ЛИЛИЯ АЛЕКСЕЕВНА СОЛОМЕИНА
кандидат исторических наук (Санкт-Петербург), старший преподаватель Санкт-Петербургского .гуманитарного университета профсоюзов
«ЭСТЕТИКА ВОЗРОЖДЕНИЯ» А.Ф. ЛОСЕВА И ДИСКУССИИ О ВОЗРОЖДЕНИИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Книга А.Ф. Лосева «Эстетика Возрождения» хорошо известна. В ней теснейшим, а порой и очень противоречивым образом переплетены мировоззренческие, историософские и историко-культурные взгляды Лосева. Книга посвящена эпохе, которая стала переломной не только в культуре, но и в сознании многих мыслителей - философов и историков. По выражению Л.М. Баткина, «проблема Возрождения - действительно одна из самых драматических проблем исторического сознания конца XX в.»1. Осмысление этой эпохи неизбежно выводило исследователей к осознанию своих как мировоззренческих, так и методологических оснований.
Книга вышла в 1978 г., однако уже в ранних работах А.Ф. Лосева - «Очерки античного символизма и мифологии» (1930), «Диалектика мифа» (1930) образ Возрождения имеет определенные очертания, сформировавшиеся в рамках того круга идей, который был актуален для русской религиозной философии начала XX в. Обращение к историографическому контексту периода конца XIX - начала XX в. позволяет увидеть, что идейный спектр полемики, развернувшейся вокруг «Эстетики Возрождения» уже в последней четверти XX века, оказывается косвенным продолжением ранее сформировавшихся идейных направлений.
История культуры пронизана у Лосева единой идеей развития личностного самосознания в его отношении к Абсолюту, к Богу. Двойственность этой идеи, состоящая в сочетании принципа развития - от невычлененного из коллектива природного существа до самополагающей себя самоценной личности с одновременной оценкой его результатов в отношении внеисторической цели - Спасения, создает как бы двоящийся образ истории -как культурной морфологии, где реализуется та или иная форма личностного самосознания (все культуры абсолютно равноценные); и как эпох, соотнесенных с конечной целью, а значит, принципиально неравноправных. Именно это создает особое напряжение в лосевских исторических построениях и делает неоднозначным их восприятие.
Именно эта двойственность в восприятии и репрезентации культуры у Лосева породила особое отношение к Возрождению. Возрождение занимает важное место в лосевской культурной типологии в связи с тем, что это эпоха гибели средневекового христианского мировоззрения. «Переход от Средних веков к Новому времени - эпоха величайшей мировой катастрофы. Человечество никогда не переживало столь огромного перерождения, и никогда еще человек так не издевался и не глумился над той старой святыней, которую сам же он превозносил со всем пафосом и могуществом, какие только ему свойственны»2. И дело не только в том, что человек ощутил себя личностью - это, по мнению Лосева, достижение христианского Средневековья. Дело в том, что «Возрождение открывает собою тот период истории, когда человек будет ненавидеть Бога, злобствовать на Него, бороться с Ним». Мечта нового человека, по мнению Лосева, «убить Бога и занять Его место». Это новое мировоззрение Лосев называет «сатанологией», а Новое время «есть торжество принципа сатанизма» . По мнению Лосева, все начинается с утверждения человеком «права на существование», тогда как «христианин, а в особенности средневековый (а в особенности византийский), мыслит себя не имеющим никакого права на существование». Он «мыслит себя прахом, пылью. Мир и человек не имеют ровно никакой необходимости, они ничего не прибавляют к Богу, и если их не станет, это ничего не изменит «в
истинном бытии»4. А Возрождение, по мнению Лосева, «думает, что человек имеет право на существование». Оно не идет дальше этого, но главное уже сделано, человек признается самостоятельной субстанцией, которая затем будет обосновывать самостоятельность всех своих проявлений в мысли и жизни. А такое обоснование, согласно Лосеву, есть без-божество. И как сатана есть обезьяна Бога, так и Возрождение «повторило Платона, неоплатонизм, Каббалу и христианство - в том обезьяньем виде, на который только и было способно возрожденское мещанство»5. Итогом стало абсолютизирование и обожествление человеческого субъекта вместо Бога, человек становится «критерием всего».
Итак, Возрождение - это «эпоха величайшей мировой катастрофы», отрицательное отношение к ней Лосева очевидно. И надо сказать, что в ранних работах это отрицательное отношение было более или менее однозначным. В них нет феноменологического описания Возрождения, как, например античности, Средневековья или даже Нового времени. Если Лосев говорит о Возрождении, то это всегда очень эмоциональное его осуждение. Философ употребляет эпитет «возрожденский» в отношении всего комплекса явлений и процессов, связанных с последствиями ренессансного мироощущения. Это и романтизм, и машинизм, и парламентаризм, и мещанство, и вся новоевропейская культура в целом.
Отрицательное отношение к Возрождению характерно для русских религиозных философов конца XIX - начала XX в., также связывавших с Возрождением начало падения религиозной христианской культуры. Л.П. Карсавин спрашивает: «Не является ли секуляризация культуры на Западе не шагом вперед, а шагом назад? Не надломилась ли культура Запада в XIII-XVI веках и не расплачиваемся ли теперь своим разложением за этот грех?»6 В работе «Философия истории» Карсавин рассуждает об условности оценки, показывая, что она зависит от того, что признается ценным: «Историк, высоко оценивающий развитие индивидуума и ставящий ниже индивидуума государственное и национальное бытие, естественно признает эпоху Ренессанса прогрессом по сравнению с ХП-ХШ веками. Но историк, ценящий национально-государственное бытие Италии, видит в разъединяющем ее индивидуализме Ренессанса не прогресс, а регресс». А далее о себе: «Равным образом, если я считаю индивидуализм Возрождения злым и греховным отрывом человека от Божества, я признаю эту эпоху не началом Возрождения, а началом вырожде-
7
ния человечества» .
Позиция Н.А. Бердяева сложнее. Во-первых, он делит Ренессанс на ранний и поздний. И ранний признает одним «из самых необычайных моментов западноевропейской духовной культуры», так как в это время, по мнению Бердяева, была заложена основа «чисто христианского гуманизма. Этот христианский гуманизм стоит выше всего того, что дала нам духовная культура Западной Европы»8. Поздний же Ренессанс - это уже отход от средневековой христианской культуры и для Бердяева «один из решающих моментов в судьбе человека»9. Однако Бердяев считает отход от средневековой христианской культуры необходимым, так как она не дала раскрыться свободным творческим силам человека, а без этого невозможно «осуществление Царства Божия». Ренессанс же это - «переход от религиозной от средневековой религиозной культуры к светской культуре, когда центр тяжести из Божьей глубины переносится в чисто человеческое творчество»10. Бердяев отмечает двойственность гуманизма - с одной стороны, - необходимое раскрытие творческих сил человека, а с другой - их истощение, так как самоутверждение человека, творчество, не связанное с высшей целью, губительно для человека. Но, по мнению Бердяева, человек должен пройти этот путь «во имя величайшего смысла всякого свободного испытания», для свободного соединения с Богом11. Бердяев называет ренессансным весь период истории с XV и до XIX в., период этот должен закончиться, и тогда начнется четвертый период, которому еще нет названия. Окончание же ренессансного периода философ связывает с «механизацией жизни», с подчинением человека «низшим процессам, низшим стихиям», когда начинается «расчленение на элементы его собственной природы»12. Этот процесс Бердяев называет величайшей революцией в человеческой истории, в ходе которой человек от самоутверждения переходит к саморазложению и такие явления, как
социализм, анархизм философ, в отличие от Лосева, связывает не с развитием ренессанс-ного духа, а с его кризисом и концом. И если в Ренессансе, несмотря на его отход от Бога, было нечто положительное, а именно свободное человеческое творчество, «искание совершенной природы, совершенных человеческих форм», то социализм, как конец Ренессанса, - это отрицание свободной человеческой воли и творчества. Но конец Ренессанса проявился и во всех сферах современной Бердяеву культуры, «наступает конец срединного царства культуры, происходят взрывы изнутри, вулканические извержения, которые обнаруживают неудовлетворенность культурой и конец Ренессанса в самых разнообразных формах»13. Бердяев говорит о наступлении нового Средневековья, эпохи, когда человек должен вновь подчиниться высшей святыне - Богу, чтобы укрепить свою человеческую личность, или же распылиться и подчиниться внеличностным, злым силам.
В концепции Бердяева есть многое из того, что мы видим у Лосева: мысли о двойственности гуманизма, о внеличностной природе социализма; ощущение неудачи истории, поиск сверхисторического смысла. Идет ли речь о заимствовании? Нет, скорее о продумывании до конца тех общих для русских философов вопросов, которые встали перед религиозным сознанием человека. Лосев оказывается более «радикален», признавая двойственность гуманизма и его последствий, он, однако, видит эту двойственность несколько иначе - Лосев считает ценным в Ренессансе не раскрытие творческих сил человека, а углубление личностного самосознания человека, которое проявилось в свободном творчестве. А далее он согласен с Бердяевым в неприятии оторванности человека от Бога как внутреннего духовного центра и последней реальности бытия. Эту оторванность Лосев понимает и как необходимое условие углубления личного самосознания, и как причину распада личности, тогда и кризис культуры, и социализм оказываются прямым следствием действия «возрожденского» духа, а не его завершением и новым этапом.
Понимание Возрождения как катастрофы и гибели средневековой христианской культуры свойственно и П.А. Флоренскому. Именно с попыткой человека «объявить себя независимым от Бога и, следовательно, враждебным ему», связывает философ «восстани
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.