Уголовное право и уголовный процесс
Н.А. Петровский
ЭВРИСТИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ МЕТОДА АНАЛОГИИ В ТОЛКОВАНИИ НОРМ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА
Следует подчеркнуть, что интерпретационная деятельность в уголовном процессе имеет ряд специфических особенностей, обусловленных, прежде всего, тем, что применение норм уголовно-процессуального права находится в тесной взаимосвязи с применением норм уголовного права, поэтому правильное уяснение смысла уголовно-процессуальной нормы является главным условием правильного применения не только этих норм, но и норм уголовного права. С другой стороны, уяснение смысла уголовных норм является необходимым условием правильного применения норм и уголовного, и уголовно-процессуального права. Так, например, неправильное разграничение составов мелкого хулиганства, хулиганства, злостного хулиганства и хулиганства с применением или попыткой применения оружия может повлечь ошибку не только в правовой квалификации деяния, но и в порядке судопроизводства. Точно также причиной неправильной квалификации, как и несоответствия наказания содеянному, может быть смешение двух форм предварительного расследования, например, расследование дела о злостном хулиганстве не в форме предварительного следствия, а в форме дознания.
Анализ отнюдь не единичных фактов такого рода даёт достаточные основания для вывода о том, что если ошибка в толковании и применении норм уголовного права влечёт по общему правилу ошибку применения норм уголовно-процессуального права, то и неправильное толкование норм уголовно-процессуального права может отрицательно сказаться на применении норм уголовного права.
Особенностью применения норм уголовно-процессуального права является также то, что применяются они компетентными орга-
нами государства (дознание, следствие, прокуратура, суд). Субъекты осуществления и применения уголовно-процессуальных норм не тождественны. Правильное усвоение смысла и значения норм уголовно-процессуального права составляет необходимое условие сознательного и добровольного осуществления (соблюдения, выполнения) всеми участниками уголовного судопроизводства, в том числе и теми, которые содействуют применению таких норм компетентными органами государства, сами их не применяя (общественные обвинители и защитники, понятые и др.).
Толкование норм права представляет собой уяснение выраженной в их текстуальной форме государственной воли законодателя, в силу этого оно не может создавать новых правил поведения субъектов. При толковании норм уголовно-процессуального права это обстоятельство должно быть особо отмечено в силу того значения, которое имеет профессиональная подготовленность лиц, производящих дознание, следствие, судебное рассмотрение и разрешение уголовных дел. Правосознание представляет собой систему взглядов и убеждений указанных лиц в части, относящейся к праву. Внутреннее убеждение - это основанная на правосознании уверенность данных лиц относительно конкретных обстоятельств возбуждаемых, расследуемых, рассматриваемых, разрешаемых уголовных дел.
В данном случае мы сталкиваемся с проблемой проверки правильности процесса интерпретации правовой нормы правоприменителем. Толкуемую норму права как объективно существующую практически невозможно отделить от её субъективного восприятия интерпретатором, В той мере, как процесс познания развивается от чувственного к логическому, оно
предполагает полное и точное соответствие субъективного суждения реальной действительности. Правовая норма признаётся правильно истолкованной только тогда, когда правильность именно такого толкования признаётся органами надзора и контроля за законностью и обоснованностью деятельности лиц, производящих дознание, следователей,прокуроров, судей.
Следует согласиться с выводами П.С. Элькинд, которая считает, что критерием правильности толкования служит действительное содержание такой нормы отнюдь не в отрыве от её субъективного восприятия интерпретатором, а наиболее полное и точное соответствие суждений лиц, толкующих и применяющих правовую норму, выраженной в ней государственной воле.1 Безусловно, «...подобный критерий правильности толкования может быть распространён и на правильность применения аналогии - признание органами надзора и контроля за законностью и обоснованностью деятельности лиц, производящих дознание, следовате-_ 2
лей, прокуроров, судей» .
Мы уже говорили о том, что в законе невозможно предусмотреть различные нюансы ситуаций, с которыми может столкнуться правоприменитель. Именно в силу этого наряду с усвоением формальной определённости правовых норм он обязан с помощью методологии права и, в особенности, с помощью метода аналогии обнаружить выраженный в принципах права смысл и дух толкуемой нормы. В поддержку данного тезиса можно привести выводы Р.Д. Рахунова, который говорит о том, что аналогия обеспечивает наиболее эффективное использование действующего законодательства и считает её применение в уголовном процессе целесообразным.3
Сам процесс толкования норм уголовно-процессуального права представляет собой особую форму юридического мышления, которая, с одной стороны, слагается из опыта, профессионализма, правосознания субъекта правоприменения, а с другой - из его знания и уме-
Элькинд П.С. Толкование и применение норм уголовно-процессуального права. М., 1967. С. 59.
2 Белоносов В.О., Горожанин А.В. Аналогия в уголовном процессе России. Самара: Изд-во Самарского юридич. ин-та, 2000. С. 78.
3 Рахунов Р.Д. Аналогия в советском уголовном процессе // Правоведение. 1971. № 2. С. 75.
ния использовать методологию правоприменения (в нашем случае - метод аналогии), юридическую логику. С этой точки зрения, процесс толкования проникает во все этапы применения норм уголовно-процессуального права.
Более того, по мере применения правовой нормы не исключена возможность изменении в её интерпретации: ранее данное толкование признаётся неверным и заменяется другим или видоизменяется. Это возможно на любом этапе применения нормы, причём новое толкование может быть дано как тем органом, которым правовая норма была ранее истолкована, так и вышестоящим.
В качестве иллюстрации рассмотрим ст. 228 УПК Республики Беларусь, согласно логики которой, заключение эксперта не является обязательным, кроме случаев, перечисленных в названной статье. В то же время, согласно ст. 226 и 227 УПК, заключение эксперта является важным видом доказательств. При этом, учитывая особый характер экспертизы, проводимой специалистами, законодатель в ч. 1 ст. 238 УПК требует, чтобы несогласие с заключением эксперта было особо мотивировано в постановлении.
Так, например, решению уголовно-правового вопроса о наличии убийства, что входит в функцию следователя и суда, предшествует научно-медицинское заключение о причине смерти, которое может включать в себя вывод о насильственном или ненасильственном характере смерти и о самом характере причинённого насилия. Поэтому если при исследовании трупа эксперт может сделать вывод о причинении смерти посторонней рукой или самим потерпевшим, он может дать об этом заключение, которое в числе других доказательств подлежит оценке органами следствия и судом. При этом, на различных этапах судопроизводства возможно различное толкование данного дела. Вполне возможно, что наиболее точно и правильно суть дела может быть истолкована Пленумом Верховного суда Республики Беларусь.
Причём, если в постановлении Пленума речь пойдёт о том, что при данных фактических обстоятельствах эксперт правомерно сделал заключение о возможности причинения смерти посторонней рукой или самим потерпевшим, то в комментарии это будет интерпретировано, как
право эксперта дать заключение по вопросу юридического характера, то есть о наличии убийства или самоубийства. Иначе говоря, если в постановлении Пленума сказано о том, что научно-медицинское заключение о причине смерти должно быть в совокупности с другими доказательствами оценено компетентными органами государства при решении уголовно-правового вопроса о наличии убийства, что входит в функции следствия и суда, то в комментарии - о том, что, будучи вправе дать заключение по вопросу о наличии убийства, эксперт не может касаться лишь вопроса о субъективной стороне состава преступления, то есть о наличии умысла или неосторожности.
Это утверждение авторов комментария противоречит не только самой сущности приведённого постановления Пленума, но и утверждению о том, что установление противоправности действия и наличия вины, установление наличия или отсутствия состава преступления - это компетенция следственных, прокурорских и судебных органов.
Дискуссионным в юридической литературе остаётся вопрос об обязательности толкования норм права как необходимом условии их применения. Некоторые учёные правомерно полагают, что не существует ни одной уголовно-процессуальной нормы, которая могла бы быть применена без уяснения заключённого в ней смысла, т.е. без толкования. Аргументы к такому утверждению следующие: едва ли допустимо разграничивать нормы права на ясные (понятные) и неясные.
Такое деление весьма субъективно, так как в значительной степени зависит от профессионализма, опытности и личного усмотрения интерпретатора; поскольку право представляет собой не совокупность правовых норм и их взаимосогласованную систему, толкование каждой конкретной нормы возможно не иначе, как в органической связи и опосредовании её со множеством других правовых норм, входящих и в данную отрасль права и в другие отрасли; толкование правовой нормы в связи с её применением имеет в виду уяснение выраженной в её текстуальной форме воли законодателя не вообще, а применительно к конкретным обстоятельствам.
Обстоятельства же, требующие применения той или другой нормы, могут быть различны. Так, например, отсутствие обвиняемого на месте производства расследования может быть в одном случае уважительной причиной его неявки по вызову следователя, а в другом - не только неуважительной, но и дающей основание для привода и даже для изменения меры пресечения. Разнообразие отдельных случаев, имеющих свою специфику, настолько велико, что
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.