УДК 94(47).083.4
SERGEY ALEXANDROVICH GLADKIKH
Candidate of Historical Sciences,
Associate Professor of Human and Socioeconomic Studies of the State University for Marine and Inland Transport named after Admiral S. O. Makarov (Kotlas Branch)
Russian Federation, Kotlas, Volodarsky St., 115
E-mail: sgladkih@inbox.ru
The Two Strategies of Russo-Japanese War of 1904-1905: E.I. Alexeyev and A.N. Kuropatkin
The article analyses the conflict of two concepts of strategy in Russo-Japanese War of 1904-1905: aggressive posture offered by Admiral E.I. Alexeyev, Commander-in-Chief, and defensive strategy, offered by Commanding General of Manchu Army A.N. Kuropatkin. The origin of the conflict goes back to pre-war policy, when A. N. Kuropatkin supported the idea of boarders fortification in Western area of Russian Empire, and E. I. Alexeyev took a stand in favour of strengthening armed forces on the Far East. Departmental disunity between irrespectively directed army and navy, traditional for Russian governmental system priority of personal relationship over duty connections as well as ineffectual deployment of posts, marked a negative imprint on relationship between the two commanders. During the war A.N. Kuropatkin being guided by pre-war plans, tended to consolidate the troops for striking at concentrated opponent forces. E.I. Alexeyev relied on the current moment needs and required to strike at the opponent whose troops were dislocated within the battle ground. He considered delivering some separate destructions as a way to contribute to total success in war. So, Commander-in-Chief tended to intercept a strategic initiative, and Commanding General tended to delay this date for indefinite period of time. Rightness of E.I. Alexeyev's strategy was proved by the events of May-June 1904, when actions of navy and inland troops forced the opponent to essentially correct its strategic plans. But this remained unknown for Russian commanding authority and didn't allow to come to a success. As a whole, military events showed an extreme inactivity and dogmatism of A. N. Kuropatkin's strategy, against the background of which E.I. Alexeyev's strategy appeared to show its volume and dynamism. However, a complex conflict of Commander-in-Chief and Commander of Manchu army didn't allow to realize long-rage strategic complex of E.I. Alexeyev within the theatre of military actions.
Key words: Russo-Japanese War of 1904-1905, military strategy, E.I. Alexeyev, A.N. Kuropatkin.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ГЛАДКИХ
кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин, ученый секретарь Котласского филиала Государственного университета морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова (Россия, Котлас, ул. Володарского, д. 115) Тел.: +7 (81837) 3-39-31; E-mail: sgladkih@inbox.ru
В статье анализируется конфликт двух стратегических концепций русско-японской войны 1904-1905 гг.: наступательной, предложенной главнокомандующим адмиралом Е.И. Алексеевым, и оборонительной, предложенной командующим Маньчжурской армией генералом А.Н. Куропаткиным. Истоки конфликта берут начало в предвоенной политике, когда А.Н. Куропаткин являлся сторонником укрепления западных границ Российской империи, а Е.И. Алексеев выступал за усиление вооруженных сил на Дальнем Востоке. Негативный отпечаток на отношения двух командующих наложили также межведомственная рознь независимо управлявшихся армии и флота, традиционный для российской системы управления приоритет личных отношений над служебными и неудачное распределение властных полномочий. В ходе войны А.Н. Куропаткин, исходя из довоенных планов, стремился сконцентрировать армию для нанесения решающего удара по сосредоточенным силам врага. Е.И. Алексеев, исходя из требований текущего момента, требовал нанесения противнику, разрозненно перемещавшему свои силы на театр военных действий, частных поражений, из которых мог сложиться общий успех войны. Таким образом, главнокомандующий стремился к немедленному перехвату стратегической инициативы, а командующий армией относил это время на неопределенный срок. Правильность стратегии Е.И. Алексеева подтвердили события мая - июня 1904 г., когда координируемые главнокомандующим действия морских и сухопутных сил заставили противника существенно скорректировать свои стратегические планы, что, однако, осталось неизвестным русскому командованию и не позволило развить успех. В целом события войны выявили крайнюю инертность и догматизм стратегии А.Н. Куропаткина, на фоне которой ярко проявились объемность и динамичность стратегии Е.И. Алексеева. Однако конфликт главнокомандующего с командующим Маньчжурской армией не позволил реализовать на театре военных действий перспективную стратегическую концепцию Е.И. Алексеева.
Ключевые слова: русско-японская война 1904-1905 гг., военная стратегия, Е.И. Алексеев, А.Н. Куропаткин.
Две стратегии русско-японской войны 1904-1905 гг.: Е.И. Алексеев и А.Н. Куропаткин
Конфликт генерала А.Н. Куропаткина и адмирала Е.И. Алексеева, как и его существенное влияние на ход военных действий, отмечается фактически всеми исследователями русско-японской войны 1904— 1905 гг. Однако он еще ни разу не становился объектом специального научного изучения. В наибольшей степени эту проблему осветил еще в 1937 г. выдающийся военный теоретик А.А. Свечин [1], со значительной частью научных положений которого солидаризируется и автор данной статьи. Однако конфликт военачальников был разобран им в основном на показательном примере краха предвоенного стратегического планирования при организации
Вафангоуской операции. В данной публикации предполагается расширить хронологические и аналитические рамки изучаемого вопроса.
Прежде чем переходить к сути проблемы, следует кратко обрисовать портреты главных героев дальневосточной драмы. На момент начала русско-японской войны А.Н. Куропаткин - авторитетный генерал с международной известностью, богатым боевым, дипломатическим и административным опытом, видный военный организатор и теоретик, сподвижник легендарного М.Д. Скобелева, герой русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и завоевания Средней Азии [2; 3; 4; 5]. Обладая личной храбростью,
рассудительностью, высокой работоспособностью, спокойным характером и представительной внешностью, генерал импонировал большинству знавших его, был популярен и в армии, и в обществе. Но внешнее впечатление во многом было обманчивым, поскольку наряду с весьма пессимистичным мировоззрением А.Н. Куропаткин обладал недостаточно устойчивой для военного волей [6, с. 9; 7, с. 155, 159-160, 300]. К тому же генерал не командовал строевыми частями выше бригадного уровня, а с 1890 г. находился на административных должностях - сначала начальника Закаспийской области, затем военного министра Российской империи. При этом «административным стилем Куропаткина был энергичный и мелочный контроль, не допускавший инициативы у подчиненных» [8, с. 394-395], что сказалось впоследствии и на его методах руководства войсками. С дальневосточным театром военных действий генерал был мало знаком.
Адмирал Е.И. Алексеев был человеком менее известным, хотя накануне войны совершил головокружительную карьеру [9, 10, 11, 12]. Он имел не только большой опыт командования силами флота - от корабля до эскадры, но и успешный опыт верховного командования силами армии и флота во время китайской кампании 1900-1901 гг. Многие годы прослужив на Дальнем Востоке, адмирал хорошо знал и морской, и сухопутный театр военных действий. Однако по личным, человеческим качествам Е.И. Алексеев во многом уступал А.Н. Куропаткину: при бесспорном уме он был чрезвычайно самолюбив, тщеславен, падок на лесть, злопамятен и нетерпим к возражениям [13, с. 24, 40; 14, с. 6; 15, с. 67, 159-160]. Подобно военному министру, Е.И. Алексеев также увлекался мелочной опекой своих подчиненных. К тому же он не имел высшего военного образования и с 1899 г. занимал не военные, а административные должности - сначала начальника Квантунской области, затем наместника на Дальнем Востоке.
Истоки конфликта стратегий двух военачальников следует искать в предвоенной политике, когда А.Н. Куропаткин, являясь сторонником первоочередного укрепления западных границ империи, сдерживал развитие русских вооруженных сил на Дальнем Востоке, что не могло не беспокоить ответственного за оборону региона Е.И. Алексеева. Серьезные трения по военно-стратегическим вопросам между А.Н. Куропаткиным и Е.И. Алексеевым проявились уже во время военных действий в Китае в 1900 г. [16, с. 100]. Кроме того, в сфере внешней политики адмирал выступал за усиление российского влияния в Корее, тогда как генерал предлагал ограничить имперскую экспансию только Северной Маньчжурией. Еще более разошлись они в вопросе отношения к придворной группировке «безоб-разовцев»: если А.Н. Куропаткин являлся ее категорическим противником, то Е.И. Алексеев демонстрировал свою лояльность «вневедомственным деятелям».
Создание в 1903 г. наместничества на Дальнем Востоке было попыткой централизации в том числе и военного управления в регионе, что в преддверии надвигавшейся войны являлось несомненно полезным. Но передача части полномочий военного министра наместнику не могла не задеть служебного самолюбия А.Н. Куропаткина. Отныне Е.И. Алексеев отвечал и за местное руководство вооруженными силами, и за региональное стратегическое планирование, и за формирование группировки сил на будущем театре военных действий. Однако, по справедливому замечанию современного военного историка генерал-майора В.В. Дятлова, «исходившие от адмирала Алексеева в целом разумные инициативы часто наталкивались на противодействие со стороны руководителей Военного министерства» [17, с. 9].
При своем визите в Японию летом 1903 г. А.Н. Куро-паткин вынес верное впечатление о японской армии как достойном и хорошо подготовленном противнике. Тогда же он зафиксировал в своем дневнике важные мысли, которые во многом предопределили его стратегию во время войны: «имея <. > до 30 000 бойцов в Порт-Артуре, можно с полным успехом держат
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.