перечень вопросов для обсуждения на съезде, утвержденный Святейшим Синодом; рапорты, доклады, журнальные постановления благочинных округов, баллотировочные листы об избрании священнослужителей представителями на съезд; журналы комиссий духовных консисторий по подготовке докладов на съезд; переписка архиепископа Казанского и Свияжского с попечителем Казанского учебного округа, священнослужителей Казанской и ряда других епархий с Казанской духовной консисторией по вопросам подготовки съезда и о направлении на него представителей; рукописи докладов участников съезда.
Указы Святейшего Синода архиепископу Казанскому и Свияжскому и циркуляры Казанской духовной консистории раскрывают порядок подготовки и проведения миссионерского съезда в Казани, его цели и задачи, характер вопросов, планировавшихся к рассмотрению11.
В фонде попечителя Казанского учебного округа сохранилось дело «Миссионерский съезд в Казани. О командировании на означенный съезд представителей, опытных в деле народного образования» за 1909 - 1910 гг. В нем сосредоточена переписка архиепископа Казанского и Свияжского Никанора с попечителем Казанского учебного округа, инспекторами и директором народных училищ Казанской губернии, Министерством народного просвещения о направлении на съезд просветителей, педагогов-практиков, представителей общественности.
Сам архиепископ Никанор, будучи 10-летним мальчиком, обучался татарскому языку
12
у одного из последователей М. Казем-Бека . В академии постигал миссионерские предметы, пять лет был законоучителем инородческой семинарии в Казани при знаменитом Н. И. Ильминском13, состоял председателем Братства святителя Гурия14. В деле имеется подлинник отношения архиепископа Никанора попечителю от 15 февраля 1910 г., в котором признается полезным участие в работе миссионерского съезда таких известных просветителей того времени, как инспектор чувашских школ Симбирской губернии И.Я. Яковлев15 и инспектор народных училищ Елабужского уезда Вятской губернии Я.Д. Коблов16, служивший ранее в
17
должности епархиального миссионера .
В соответствии с этой просьбой попечителем Казанского учебного округа 3 марта 1910 г. было направлено письмо министру народного просвещения А.Н. Шварцу18. В ответной корреспонденции 31 марта министр признал невозможным «командирование представителей от учебного ведомства на... миссионерский съезд в г. Казани»19. Однако, как свидетельствуют документы, Я. Коблов все-таки участвовал в работе съезда и выступал с докладом «О татаризации инородцев Приволжского края»20.
Несмотря на поступивший официальный запрет на участие администрации и учителей
в работе миссионерского съезда, с мест продолжали приходить просьбы подобного
характера. Так, 7 мая 1910 г. директор народных училищ М.Пинегин просил разрешить ему и
12 инспекторам присутствовать на съезде в качестве членов или сведущих лиц с правом
решающего голоса по вопросам просвещения и образования местных инородцев. Свою
просьбу он мотивировал тем, что съезд имеет «непосредственное отношение к делу
народного образования, особенно среди инородцев, составляющих 2/3 населения Казанской
губернии»21. На прошении значится резолюция попечителя об отказе в удовлетворении и 22
этого ходатайства .
О направлении представителей на миссионерский съезд свидетельствует также дело «Об утверждении депутатов на пастырско-миссионерский съезд» за 1909 - 1910 гг., отложившееся в фонде Казанской духовной консистории. Здесь собраны подлинники рапортов благочинных церквей Казанской епархии об избрании на съезд священнослужителей, присылавшихся архиепископу Казанскому и Свияжскому Никанору, баллотировочные листы по кандидатурам. Указанные документы представляют собой, по сути, протоколы голосования священников благочинных округов Казанской епархии за того или иного кандидата.
Миссионерский съезд открылся в зале Дворянского собрания Казани 13 июня 1910 г. В его работе участвовали представители духовенства Казани, Симбирска, Омска, Семипалатинска, Саратова, Самары, Перми, Соликамска, Чистополя, Чебоксар, Мамадыша, представитель Успенского собора г. Москвы В.С. Марков, профессора и преподаватели Казанской духовной академии и семинарии (во главе с ректором В. И. Беликовым), мужского и женских духовных училищ, известные ученые, религиозные и политические деятели.
На открытии присутствовали командующий войсками Казанского военного округа генерал-лейтенант А.Г. Сандецкий, попечитель Казанского
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.