Размышления над новой книгои
© 2003 г.
А. М. НИКУЛИН
ЕСТЬ ЛИ "КРАТЧАЙШИЕ" ПУТИ К ИЗОБИЛИЮ?
НИКУЛИН Александр Михайлович - кандидат экономических наук, научный сотрудник Интерцентра Московской Высшей школы социальных и экономических наук.
В 1922 г. крупнейший российский экономист-аграрник Лев Николаевич Литошен-ко [до революции - один из главных специалистов по аграрному вопросу в политическом движении конституционных демократов (кадетов), после революции - профессор Тимирязевский сельскохозяйственной академии, ведущий специалист ЦСУ и Нарком-фина в области сельскохозяйственной статистики] по горячим следам "военного коммунизма" написал книгу, оказавшуюся одним из самых глубоких исследований на тему: земля и революция в России. По причинам политическим у себя на родине ему этот труд опубликовать не удалось. В 1926 г. Литошенко был в научной командировке в США. Оригинал рукописи оставил в Калифорнии, в Стенфорде. Вскоре после возвращения на Родину он был арестован и осужден по процессу Трудовой Крестьянской Партии (ТКП - 1930 г.), к середине 1930-х годов выпущен на свободу, но в 1938 г. вновь осужден якобы за попытку воссоздания ТКП, заключен в колымский лагерь, где и сгинул в 1943 г. А рукопись его книги хранилась в архивах Стенфордского университета. В конце 1980-х - начале 1990-х гг. американские ученые Б. Патернауд, Т. Эммонс и Д. Дюгарм, обратившись к своему российскому коллеге В.П. Данилову, задумали издать этот текст. И вот, почти через 80 лет со времени своего написания книга Л.Н. Литошенко вышла в свет с солидными биографическими и историческими комментариями . О чем эта книга? Современному читателю - неспециалисту в области истории аграрного вопроса в России может показаться странным сам термин "социализация" и соответственно словосочетание "социализация земли". На слуху нашего времени: "приватизация", "национализация", в конце концов, "муниципализация" земли. А вот "социализация"... в ней для большинства остался лишь отзвук революционно-романтического звучания по мотивам народничества, анархизма и прочих социа-лизмов. Однако в начале XX в. именно термин "социализация" был самым массовым, по крайней мере, в России, обозначением переворота в общественных отношениях на пути к социализму. Лозунг социализация земли - лозунг партии социалистов-революционеров (эсеров), влиятельнейшей партии России, - поддерживался большинством социалистических движений страны. Знаменитый ленинский "Декрет о Земле" (8 ноября 1917 г.) воспроизводил почти без изменений программные положения социалистов-революционеров. Последовавший за ним "Основной закон о социализации земли" (19 февраля 1918 г.) оставался формально действующим земельным правом на протяжении 1918-1921 гг. - того периода, который исследовал Л.Н. Литошенко в книге.
* Литошенко Л.Н. Социализация земли в России. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. 536 с.
Принятые меры по социализации земли сводились к следующим основаниям: немедленная конфискация (без всякого выкупа) всей помещичьей земельной собственности, а также земель монастырей и государства; передача их в распоряжение местных земельных органов; отмена права частной собственности навсегда; переход всей земли в пользование всех трудящихся на ней; граждане имеют право обрабатывать землю в пределах лишь той нормы, которую можно обработать без привлечения наемной рабочей силы; земледелие становится уравнительным и подвергается периодическим переделам в зависимости от прироста населения; наемный труд запрещается (с. 182-183). Вот это и были формально-правовые основы социализации. Но исследователя интересовала "социализация земли" в более глубоком - политико-экономическом и историко-философском смыслах: где социально-исторические корни "социализации" в России, и если благодаря ленинско-эсеровским декретам социализация стала воплощаться в жизнь, то каковы ее текущие результаты и возможные перспективы? Более того, именно в процессах российской "социализации" экономист-аграрник Л.Н. Литошенко стремился осмыслить логику всякой социальной революции. Недаром "Введение" в книгу он озаглавил: "Общие условия социализации сельского хозяйства и значение русского опыта" (с. 80), где утверждал: "Основная мысль автора заключается в том, что русская революция содержит гораздо больше общечеловеческих, чем национальных черт. Хотя изложение носит большей частью конкретный характер, сквозь описание русских черт должны просвечивать более широкие выводы. По глубокому убеждению автора, "социальная революция", разразившаяся в любой стране мира, будет идти теми же путями и приведет к одним и тем же результатам. На долю России выпала только печальная участь дать первый устрашающий и предостерегающий пример" (с. 97).
Данный труд состоит из трех частей: Аграрный вопрос перед революцией; Четыре года социалистического опыта; Результаты и перспективы. В первой части анализируется аграрный кризис в России конца XIX - начала XX вв., главной причиной которого, по мысли автора, являлось неуклонно возрастающее аграрное перенаселение, которое обострялось еще и набиравшей темпы экономической дифференциацией крестьянства. Правительство пыталось преодолеть кризис мерами, принятыми под руководством Витте, а потом Столыпина. По мнению Л.Н. Литошенко, высокопроизводительные и урожайные сельскохозяйственные годы (1912-1914) свидетельствовали, что узлы аграрных противоречий начинают наконец-то распутываться, но началась первая мировая война. Впрочем влияние войны на сельскую Россию исследователь оценивает неоднозначно. По его мнению, война привнесла и положительные моменты в процесс эволюции сельского хозяйства. Но вслед за войной настала революция. Ее воздействию на сельскую Россию посвящена вторая часть книги, где Л.Н. Литошенко реконструировал четыре последовательных этапа трансформации социалистического земледелия, которые проводило в жизнь революционное правительство России в поисках возникновения социализма в деревне. Первый этап, который он назвал "народнический период большевистской земельной политики" (с. 182), заключался в неожиданно передавшейся от эсеров большевикам убежденности в том, что крестьяне - есть социалисты по природе своей, и в случае создания естественно благоприятных условий для них крестьяне сами пойдут по пути социалистического земледелия. Его вывод однозначный: "Расчет на стихийный крестьянский социализм не оправдался. Вместо дружественно настроенных масс перед Советской властью стояла глухой стеной мелкобуржуазная стихия... медленно переваривала добычу, угрожающе рыча по адресу всякого, кто осмелится к ней приблизиться. Городскому социализму нужно было овладеть враждебным или, по крайней мере, чуждым ему крестьянством. Новая задача требовала и новых средств" (с. 199). Обращение к новым средствам, по его мнению, означало разрыв большевиков с народнической идеологией. По отношению к деревне начинает применяться, по выражению Литошенко, "метод использования классовых противоречий" (с. 199). Резюмируя итоги второго этапа, автор отмечает: "Идея классового расслоения крестьянства потерпела полное пора-
жение... Перед объединенным крестьянством стоял общий враг - городской рабочий; он строил какое-то неведомое и чуждое крестьянству здание социализма, а крестьянин должен был доставлять ему даровой хлеб, сжимать свое потребление и мириться с тем, что его хозяйство официально признавалось "отживающей" формой землепользования" (с. 230). И тогда, по мнению Л.Н. Литошенко, наступил третий этап большевистской политики (начало 1919 г. - последняя четверть 1920 г.): «Ставка на "середняка" и культурничество». Он характеризует его как наиболее противоречивый. Именно в этот период советская власть проявляет культурную и агрономическую заботу по отношению к сельскому населению (задача наркомата земледелия), и она же - эта власть - жесточайшим образом через аппараты продразверстки грабит российское крестьянство (задача наркомата продовольствия). Общий вывод исследователя таков: "Продовольственная политика энергичнее разрушала стимулы к поднятию производства, чем агрономическая помощь населению их созидала. В результате вырос новый враг советской системы - разрушение сельского хозяйства" (с. 292). В марте 1921 г. -настал четвертый этап советских земельных преобразований - Новая экономическая политика (нэп). Как отмечает Л.Н. Литошенко, страна сделалась неузнаваемой: "на местах полной пустыни выросла обширная внутренняя торговля, с оптовыми и розничными фирмами, товарными биржами и ярмарками. Само государство приняло живейшее участие в той деятельности, которая еще так недавно строжайше запрещалась и преследовалась. Улицы запестрели вывесками государственных магазинов и торговых учреждений. Появились даже государственные игорные дома и тотализатор" (с. 344). Он не анализирует подробно нэп, лишь в заключение второго раздела книги подчеркивает: "Практика новой политики означает отказ от немедленного осуществления социализма. Идеал обобществленного производства отодвигается вдаль. Остается учесть результаты этого беспримерного в истории человечества социального опыта" (с. 352).
Учету этого беспримерного опыта статистик Л.Н. Литошенко с бухгалтерской скрупулезностью посвящает третий раздел книги. Первая же глава раздела самим своим названием однозначно итожит революционный аграрный опыт России: "Разрушение сельского хозяйства" (с. 355). Глава переполнена цифрами сельскохозяйственных показателей революционных лет, свидетельствующих о глубочайшем спаде аграрного производства. Автор обращается к причинам этого упадка, выделяет семь основных: механическое влияние войны или результаты экономической политики; результаты дополнительного наделения землей; рыночная конъюнктура во время революции; революционные налоги; тяжесть продовольственных и сырьевых налогов; трудовая повинность; итоги влияния "старой" политики. Они привели фактически к перерождению самого крестьянского хозяйства. Под их воздействием произошли нивелировка размеров и доходов крестьянских хозяйств, их натурализация, а также резкое падение потребления сельского населения. Все это Л.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.