Культурология Теория и история культуры
Хлебников Д.В.
ДВА ЧИНА: ДЕИСУС СО «СПАСОМ В СИЛАХ» И ПОМИНОВЕНИЕ
НА ПРОСКОМИДИИ
Одним из фокусов вопроса происхождения и содержания иконографии «Спаса в Силах», центрирующего деисусный ряд русского высокого иконостаса, является истолкование Отцами Церкви первой главы Книги пророка Иезекииля, многими считающейся главным и первичным источником иконографии, и его отражение и преломление в иконописи. Мною уже была подробно разобрана1 и найдена совершенно неверной концепция и некорректной - аргументация И. А. Кочеткова, полагавшего, что «в основе этого иконографического типа лежит... Maiestas Domini и толкования на пророчество Иезекииля западных богословов, в первую очередь, Григория Великого»2.
Теперь рассмотрим один из моментов концепции Л. А. Щенниковой, которая, «принимая в целом» (?) мнение И. А. Кочеткова, делает попытку подойти к вопросу с совершенно другой стороны: основным источником этой иконографии, «так же как и её древних прототипов», по Л. А. Щенниковой являются «литургические мотивы и прежде всего Евхаристический канон (Анафора), соотнесённые с ветхозаветными видениями пророков..., новозаветным Апокалипсисом и их толкованиями у отцов церкви»3.
Состав же ростового деисуса со Спасом в Силах связывается ею с порядком поминовения святых «в молитвах литургии и на проскомидии». Обратим внимание на последний тезис.
Приняв общее положение о том, что знаменитый деисусный чин в иконостасе кремлёвского Благовещенского собора (далее - БЧ: Благовещенский чин) послужил образцом для де-исусных чинов «со «Спасом в силах» и святителями», получивших «широчайшее распространение в XV-XVI вв.», Л. А. Щенникова полагает4, что отличительной особенностью БЧ в сравнении с «более ранними» памятниками является, кроме а) изображения Спаса в Силах и б) «творцов Божественной литургии» свтт. Василия Великого и Иоанна Златоуста, «образы которых в более ранних деисусах не были обязательными», в) расположение святых «в соответствии с чином их поминания в молитвах литургии и зависимой от неё проскомидии, сложившейся в устойчивый обряд в XIV в.» [подчёркнуто - Авт.], причём с конкретно греческим чином.
Согласно которому, - уточняет Л. А. Щенникова, - из первой просфоры вынимается Агнец, из второй - частица в честь Богоматери, из третьей - девять (!) частиц: первая - в честь архангелов Михаила и Гавриила и всех Небесных Сил; вторая - Предтечи и пророков, третья - свв. апп. Петра, Павла и прочих апостолов, четвёртая - святителей, пятая - в честь мучеников.
Именно греческому (?!) чину отдаётся предпочтение здесь, очевидно, по той единственной причине, - у Л. А. Щенниковой нет на сей счёт никаких разъяснений, - что согласно русскому - на проскомидии не поминаются Архангелы (присутствующие в деисусе), но вместо
1 [Хлебников 2007 (а-в); Хлебников 2015].
2 [Кочетков 1994, 2008].
3 [Щенникова 1995, стр. 160; 1999 (а); 1999 (б); 2000, стр. 400-404; Щенникова 2004, стр. 20].
4 [Щенникова 1999 (а), стр. 58-59, 83, сн. 7; см. ткж.: Щенникова 2004].
этого вынимается частица за пророков (которых в деисусе нет)1. Более того, - именно греческий чин прекрасно согласовался бы, как это может показаться, с общепринятой (и ставшей едва ли не догмой) гипотезой о создании БЧ небезызвестным «греком» Феофаном (непосредственно, при его участии или под руководством).
И аналогия, на первый взгляд, самая прямая; состав и порядок икон в БЧ именно таковы: Спас, Богоматерь, Предтеча, архангелы Михаил и Гавриил, апп. Пётр и Павел, свтт. Василий Великий и Иоанн Златоуст, вмчч. Георгий и Димитрий2.
Но именно на первый.
а) Л. А. Щенникова умалчивает об остальных четырёх (из девяти!) частицах и остальных поминаемых на проскомидии святых и даже чинах святости (которых нет в БЧ и которые в большинстве своём отсутствуют в любых других русских деисусах ХУ-ХУ1 вв.; отсутствуют как по отдельности, так и в составе, сколько-нибудь приближающемся к составу поминаемых лиц3), как и о других просфорах. Неясно, т.о., насколько далеко должно распространяться «соответствие» состава деисуса, - для того чтобы считаться таковым соответствием, - составу поминаемых на проскомидии лиц (плюс порядок их поминовения).
И если исходить из того, что состав БЧ соответствует лишь части поминаемых на проскомидии лиц, - непонятно, почему надо акцентировать, что соответствует именно БЧ, но не делать этого в отношении других деисусов (напр., более ранних, не-ростовых, без святителей и мучеников и т.д.), которые тоже соответствуют, и тоже частично (но не четыре-пять совпадений, - а два-три, например).
б) Необычная же ширина икон БЧ не допускает мысли о проблемах с умещением в нём большего числа икон (с изображениями других поминаемых на проскомидии лиц, напр., «недостающих» чинов святости) по чисто технической нехватке места; при необходимости отразить здесь поминание на проскомидии - в этом чине, сохранив его ширину, можно было бы уместить большее число икон на более узких досках, особенно - поставив часть их «вза-ворот» (как когда-то в Благовещенском соборе и стояли в киотах деисусные иконы мучени-ков4). Желание создателя БЧ выразить и подчеркнуть «соответствие» поминовению на проскомидии, т.о., не обнаруживается.
в) Насчёт происхождения икон мучеников Георгия и Димитрия из Благовещенского собора, как известно, нет единого мнения; вероятнее всего, они имеют совершенно иное происхождение (на которое, в числе прочего, достаточно ясно указывает совсем иная высота линии позёма сравнительно с другими иконами чина)5. Соответствие БЧ (в его первоначальном виде) составу поминаемых святых в таком случае уменьшается ещё.
1 Л. А. Щенникова об этом специально не говорит, но ссылается (только!) на «Евхаристию» архим. Киприана (Керн), где даётся сравнение русского и греческого чинов.
2 Считается, что иконы столпников были добавлены сюда позднее; вместе с остальными никогда не рассматриваются.
3 Так, в деисусах ХУ-ХУ1 вв., даже самых многофигурных, отсутствуют поминаемые на проскомидии архидиакон Стефан, богоотцы Иоаким и Анна, великомученицы и преподобные жены. Как по отдельности, так и вместе.
4 Согласно описям ХУП-ХУШ вв.: [Щенникова 2004, стр. 15-16].
5 Различные мнения см. напр.: [Щенникова 2004, стр. 124-125]. Сама Л. А. Щенникова занимает среднюю позицию: иконы мучеников были созданы для БЧ, но в более позднее время и двумя различными мастерами, не участвовавшими в создании остальных икон [Щенникова 2004, стр. 47-50,125]. Что не объясняет разницы в высоте позёма. Аргументом в пользу изначальной принадлежности икон мучеников к этому деисусу Л. А. Щенникова считает размер и пропорции досок [Щенникова 2004, стр. 47], что несколько противоречит её же замечанию о том, что икона Георгия неоднократно опилена и надставлена сверху и сбоку [Щенникова 2004, стр. 48, 168]. Т.е. размеры иконы менялись (не исключено, что из-за изменения местоположения) и, не исключено, подгонялись под этот деисус.
г) Никакого оправдания не находит и обращение к греческому богослужению (особенно - в свете неровных русско-византийских отношений посл. четв. XIV в.). Ничего не поясняется, - отчего это вдруг для устройства русского иконостаса (и при этом иконостаса совершенно нового типа!) так необходимо было брать именно и только греческий чин проскомидии при совершении перед этим иконостасом русского богослужения. Особенно при том, что 1) сами «греки» подобных высоких иконостасов не знали, а 2) совсем незадолго до предполагаемого времени создания БЧ (датируется обычно рубежом XIV-XV вв. с небольшими девиациями вверх или вниз) была проведена реформа богослужения и создана особая русская редакция Устава литургии (включающего чин проскомидии). И коль скоро предполагается зависимость состава деисуса от поминовения «в молитвах литургии и на проскомидии», то богослужебная реформа, с которою связывают и само появление высокого иконостаса с многофигурным ростовым деисусом и Спасом в Силах, здесь непременно должна была отразиться, и отразиться отчётливо и ясно; взята быть могла только русская редакция.
д) Главный же минус рассматриваемой концепции состоит в том, что Л. А. Щенникова опирается на литургическую практику ХХ в. при характеристике богослужения гораздо более раннего периода.
Служебник в его нынешнем виде сложится не ранее втор. пол. XVII в.; в XIV же - XV веках богослужение и структура Служебника отличались от нынешних. Это относится и к проскомидии; так, именно во втор. пол. XVII в. и появляется (впервые - в московском печатном Служебнике 1655 г.) вышеуказанное расхождение греческого Евхология и русского Служебника, касающееся состава поминаемых на третьей просфоре лиц и порядка их поминовения (в русском Служебнике: первая частица - в честь Предтечи, вторая - пророков; в греческом Евхологии: первая частица - в честь Архангелов, вторая - Предтечи). И только с этого времени в русской церкви из третьей просфоры стали вынимать девять частиц, а до этого - вынимали одну; и только теперь стали особо поминать свтт. Иоанна Златоуста и Василия Великого как творцов литургии при изъятии девятой частицы1 (заметим ещё, что образы свтт. Василия Великого и Иоанна Златоуста никогда не были обязательными не только «в ранних де-исусах», но и в XV-XVII вв.2).
В греческой церкви во втор. пол. XIV в., согласно спискам Диатаксиса патриарха Фило-фея Константинопольского, ставшего основным регулятором греческого богослужения, вынимали одну частицу3; в XV в. - различное число частиц (по Симеону Солунскому, сер. XV в., - четыре); девять стали вынимать, видимо, в конце XVI-начале XVII вв.4
Т. о., утверждение Л. А. Щенниковой а) о проскомидии в целом (в его имеющемся виде) и б) акцент на греческом чине (при отказе от русского) является анахронизмом и основано лишь на незнакомстве с вопросом: говоря о XIV веке, Л. А Щенникова опирается на современный (XX в.) греческий чин, предпочитая его (современному же!) русскому на основании разночтений, появившихся только в XVII в. (!). Ссылаясь только на «Евхаристию» архим.
1 См. «Сказание о чине проскомидии» в служебнике московской печати 1658 гг.: «девдти)мъ
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.