Круглый стол в ПДВ
Фактор Китая во взаимоотношениях РФ и США
«Заочный» круглый стол российских и американских китаеведов
Впервые на страницах журнала российские и американские китаеведы дискутируют по проблемам взаимоотношений в «треугольнике» КНР—США—РФ. Ключевые слова: Китай, США, Россия, «треугольная» дипломатия.
В феврале нынешнего года исполнилось 40 лет с момента визита президента США Р. Никсона в КНР, ставшего историческим не только по меркам того времени, но и с учетом последующего развития международных отношений и мировой политики.
Редколлегия и редакция журнала «Проблемы Дальнего Востока» выступили с инициативой проведения обмена мнениями между российскими и американскими китаеведами с целью оценки значения этого события, влияния его результатов на сегодняшнее состояние отношений в формате «США—КНР—РФ» и перспектив становления и совершенствования будущей мировой архитектоники.
Свои соображения по существу поставленных редакцией вопросов эксперты представили в письменном виде, что обусловило ее решение изложить их в форме т.н. «заочного» круглого стола. В обмене мнениями приняли участие:
С российской стороны:
• главный научный сотрудник ИДВ РАН, доктор военных наук А.В. БОЛЯТКО;
• ведущий научный сотрудник ИДВ РАН, заместитель главного редактора журнала «Проблемы Дальнего Востока», кандидат исторических наук
А.С. ДАВЫДОВ;
• профессор МГИМО (У) МИД РФ, кандидат исторических наук Ю.А. ДУБИНИН;
• заведующий отделом экономики журнала «Проблемы Дальнего Востока» А. С. КРУШИНСКИЙ;
• ведущий научный сотрудник ИДВ РАН, кандидат филологических наук
A.Г. ЛАРИН;
• старший научный сотрудник ИДВ РАН, Чрезвычайный и Полномочный Посол
B.И. ТРИФОНОВ;
• ведущий научный сотрудник Института США и Канады (ИСК) РАН, кандидат исторических наук С.М. ТРУШ.
С американской стороны:
• профессор Гарвардского университета Эзра ВОГЕЛЬ;
• профессор Школы международных отношений им. Сэма Нанна Технологического университета Джорджии Джон ГАРВЕР;
• профессор Университета Беркли (Калифорния) Лоуэлл ДИТТМЕР;
• профессор Университета Майами Джун ДРЕЙЕР;
• профессор Стэнфордского университета и Гуверовского института Эллис МИЛЛЕР;
• доцент факультета политических наук Университета провинции Чжэцзян (Ханчжоу, КНР) Грегори МУР.
За неоценимую помощь в организации «круглого стола» редакция выражает особую благодарность и признательность доктору исторических наук, профессору А.В. ПАНЦОВУ, обеспечившему установление контактов с американскими коллегами и передачу их материалов в редакцию ПДВ, и заведующему Отделом международного научного сотрудничества и внешних связей ИДВ Т.А. КАРГАНОВОЙ, осуществившей перевод англоязычных текстов на русский язык.
Надеемся, что этот, первый для нашего журнала опыт научного взаимодействия китаеведов России и США будет подкреплен последующими шагами ученых обеих стран в целях расширения и углубления взаимовыгодного партнерства и сотрудничества.
Главный редактор ПДВ, доктор экономических наук, профессор В. ПОРТЯКОВ
ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ
А. Разрядка в отношениях СССР и США и американо-китайское
сближение в 1970-е гг.
1. Причины появления «китайского фактора» в отношениях СССР и США на
рубеже 1970-х гг.
Ю. ДУБИНИН. На рубеже 1960-х—1970-х гг. биполярная структура мира претерпевала серьезные изменения. Наблюдалось относительное ослабление — по разным причинам — мощи сверхдержав.
США все глубже втягивались в войну во Вьетнаме, что отвлекало огромные материальные средства, сопровождалось значительными людскими потерями, вызывало в мире и в самой Америке острую критику ее политики. Непопулярность вьетнамской войны в американском обществе была настолько велика, что президент Л. Джонсон принял решение не выставлять свою кандидатуру на выборах 1968 г.
СССР, в свою очередь, был сосредоточен на решении внутренних политических и экономических проблем. В экономике страны все более весомое место занимал военно-промышленный комплекс, ударными темпами выполняя поставленные задачи выравнивания военно-стратегического паритета с США. Косвенным свидетельством того, что в других отраслях промышленности и в сельском хозяйстве дела не очень ладились, стали решения ЦК КПСС 1965-1966 гг. о реформе системы управления экономикой. В политике после снятия Н.С. Хрущева были сделаны попытки восстановить коллегиальность руководства страной и наладить испорченные прежним лидером отношения с КНР.
В эти условиях наряду с бесспорными глобальными лидерами — США и СССР — в мире начали формироваться новые региональные центры силы и влияния. В их число входили объединенные в "общий рынок" страны Западной Европы (Европейское экономическое сообщество — ЕЭС), Япония и Китай. Ни один из них в то время еще не обладал характеристиками глобального центра силы, однако рост их мощи, несо-
мненно, заставлял принимать эти центры в расчет при планировании глобальных политических процессов.
Усиливающийся внешнеполитический потенциал первых двух обеспечивался растущими политическими амбициями, опиравшимися на их стремительно увеличивавшиеся экономические возможности, и проявлялся в их стремлении занять более равноправные позиции во взаимоотношениях со своим главным союзником — США. С этой целью западноевропейские лидеры пытались самостоятельно налаживать отношения с соседями на востоке Европы, что в дальнейшем трансформировалось в политику разрядки на европейском континенте. Япония, в свою очередь, небезуспешно добивалась от Вашингтона восстановления национального административного контроля над островами архипелагов Ога-савара (Бонин) и Окинава (Рюкю), а также прорабатывала идеи создания "тихоокеанского сообщества", где могла бы занять место, подобающее ее экономическому потенциалу.
Что касается Китайской Народной Республики, ее руководители также стремились всемерно повысить статус страны в международных делах. Однако в отличие от Западной Европы и Японии ресурсная база КНР была значительно более ограниченной, поскольку экономика страны, еще не восстановившись после разрушительных последствий "большого скачка", вновь страдала от развернувшейся во второй половине 1960-х гг. "великой пролетарской культурной революции".
Руководители Китая усмотрели свои конкурентные преимущества в выдвижении претензий на лидерство в левацких группировках стран Запада и национально-освободительных движениях Азии, Африки и Латинской Америки, всерьез оспаривая традиционно прочные позиции КПСС и СССР, восходящие еще ко временам Коминтерна. В этих целях руководители КПК прибегли к абсолютизации опыта народной войны в Китае, попыткам ее теоретического обобщения и экстраполяции на глобальную сферу в виде концепции "окружения мирового города мировой деревней".
Публикация статьи Линь Бяо «Да здравствует победа народной войны!», ее широкое распространение в развивающихся странах и среди левацких группировок по всему миру стали серьезной заявкой на лидерство КПК в мировом революционном процессе. Свидетельством того, что эта идеология приобретала определенное влияние даже в развитых странах Запада, стали события 1968 г. во Франции, образование многочисленных левоэкстремистских групп в государствах Западной Европы ("красные бригады", "красная армия" и др.). "Маленькие красные книжечки" цитат Мао Цзэдуна, распространявшиеся миллионными тиражами на различных языках, становились весьма популярными в рядах левых движений различных стран мира.
Теоретические изыскания лидеров КПК получили дальнейшее развитие в годы "культурной революции" и выразились в становлении доктрины "трех миров", что предполагало готовность тогдашних руководителей КНР "вести непримиримую борьбу против империализма и социал-империализма". Иными словами, теория и практика тогдашнего руководства КНР демонстрировали позиции жесткого противостояния Советскому Союзу. Интенсивное раскручивание антисоветской кампании в годы "культурной революции", апофеозом которого стали вооруженные конфликты на советско-китайской границе в марте и августе 1969 г., сигнализировало всему миру об окончательном разрыве между тогдашними лидерами КНР и СССР. Совершенно очевидно, что пограничные столкновения были именно сигналом, а не прелюдией большого конфликта, поскольку уже в сентябре 1969 г. китайские руководители дали согласие на проведение переговоров в пекинском аэропорту с Председателем Совета Министров СССР А.Н. Косыгиным, целью которых являлось достижение договоренностей о недопущении новых вооруженных инцидентов между двумя странами.
Отмеченные выше полицентрические тенденции, которые начали проявляться в биполярной структуре мира в конце 1960-х—начале 1970-х гг., натолкнули руководите-
лей двух сверхдержав на размышления о том, каким образом эти тенденции могли бы быть использованы в целях компенсации относительного ослабления собственных позиций в мире и для достижения стратегического преимущества в «холодной войне». И в СССР, и в США аналитики пришли к пониманию того, что система международных отношений стала значительно более сложной, при том, что существовавший десятилетиями биполярный мир приобретает элементы многополярности. Советские руководители заявили об этом в отчетном докладе ЦК XXIV съезду КПСС, выдвинув тезис о появлении «трех центров империалистической силы» и «межимпериалистических противоре-чий»1. Несколько раньше на возникновение пятиполярного мира обратил внимание Г. Киссинджер, указавший на то, что наряду с США и СССР в мире выросли такие гло -бальные игроки, как Западная Европа, Япония и Китай2.
СССР пытался активно сыграть на «межимпериалистических противоречиях», продвигая идею коллективной безопасности в Европе. При этом советское руководство принимало во внимание заинтересованность ряда европейских лидеров в достижении большей свободы внешнеполитического маневра в жестких рамках западной блоковой системы и расширении торгово-экономических связей с Советским Союзом и государствами Восточной Европы. В середине 1960-х гг. Москва начала налаживать особые отношения с правительством Шарля де Голля, который весьма критично отзывался о развязанной американцами войне в Индокитае, а т
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.