ЭО, 2010 г., № 2 © М.М. Герасимова
ЕЩЕ РАЗ О ПАЛЕОАНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ НАХОДКАХ В КОСТЕНКАХ
Ключевые слова: верхний палеолит, погребальная обрядность, археологические культуры, краниология, остеология, одонтология, постнатальное развитие, палеосоматология, расогенез
Настоящая статья посвящена описанию палеоантропологических находок из Ко-стенок, открытых более чем полвека тому назад, изученных, казалось бы, вдоль и поперек и за прошедшие годы прочно вошедших в научный обиход, не раз побывавших объектом и сводных публикаций, и дополнительных исследований (Дебец 1955, 1961; Якимов 1957; Герасимов 1964; Алексеев 1978).
Почему мы снова обращаемся к ним? Во-первых, актуальность появления научных "ремейков" находит объяснение не только в развитии и обновлении методов и областей исследования, но и в проблематизации новых контекстов и решении старых проблем новыми методами (Халдеева 2006). В области палеоантропологического изучения старых находок примерами таких ремейков могут служить: прекрасная новая публикация Сунгирских материалов (Homo sungirensis 2000), публикации мезолитических материалов из Прионежья (Герасимова и др. 2005), Крыма (Васильев и др. 2006), подробное изучение одонтологии неандертальца из Тешик-Таша (Халдеева 2009).
Во-вторых, потому что нет до сих пор монографического издания, посвященного этим уникальным палеоантропологическим находкам верхнего палеолита, не менее значимым, чем знаменитые находки в Сунгире, а результаты последующих обращений антропологов к костенковским находкам опубликованы в специальных или малотиражных изданиях (Герасимова 1982: 245-253, 1997: 138-144, 2006а: 13-23, 2006б: 24-30). Попробую изложить в самой краткой форме итоги изучения костенковских материалов в парадигме теоретических задач палеоантропологии того времени, охарактеризовать их с учетом новых данных и обрисовать проблемы и перспективы изучения их спустя полвека.
Прежде всего, несколько слов о Костенках. Местонахождение Костенки в Костен-ковско-Боршевском районе на Среднем Дону представляет собой уникальный по концентрации стоянок верхнего палеолита комплекс, включающий памятники ранней, средней и поздней поры верхнего палеолита и имеющий особое значение в формировании представлений об истории верхнепалеолитического общества не только этого региона, но и Восточно-Европейской равнины в целом. Здесь к концу прошлого столетия было открыто и в различной степени исследовано около 60 разновременных и разнокультурных поселений (Палеолит... 1982).
В 50-е годы ХХ в. А.Н. Рогачевым впервые на материалах Костенок была предложена иная, отличающаяся от устоявшихся стройных схем французского палеолито-ведения, картина развития верхнепалеолитических культур на Русской равнине. Им была высказана мысль, что история развития верхнепалеолитических культур Восточной и Западной Европы протекала независимо (Рогачев 1957: 9-134). В то время особенностью культур верхнего палеолита Русской равнины являлось отсутствие следов его ранней поры, которая была бы синхронна селету Средней Европы, ежмановской культуре Польши, шательперрону Франции, и к 70-м годам прошлого века представлялось, что верхнепалеолитические стоянки в Костенках не древнее брянского времени (Величко 1973). За прошедшие годы на Русской равнине, в бассейнах Десны, Днепра
Маргарита Михайловна Герасимова - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник, заведующий Кабинетом-музеем им. академика В.П. Алексеева.
и в самих Костенках были открыты новые памятники, в том числе шесть культурных слоев, древнее 32-х тыс. лет назад. Их относительный возраст сопоставим с возрастом древнейших памятников верхнего палеолита в Европе. Сегодня разработка проблемы становления верхнего палеолита Русской равнины представляется наиболее перспективной именно на основе региональной костенковской модели (Костенки... 2004; Ду-дин 2005: 50).
Многочисленность стоянок в Костенковском районе и их многослойность создают впечатление о сравнительно большой плотности населения в это время на Среднем Дону. Однако это количество памятников ничтожно мало по сравнению с огромной протяженностью их во времени. Приуроченность стоянок к довольно ограниченной территории приводит к мысли о некоем единообразии хозяйственной жизни различных верхнепалеолитических общин, которая определяла целенаправленный выбор места поселения на краю широкой поймы при наличии сильно изрезанных береговых возвышенностей, удобных для охоты на мамонтов, лошадей и других стадных животных (Величко, Зеликсон 2006: 9-25; Величко и др. 2008: 9-31). Многослойность стоянок говорит о том, что различные человеческие коллективы отдавали предпочтение таким местонахождениям и неоднократно, в течение многих тысячелетий, поселялись на одних и тех же участках. Вероятнее всего, реальной общественной единицей, по аналогии с охотничьими народами, была небольшая локально-родовая группа.
В пятидесятые годы прошлого столетия в течение трех полевых сезонов в Костенках были открыты четыре верхнепалеолитических погребения. Основные палеоант-ропологические находки были сделаны тогда же. Три находки из них были изучены Г.Ф. Дебецем (Дебец 1955: 43-55, 1961), одна - В.П. Якимовым (Якимов 1957: 515529). Спустя тридцать лет была сделана еще одна находка (Герасимова 1997: 138-144). Чтобы значимость этих находок была ясна читателю, не занимающемуся специально палеоантропологией верхнего палеолита, скажу, что эти находки, не считая находок из погребений на стоянке Сунгирь, открытых в 1964 и 1968 годах, - единственный источник, позволяющий составить представление о физическом облике верхнепалеолитического населения Восточной Европы.
О населении Среднего Дона, таким образом, можно судить по находкам из пяти погребений (молодого мужчины из Костенок-14, пожилого мужчины из Костенок-2, двух детей из Костенок-15 и 18 и новорожденного из Костенок-12), связанных с культурными слоями различного возраста и генезиса. Как ни странно, но ни в итоговом издании 1982 г., посвященном столетию полевых исследований в Костенках (Палеолит. 1982), ни в издании по поводу 125-летия работ (Костенки. 2004) нет отдельного очерка, посвященного анализу палеолитических погребений. Единственное, что отмечали в своем заключении редакторы издания 1982 г. А.Н. Рогачев и Н.Д. Праслов, это факт нахождения всех погребений на территории поселений. Между тем, как будет видно ниже, Костенки дали богатейший материал, свидетельствующий об огромной вариабельности погребальной обрядовости в верхнем палеолите Дона.
Первое погребение было обнаружено в 1952 г. на стоянке Костенки-15 (Рогачев 1955: 29-39; Рогачев, Синицин 1982а: 156-160). Оно было совершено внутри жилища, в широкой овальной яме, вырытой в его полу. Размер могильной ямы - 1,24 х 0,8 м, глубина от основания культурного слоя - 0,43 м. Могила была вытянута с севера на юг, на дне ее был обнаружен крупный фрагмент лопатки мамонта, перекрывающий бедренные и берцовые кости погребенного. У восточного края могилы было обнаружено скопление желтой глины, под которой на уровне дна могилы находилась мощная прослойка красной охры. Расположение костей погребенного, конструктивных элементов и инвентаря позволило восстановить погребальный обряд, который не утратил своей уникальности для палеолитического времени, даже несмотря на последующие находки в Сунгире на Клязьме (Сунгирь 1984).
Умерший, ребенок 6-7 лет, был погребен в сидячем положении на искусственно сооруженном сиденье из желтой глины. Могила имела костно-земляное перекрытие.
Погребальный инвентарь включал более 70 расщепленных кремней, 63 из которых залегали единым скоплением, видимо, находились в мешочке. Крупный костяной кинжал из стенки трубчатой кости мамонта с широким плоским лезвием и рукояткой с плечиками лежал за спиной ребенка на желтой глине. Слева от ребенка находились костяное лощило и иголка с отломанным ушком. На голове ребенка был убор, украшенный просверленными зубами песца, числом более 150 экземпляров (Рогачев, Синицин 1982а: 163).
Для кремневого инвентаря стоянки характерно сочетание хорошо выраженных устойчивых форм орудий (pieces esquiellees) со скреблами и остроконечниками, использование, главным образом, мелового и цветного кремня. Костяной инвентарь разнообразен и выразителен. Он представлен лощилообразными орудиями, веслообраз-ными лопаточками с гвоздеобразным навершием, иглами с ушком. Фауна представлена костями лошади, зайца, тура или бизона, песца, мамонта, волка, бобра, благородного оленя, степной пищухи (Верещагин, Кузьмина 1977: 107). Характерные черты кремневого и костяного инвентаря Костенок-15 (Городцовская стоянка) послужили основанием для выделения городцовской археологической культуры.
Череп ребенка был исследован В.П. Якимовым (Якимов 1957: 515-529). Возраст погребенного был определен, исходя из сроков прорезывания зубов. Череп очень плохой сохранности. Он был реставрирован, поскольку фрагменты свода имеют всюду хорошие стыки, а постановка альвеолярного отдела верхней челюсти контролировалась нижней челюстью. Мозговая коробка длинная, узкая и высокая. Однако ни высота лица, ни ширина его, ни высота носа, ширина и высота орбит не могут быть точно измерены. Данные, фигурирующие в работе В.П. Якимова, гипотетичны и практически представляют собой измерения реконструкции черепа. Из лицевых размеров наиболее достоверным представляется ширина носа, довольно значительная для черепа этого возраста. Тем не менее В.П. Якимов обнаруживал известное сходство метрических данных и контуров мозгового отдела черепа Костенки-15 с черепом Пшедмост II приблизительно того же возраста из Моравии.
Второе погребение Костенки-2 было раскопано и исследовано П.И. Борисковским в 1953 г. на стоянке Замятнина (Борисковский 1955: 14; Борисковский, Дмитриева 1982: 67-71). В специальной камере из костей мамонта, примыкающей к юго-восточной стороне остатков наземного жилища, сделанного из костей и бивней мамонта, были обнаружены кости человека: кости ног, плохо сохранившийся таз, ребра и позвонки. Камера представляла собой овал, имевший по внешней границе размеры 4,00 х 1,50 м, а по
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.