ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2014, том 73, № 5, с. 18-28
Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ И О. ВИЛЬЕ ДЕ ЛИЛЬ-АДАН: ВЗГЛЯД ИЗ "СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА"*
© 2014 г. А. Д. Савина
Сближение имен Ф.М. Достоевского и О. Вилье де Лиль-Адана становится возможным благодаря творчеству М.А. Волошина. В статье рассматриваются проведенные поэтом "серебряного века" аналогии между героями русского романиста и персонажами драмы Вилье де Лиль-Адана "Аксель". Отмечаются случаи возникновения в поэзии Волошина идей и образов, восходящих одновременно к произведениям русского и французского авторов. Подробно исследуется отмеченный в дневнике Волошина факт творческого переосмысления Вилье де Лиль-Аданом сюжета о Великом инквизиторе.
Drawing parallels between Dostoevsky and Villiers de l'Isle-Adam is made possible thanks to M. Voloshin's oeuvre. The article deals with the analogies between Dostoevsky's characters and personages of Villiers's drama "Axel", which Voloshin points out in his critique. Some ideas and images of Voloshin's poetry, which look back to Dostoevsky's and Villiers de l'Isle-Adam's works, are noted. The article also investigates Villiers's creative rethinking of the chapter "The Grand Inquisitor" of the novel "The Brothers Karamazov".
Ключевые слова: литературная рецепция, "серебряный век", русско-французские литературные связи, творчество М. Волошина, сюжет о Великом инквизиторе.
Key words: literary reception, the Silver Age, Russian-French literary relations, M. Voloshin's oeuvre, the Grand Inquisitor plot.
Соположение имен, вынесенных в заглавие, может показаться - особенно для русского читателя - парадоксальным. В самом деле, что общего между великим русским романистом и не особенно известным в России французским писателем, в свое время снискавшим славу прекрасного новеллиста и автора первой символистской драмы? Сближение их становится возможным благодаря одному из интереснейших героев "серебряного века" - Максимилиану Волошину. Достоевский и Вилье на протяжении долгих лет оставались любимыми авторами поэта, «сумевшего стать "наиболее русским" после того, как стал наиболее европейцем» [1, с. 217]. По замечанию современного исследователя, "влиянию Достоевского на Волошина можно посвятить солидный спецкурс" [2, с. 928] (см. также [1, 3]). Имя Вилье де Лиль-Адана неминуемо возникает при обращении к теме "Волошин и французская литература" [4-6]. Однако дело не только в отношении поэта к этим авторам и соразмерной степени влияния их произведений на его мировоззрение и творчество,
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований "К проблеме русско-французских литературных связей: О. Вилье де Лиль-Адан и "серебряный век "русской литературы", проект № 14-54-00006.
сам Волошин в одной из своих критических статей ставит писателей рядом. Сравнивая главу "Великий инквизитор" ("Братья Карамазовы") и первое действие драмы Вилье де Лиль-Адана "Аксель", он пишет: "Сопоставление этих двух произведений, ... столь много общего имеющих между собой, и в то же время, по историческим условиям их написания, стоящих вне каких бы то ни было подозрений во влиянии друг на друга, ... представляет необыкновенный интерес для сравнения латинского гения с гением славянским, и, несомненно, что по этому вопросу, когда "Аксель" станет известен в России, еще возникнет целая литература" [7, с. 70]. Прошло более ста лет, но драма "Аксель" в России по-прежнему малоизвестна, хотя некоторые попытки осветить связь Вилье и Достоевского предпринимались [8]. Попробуем разобраться, что связывает этих писателей и почему они оказались столь близки в сознании М. Волошина.
I
Достоевский становится "постоянным спутником" поэта очень рано (по некоторым автобиографическим записям - с девяти, по другим - с пяти лет) [9, т. 7, кн. 2, с. 211, 248]. В 1905 г. в Париже
Волошин записывает в дневнике: "Каким бы я мог быть великолепным французом. В конце концов, единственное, что соединяет меня с Россией, - это Достоевский" [9, т. 7, кн. 1 с. 207]. Отсылки к произведениям русского романиста нередко встречаются в критике и поэзии Волошина. После постановки Московским художественным театром "Братьев Карамазовых" (1910), Волошин осмысляет творчество писателя в серии статей. В конце жизни, отвечая на вопрос Е. Архиппо-ва: "Какие 7-мь книг стихов и 7-мь книг прозы Вы оставили бы навсегда с собой?", М. Волошин ставит на второе место "Братьев Карамазовых" [9, т. 7, кн. 2 с. 303]. Тогда же, среди трех любимых "исключительно и неотступно" французских поэтов Волошин называет Вилье де Лиль-Адана [9, т. 7, кн. 2, с. 302].
Вероятно, с творчеством этого автора (которого трудно назвать поэтом в классическом смысле) Волошина познакомила его парижская знакомая А.В. Гольштейн - русская эмигрантка, критик, переводчица, сыгравшая немалую роль в установлении русско-французских культурных связей. "Самый яркий представитель неоидеалистической школы во Франции", "редкий цветок литературы" [10, с. 3], "живой пример героического служения печатному слову, друг Бодлэра, отщепенец Парнаса ... фигура трагическая гораздо более Верлена, ум широко-философский гораздо более, чем Малларме, талант глубокий и благородный -несчастный Вилье" [11, с. 105], - так Гольштейн характеризовала Вилье де Лиль-Адана в своих русских статьях. Можно предположить, что не менее восторженно она говорила о писателе М. Волошину, отправившемуся в 1901 г. в Париж "учиться"1. Однако серьезный интерес к творчеству этого автора появляется у поэта позднее, в письме к Гольштейн от 18/31 декабря 1907 г. он признается: "Но летом <в> Коктебеле я был часто мысленно с Вами. В честь Вас моя комната была украшена сухими репейниками, и, перечитывая несколько раз "Axel" и "Canne de Jaspe"2, которые
1 В своей автобиографии "по семилетиям" Волошин об этом периоде пишет: ".пути ведут меня на запад - в Париж, на много лет, учиться: художественной форме - у Франции, чувству красок - у Парижа, логике у готических соборов, средневековой латыни - у Гастона Париса, строю мысли - у Бергсона, скептицизму - у Анатоля Франса, прозе - у Флобера, стиху - у Готье и Эредиа... В эти годы - я только впитывающая губка, я весь - глаза, весь -уши. Странствую по странам, музеям, библиотекам: Рим, Испания, Балеары, Корсика, Сардиния, Андорра... Лувр, Прадо, Ватикан, Уффици... Национальная библиотека" [9, т. 7, кн. 2, с. 250].
2 "La Canne de Jaspe" - сборник "Яшмовая трость" Анри де Ренье.
только теперь стали мне настольными книгами, я тоже говорил с Вами и часто вспоминал Ваш маленький рабочий стол и большое окно с чащей каштановых листьев" [9, т. 9, с. 328).
Еще через год, оказавшись вновь в Париже, Волошин пишет Брюсову 11/24 дек. 1908 г.: "Я сейчас перечитывал в Нац<иональной> Библ<иотеке> все редкие и полузабытые вещи Виллье де Лиль-Адана ("Morgane", "Elën", "Nouveau monde"). Там есть страницы поразительные и концепции редкой драматической силы, несмотря на юношескую реторику и местами излишнюю сложность" [9, т. 9, с. 407].
В коктебельской библиотеке Волошина сохранились издания разных произведений Вилье, он рецензировал вышедший на русском языке сборник новелл французского писателя и посвятил заметку его роману "Будущая Ева". Однако любимым произведением, без сомнения, оставалась драма "Аксель" - вершинное произведение Вилье де Лиль-Адана, в котором под романтическими декорациями скрывается философия писателя, его "духовное завещание" (Малларме), во многом предвосхитившее и определившее развитие символистского театра [12].
Летом 1909 г. для журнала "Аполлон" Волошин делает перевод "Акселя" и пишет ряд статей, среди которых «Апофеоз мечты и смерти. (Трагедия Вилье де Лиль-Адана "Аксель" и трагедия его собственной жизни)». Однако редактору "Аполлона" С. Маковскому драма показалась слишком объемной. Не увенчались успехом и попытки Волошина выпустить ее отдельной книгой. Статья же пролежала в редакции более двух лет и была опубликована в "Аполлоне" в 1912 г. Позднее, с некоторыми изменениями и дополнениями, она вошла в сборник "Лики творчества".
В тексте, проникнутом восхищением перед драмой, в полной мере отразился и импрессионистский стиль Волошина-критика, и его убеждение, что произведения художника "нераздельны с его личностью" [9, т. 6, кн. 1, с. 650]. В журнальной версии (к которой мы будем обращаться) статью можно разделить на две части: одна из них посвящена драме, другая - судьбе ее автора, в которой критик видит «продолжение "Акселя" при условии иного выбора» [7, с. 80]. Эта статья, точнее, ее первая часть, и становится объектом нашего рассмотрения, так как, представляя русскому читателю непростое для восприятия произведение, Волошин прибегает к сравнению французской пьесы с романами Достоевского.
Одним из главных достоинств драмы Волошин называет композиционную стройность,
"заранее начертанный архитектурный план". Кратко обрисовав в начале статьи фабулу "Акселя", чтобы "сразу ввести мысль читателя в грандиозный замысел" драмы [7, с. 68], Волошин далее последовательно останавливается на каждой из четырех частей. Как указывает Н.В. Тишунина, персонажи "Акселя" в первую очередь - "идеологические посылки, а не люди" [12, с. 91]. Основой каждой части становится речь одного из героев, представляющего определенное мировоззрение. Архидиакон (католическая истина), командор Каспар д'Ауэрсперг (философия житейской выгоды), Мастер Янус (оккультная истина) поочередно искушают главных героев (Сару и Акселя). Успешно преодолев эти искушения, юноша и девушка встречаются в подземелье, полном золота, чтобы обрести собственную истину, высказанную в заключительном монологе Акселя. Волошин ставит своей задачей дать "логический чертеж трагедии", не касаясь "обстановочной стороны произведения", "великолепных и царственных одежд, в которых должны явиться миру идеи Вилье" [7, с. 76], и потому статья строится на анализе этих ключевых эпизодов-искушений.
Оставив в стороне простые для понимания тезисы Каспара д'Ауэрсперга (носителя ненавистной Вилье де Лиль-Адану плоской позитивной морали), Волошин останавливается на рас
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.