Общие проблемы истории естествознания
и техники
С. Д. ХАЙТУН
ФЕНОМЕН АВТОРСКОЙ ИСТОРИКО-НАУЧНОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ И ЕГО ОБСУЖДЕНИЕ НА МАТЕРИАЛЕ СТАТЬИ ПАУЛЯ И ТАТЬЯНЫ ЭРЕНФЕСТОВ 1911 ГОДА
В статье предлагается к обсуждению тезис, согласно которому реконструкция событий прошлого науки, т. е. их переосмысление с позиций науки сегодняшнего дня, может и должна быть авторской. Историк науки, проводя такую реконструкцию, должен стремиться к тому, чтобы предельно четко сформулировать свои научные, например, физические, позиции, которые могут в чем-то отличаться от общепринятых. Этот тезис иллюстрируется при обсуждении известной статьи Пауля и Татьяны Эренфестов «Концептуальные основания статистического подхода в механике». Как полагает автор, оценивая проведенный ими анализ проблемы необратимости и эргодической гипотезы с современных позиций, мы должны были бы признать его глубоко ошибочным, однако это не помешало статье служить солидным основанием для плодотворной теоретической работы нескольких поколений физиков в указанных Эренфестами направлениях. В первом случае это решение проблемы необратимости на основе схемы перемешивания Гиббса, во втором - поиски доказательства эргодической гипотезы. Несмотря на тупиковость, с точки зрения автора, обоих направлений, статья Эренфестов имела для развития физики большое положительное значение, выведя ее благодаря своеобразному «туннельному эффекту» на идеи синергетики и теории фракталов. Эта история свидетельствует, в частности, о том, что нельзя отказывать в публикации научных текстов из-за их ошибочности, решающее значение имеет научный уровень, на котором выполнены работы.
Ключевые слова: авторская историко-научная реконструкция, Пауль и Татьяна Эренфесты, проблема необратимости, перемешивание, эргодическая гипотеза, ансамблевый подход, временной подход, теория динамического хаоса, синергетика, фракталы.
Феномен авторской историко-научной реконструкции
Реконструируя то или иное историко-научное событие, многие историки науки до сих пор претендуют на «объективность» и «беспристрастность» изложения: на изображение того, что было на самом деле, а не того, каким прошедшее представляется наблюдателю, т. е. самому историку науки. Эта претензия - следствие авторского самообмана, чреватого неизбежным обманом читателей. Развитие науки и философии науки в XX в. показало тщет-
© С. Д. Хайтун. ВИЕТ 2014. № 4. С. 19-44
ность подобных претензий и необходимость возможно более четкого заявления историком науки своих позиций. В том числе и конкретно-научных, например, физических, чего историки науки, как правило, не рискуют делать, опасаясь резкой критики со стороны экспертов, представляющих конкретные дисциплины. О довольно-таки скептическом отношении научного сообщества к историкам и философам науки позволяет судить такое, например, высказывание лауреата Нобелевской премии по физике 2003 г. В. Л. Гинзбурга:
...несомненно, что науковедение и история науки, подобно художественной литературе и в отличие от естественных наук, в особенно заметной мере должны быть обращены вовне - рассчитаны не только на специалистов, но, если угодно, рассчитаны также на «потребителя». Художественная литература, которую читают только литературоведы, это не «большая литература». И читатели, даже весьма далекие от литературоведческих кругов, имеют право судить о художественной литературе, причем их мнение является вполне существенным. Аналогично физик или астроном имеют право голоса при обсуждении книг по истории науки и науковедению, в то время как высказывания неспециалистов (под которыми здесь подразумеваются, как это видно из контекста, также и историки науки. - С. Х.) о физике и астрономии в большинстве случаев вызывают лишь сожаление или раздражение со стороны профессионалов (курсив мой. - С. Х.) 1.
Между тем предметное поле науки, в котором работают историки науки, имеет сложную (фрактальную) структуру, состоящую из конкурирующих друг с другом теорий, парадигм, исследовательских программ и пр. Эволюция научного знания также фрактальна, что проявляется в его развитии через каскад точек ветвления теорий, парадигм и т. д. Скажем, от механики Ньютона в начале XX в. отпочковались квантовая механика и теория относительности. При этом не все эволюционные линии научного знания имеют общий корень, а между ветвями эволюционных мутовок часто возникают рокадные связи 2, ввиду чего «древо научного познания» имеет вид не натурального «древа» с одним корнем, но, как иногда говорят применительно к органической эволюции, «мангровых зарослей». Игнорирование «мангрового» характера научного знания наносит истории науки немалый ущерб, однако, увы, многие историки науки до сих пор этим грешат:
Занимаясь реконструкцией фундаментальных теорий, вошедших в золотой фонд науки, историки науки [...] сосредоточиваются на всестороннем изучении процесса формирования этих теорий [...] в качестве предмета реконструкции выбираются теории, признанные фундаментальными в настоящее время [...] Теории же, на которые некогда возлагались большие надежды, но все же уступившие в конкурентной борьбе ныне общепри-
1 Гинзбург В. Л. Как развивается наука? Замечания по поводу книги Т. Куна «Структура научных революций» // Природа. 1976. № 6. С. 73-74.
2 Иногда говорят о ретикулярном (сетчатом) характере органической эволюции (лат. reticulum - сеточка). Таков же характер и универсальной эволюции, т. е. эволюции всего сущего, включая неорганическую, органическую и социальную эволюцию (Хайтун С. Д. Феномен человека на фоне универсальной эволюции. М., 2005. Разд. 4.6.2).
знанным, отодвигаются на второй план [...] Эти подходы, линии развития рассматриваются в настоящее время как отвергнутые, тупиковые и потому нередко выпадают из рассмотрения или явно недооцениваются [...] Истины «историко-научного разума» обедняются и деформируются при игнорировании или «обрубании» тупиковых линий развития. Более того, нередко оказывается, что многие важные понятия и концепции победивших теорий возникают на этих побочных путях. Даже в физике XX в. существовали крупномасштабные теоретические проекты, которые владели умами десятков выдающихся ученых на протяжении десятилетий, но так и не завершились успехом и были признаны ошибочными. Понять же развитие физики в эти периоды без изучения такого рода проектов и соответствующих линий развития просто невозможно 3.
При более широком взгляде на вещи центральная задача истории науки видится в реконструкции всего эволюционного древа («мангровых зарослей») научных теорий и всего научного знания в целом, со всеми его тупиками, взаимодействием магистральных, альтернативных и тупиковых ветвей и т. д. Выполнение этой грандиозной самой по себе задачи еще более осложняется тем обстоятельством, что по самому роду своей работы историк науки
должен переизложить тексты так, чтобы показать рост, или развитие, знаний. Естественно, что критерием развития служит достигнутый современный уровень развития науки. Соответственно, интерпретация и истолкование текстов «прошлого» совершается через призму современных представлений 4.
По идее, история науки должна «перетряхивать» всю свою реконструкцию прошлого науки после каждого фундаментального изменения современной научной картины мира, которые происходят достаточно регулярно. Новейшие открытия вызывают переход ко все новым парадигмам, которые следует каждый раз «опрокидывать» на прошлое науки: «Наука постоянно "переписывает" свое прошлое [...] отчего и история науки выглядит как непрерывный "рост знаний"» 5.
Однако на деле все еще сложнее. Современная наука, как и наука прошлых веков, устроена фрактально, представляя собой настоящие «мангровые джунгли». Поэтому, «опрокидывая» на реконструируемое им историко-научное событие новейшие парадигмы, историк науки вынужденно делает это выборочно, принимая во внимание одни из них и не признавая (считая ошибочными или «пока еще неустоявшимися») другие. Никакой общепринятой научной картины мира не существует, каждый ученый, в том числе и историк науки, держит в голове собственную. Вот с такой авторской научной картиной мира и работает каждый конкретный историк науки, изучая то или иное историко-научное событие и «опрокидывая» на него якобы общепринятую и якобы объективную научную картину мира. И чем более четко артикулирует он свою
3 Визгин Вл. П. Проблема истины в историко-научных исследованиях // ВИЕТ. 2007. № 1. С. 16-17.
4 Кузнецова Н. И. Наука в ее истории. М., 1982. С. 84.
5 Там же. С. 87.
субъективную картину мира, тем более объективно его исследование, тем более оно научно. Историко-научная реконструкция должна быть возможно более явно авторской, что включает в себя ее возможную ошибочность. Историк науки, как и «простой» ученый, имеет право на ошибку. С теми же ограничениями, какие действуют в конкретных научных дисциплинах: ошибка историка науки не должна быть следствием низкого профессионального уровня или простой невнимательности - такие ошибки должны, естественно, устраняться. Речь идет именно о парадигмальном наполнении его концепции, которое может оказаться несостоятельным.
Знаменитая статья Пауля и Татьяны Эренфестов «Принципиальные основы статистического подхода в механике» 1911 года 6 выбрана нами для иллюстрации высказанных историко-методологических положений не случайно. Будучи посвящена проблемам обоснования статистической физики и сыграв в развитии этой дисциплины большую роль, эта статья выражает воззрения физиков тех лет на проблему необратимости и природу феномена стохастического движения механической системы, воззрения, которые сегодня в значительной степени устарели. Вместе с тем в отношении указанных проблемы и феномена по сию пору не выработано единой точки зрения, что делает проводимую далее историко-научную реконструкцию статьи Эренфе-стов вынужденно и существенно авторской. Выражаться это будет, прежде всего, в возможно более четкой артикуляции собственной точки зрения автора этих строк на проблему необратимости и феномен стохастического движения механической системы, находящиеся в центре внимания Эренфестов в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.