ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2014, том 73, № 3, с. 33-48
ЕЩЁ РАЗ О РИТМИЧЕСКОЙ СВОБОДЕ РУССКОГО СТИХА И О ВОЗНИКНОВЕНИИ ПИРРИХИЕВ1
© 2014 г. Е. В. Казарцев
Одной из характерных особенностей русского классического стиха является феноменально высокий уровень ритмической свободы, связанный с частотностью пропусков метрических ударений, приводящих к появлению большого числа пиррихиев. Данное исследование направлено на объяснение причин этого феномена в русском ямбе. Полученные результаты ставят под сомнение распространенную гипотезу о том, что ритмическая свобода русского стиха вызвана относительно большой длиной русских слов. Сравнение того, как ритм четырехстопного ямба развивался в нидерландской, немецкой и русской поэзии, показывает, что уровень ритмической свободы стиха не зависит от средней длины ритмического (фонетического)2 слова в языке. Очевидно, что решающую роль в распространении пиррихиев в русском ямбе сыграли особые условия его возникновения и эволюции.
One particular characteristic of the Russian classical verse is its great rhythmic flexibility attributable to the high frequency of pyrrhic feet. This research seeks to account for the unprecedented rhythmical flexibility typical of the Russian iamb.The results of this study cast into doubt the popular notion that the prevalence of pyrrhic feet might be explained by the fact that Russian words have considerable length. By comparing the rhythmical development, which iambic pentameter underwent in Dutch, German, and Russian verse, it is possible to see that the level of rhythmical flexibility has not much to do with the average length of the rhythmic (phonetic) word in a language. It is clearly the specific historical origins of syllabotonic verse, which caused proliferation of pyrrhic feet in Russian verse.
Ключевые слова: ритмика стиха, просодика, фонетические слова, пиррихии, сравнительное стиховедение: русский, немецкий и нидерландский стих.
Key words: Prosody, Verse Rhythmic, Phonetic Words, Pyrrhic feet, Comparative Study of Verse: Russian, German, Dutch Iamb.
Как известно, силлабо-тонический стих был введен в русскую поэзию в конце 30-х - начале 40-х годов XVIII века под влиянием немецких образцов. При этом решающую роль по введению силлабо-тоники сыграло творчество М.В. Ломоносова. Надо сказать, что русский стих сравнительно быстро приобрел черты, резко отличающие его от немецкого источника. Одним из наиболее важных, структурных отличий стало широкое распространение пиррихиев в русских ямбах, которые возникали в результате пропусков ударений на метрически сильных позициях (иктах).
Гюнтер
Eugen ist fort. Ihr Musen, nach!
Er steht, beschleust und ficht schon wieder,
Und wo er järlich Palmen brach,
Erweitert er so Gränz als Glieder.
Sein Schwerd, das Schlag und Sieg vermehlt
Und, wenn es irrt, aus Grossmuth fehlt,
Gebiehrt dem Feind ein neues Schröcken
Und stärckt der Völcker Herz und Macht,
Die unter Adlern, Bliz und Nacht
Die Fluge/ nach dem Monden strecken.
Приведённые ниже примеры хорошо демонстрируют, что в немецком стихе таких пропусков достаточно мало, а в русском - много. Рассмотрим три одические строфы: две из них написаны немецкими поэтами, первая Й.-Х. Гюнте-ром, вторая Я. Штелиным, - Ломоносов был хорошо знаком с творчеством этих авторов и в ранний период в той или иной мере испытал их влияние (см. разделы 3 и 4), - третья строфа относится к зрелому периоду творчества Ломоносова:
Штелин
Auf! Muse stimme Spiel und Pflicht! Nim von der Warheit Stoff zu Liedern Und lass die gantze Welt erwiedern, Was ANNA dieses Jahr verricht. Ihr Lob, mit ewig frischen Kräntzen, Soll in der Zeiten Tempel gläntzen, So lang auf Erden noch ein Reich. Ja, Himmel friste ANNENS Leben! Du wirft dem Wunsch Erfullung geben: Das ne u JAHR se i dem alten gle ich.
Ломоносов
Премудрая Елисавета, На Отческим Престол восшед, Движеньем Вышняго совета Блюла Отечество от бед. Достигнув мужеским Гер ойством, Отвсюду облекла спокойством Свое наследство, утвердив, Чтоб был для Россов счастья, славы Без пресечения державы Великий Петр во веки жив.
На этих примерах видно, как отчётливо звучит альтернация сильных и слабых позиций в немецком ямбе: почти во всех случаях она поддержана метрическими ударениями, т.е. ударениями на ик-тах. У Гюнтера их отсутствие наблюдается только в 9-й и 10-й строках, у Штелина - лишь во 2-й и в 6-й. Причём чистый пиррихий встречается только в 10-й строчке Гюнтера: "Die Fluge/ nach dem Monden strecken". В остальных случаях реализуется хореямб. Напротив, у Ломоносова много пропусков метрических ударений. Они присутствуют в 8-ми стихах из 10-ти, и во всех случаях получаются пиррихии. Встречаются даже строки с двумя пиррихиями: "Премудрая £лисавета"; "Без пресечения державы". Таким образом, мы видим, что несмотря на то, что метрическая структура стиха у Ломоносова и у немецких стихотворцев общая (4-стопный ямб, Я4), её реализация существенно отличается. Ритмика немецкого Я4 в большей степени соответствует метру, ритм русского ямба оказывается более свободным. Принято считать, что такая свобода обусловлена большей длиной русских слов.
По подсчетам Н.Г. Чернышевского, средний слоговой объём ритмического слова2 в русской прозе составляет 3,2 слога [1, с. 469-471]. По данным М.Л. Гаспарова, он колеблется в зависимости от времени создания и стиля произведения: от 2,6 до 3,9 слогов [2, с. 85-86]. Наш анализ русской прозы XVIII в., ритмика которой наиболее близка стиху раннего Ломоносова3, обнаруживает, что средний слоговой объем слова равен 2,9 слогам. Этот показатель длины для немецкого слова, по нашим подсчётам, колеблется между 2,4 и 2,6 слогами4.
Действительно, поскольку средняя длина русского слова оказывается несколько больше, чем немецкого, предположение, что именно с этим связана высокая частота пиррихиев у русских поэтов, кажется справедливым: чем больше длинных слов в языке, тем вероятнее пропуски
метрических ударений в стихе. Однако заметим, что в русском 4-стопнике количество строк, содержащих пиррихии, может достигать 75%. В то время как у немецких поэтов оно, как правило, не превышает 40%. По данным К.Ф. Тарановско-го, их средняя частота в немецком Я4 около 25% [3, с. 32].
Таким образом, по распределению так называемых "чистых" и пиррихиесодержащих ямбов русский стих практически зеркально противоположен немецкому: в нём соотношение полноударных и неполноударных стихов 25% к 75% допустимо, в то время как в немецком оно практически не встречается, зато вполне возможна обратная пропорция: 75% полноударных строк и 25% неполноударных.
Получается, что немецкий ямб по большей части полноударный, а в русском преобладают пиррихии. Однако, думается, что средний слоговой объем русского слова (2,9 слога) не так сильно отличается от немецкого (2,6 слога), чтобы привести к столь яркой противоположности русских и немецких ямбов. Поэтому возникает вопрос, является ли длина слова решающим фактором, определяющим уровень полноударно сти стиха?
Если сравнивать только русский и немецкий ямб, то очевидно, что ответ на этот вопрос должен быть положительным. Однако сравнительный анализ немецкого ямба с нидерландским -развитие последнего предшествовало появлению первого - даёт основания для сомнения в справедливости такого ответа. Оказывается, что хотя русский ямб, "импортированный" из немецкого стиха, достаточно скоро обнаружил ритмическую свободу, - немецкий ямб, в свою очередь "импортированный" из нидерландской поэзии, оказался консервативнее своего источника. Если для немецких авторов пропорция 75% полноударных и 25% неполноударных строк вполне характерна, то в нидерландском Я4 такое соотношение не встре-
чается, здесь, по нашим данным, в среднем только около 56% "чистых" ямбов и соответственно около 44% строк с пиррихиями (подробнее см. в наших исследованиях [4, 5]. Значит, нидерландский 4-стопник, послуживший образцом для немецкого стиха, соблюдал альтернацию слабых и сильных позиций менее строго, чем его преемник.
Откуда же такая разница в ритмике немецкого и нидерландского ямба? Можно предположить, что она вызвана различием в длине немецких и нидерландских слов. Но это не так, нидерландские слова не длиннее, а даже чуть короче немецких: средний слоговой объём нидерландского слова составляет 2,5 слога. Таким образом, родственные языки, нидерландский и немецкий, в этом отношении близки друг другу, однако ритмика их стиха резко отличается, нидерландские ямбы оказываются гораздо свободнее немецких. Это означает, что в данном случае, степень ритмической свободы ямба не предопределяется средней длиной слова. Думается, что решающую роль в данном случае могут играть иные факторы: прежде всего, исторические условия формирования силлабо-тоники и связанная с этим техника стихосложения.
Нидерландский ямб зарождался во второй половине XVI в. достаточно независимо и, в известной мере, стихийно. Регулярная ямбическая альтернация слабых и сильных (редко и часто ударяемых) позиций возникла не сразу - метр формировался постепенно. Этот процесс занял несколько десятилетий. В то время как немецкий ямб в период своего зарождения, первая треть XVII в., испытал большое влияние соседней нидерландской поэзии и заимствовал уже готовую метрическую модель и идею силлабо-тонической версификации.
Опираясь на голландский опыт, немецкие поэты создают собственную теорию силлабо-тоники. При этом теория во многом опережает практику: в Нидерландах теоретическое осмысление нового стихосложения возникает несколько позднее.
Можно сказать, что нидерландский ямб развивался самостоятельно и, в основном, индуктивно (от практики к идее), а немецкий - был заимствован, его формирование шло как бы дедуктивно (от идеи к практике).
Нидерландский 4-стопник сложился в процессе эволюции: силлабо-тоническая структура стиха формировалась постепенно, а языковой ритм изначально не испытывал большого давления со стороны метра. Поэтому отступления от метрической схемы, прежде всего, за счёт пиррихиев возникали достаточно часто. В результате в ни-
дерландском стихе кв
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.