Философия как опыт становления культуры мышления: образовательный аспект
СВ. КОВАЛЕВА кандидат философских наук, доцент
Раскрывая смысл всеобщего образовательного кризиса, академик А.А. Брудный пишет следующее: «В педагогике всегда скрыто обращение одного человека (Учителя) к другому (Ученику). Учитель - не просто транслятор знаний, он выступает как живое их воплощение. Но придание ему контрольных функций в процессе обучения смещает все акценты: для всех, кто учится, радость познания давно заменилась стрессом контроля. Страх перед экзаменатором (если он строг), презрение к нему (если он мягок) стали главными эмоциональными характеристиками процесса обучения»1. Если на эмоционально-чувственном уровне сознания студента в стрессовой ситуации процесса образования растрачиваются безвозвратно «силы души», то на уровне мышления теряется ясный и отчетливый «образ цели, целостный образ» реального смысла, которым, по мнению А.А. Брудного, обладает каждый человек, ставший студентом.
Результатом указанной рассогласованности сознания является психологический стресс, который однозначно дает понять, что вместо твердой жизненной позиции, волевой устремленности к ее реализации в своей практической и профессиональной деятельности выпускник вуза сам для себя личностно потерян, а, следовательно, потерян и для общества. Таким образом, преподаватель несет ответственность не только за передачу и усвоение студентами тех знаний, которыми он обладает сам, но и за процесс формирования целостной личности, не утратившей от природы дарованных творческих способностей, но развившейся в результате заботливого педагогического отношения.
1 Брудный А.А. Психологическая герменевтика. М., 2005, с. 244.
Осуществление поставленной задачи может быть реализовано посредством актуализации процесса понимания, в котором выражается участие мышления в регуляции деятельности (А.А. Брудный). Поскольку понимание как исходный феномен мышления может либо потенциально присутствовать в сознании человека, либо актуально определять его познавательную и практическую деятельность, обусловливая тем самым центричность личности, знание как результат деятельности определенной формы мышления по отношению к личности всегда периферийно. На наш взгляд, это связано с тем, что процесс актуализации феномена мышления осуществляется по иным правилам, нежели процесс выработки знания. При этом интенциональность сознания зависит от волевого усилия человека, который самостоятельно и свободно выбирает то, к чему он стремится: к пониманию как созданию собственного смысла предмета исследования либо к знанию как усвоению готовой информации об объекте.
Тот факт, что реализация понимания в повседневной действительности, как правило, затруднена, связан, на наш взгляд, со следующим обстоятельством: окружающий человека мир не находится в статически завершенном состоянии, однозначно определенном структурными отношениями бытия. Примечательно, что об этом практически в унисон говорят как представители точных наук, так и собственно философы. «Бытие, - пишет В.В. Налимов, - выступает перед нами как Текст, семантику которого мы хотим узнать, осознать, пережить. И если Мир воспринимается нами как Текст, то Время - это только грамматика этого Текста... Время само по себе не имеет самостоятельности Бытия - оно существует только как его организующее начало»1.
Аналогичным образом, размышляя над взаимосвязью мира природы и мира культуры, мыслит и Я.Э. Голосовкер: «Постоянства природы» как мира явлений суть относительные постоянства, повторяющиеся, перспективные. Это суть формы вещей, формы движений и течений процессов или формы отношений между вещами и процессами... Эти «постоянства природы»
1 Налимов В.В., ДрогалинаЖ.А. Реальность нереального. М., 1995, с. 78.
подчинены всеобщему закону изменчивости, основоположному закону природы,., который в форме диалектической логики имеет выражение - закон «постоянства-в-изменчивости»1. Если согласиться с Голосовкером в том, что природа как текст имеет две ипостаси-дискретную (семиотическую) и континуальную (семантическую), то постижение семантического смысла текста соответствует деятельности научного познания. Такое познание практически осуществляет реализацию классического принципа тождества между мышлением и бытием на основе законов «здравого смысла», континуально развертывая диалектический закон развития природы - закон «постоянства-в-изменчивости». Однако, как уже утверждалось, процесс выработки знания о мире вне человека не затрагивает его сущностные способности, тем самым центричность личностного начала остается лишь потенциально присутствующей в сознании человека.
Таким образом, первоочередной задачей становится не процесс познания мира природы как стремление к приобретению семантического смысла-знания
0 нем, а процесс, который направлен в глубь отношений между сущностью сознания человека и сущностью бытия на постижение его семиотического смысла-понимания. В этом случае удобнее рассматривать не постоянно меняющийся природно-материальный мир, динамика которого, как правило, не соответствует динамике нашего сознания (последнее несколько отстает)2, а представляющий собой совокупность текстов мир культуры. Являя собой «связанную, компактную, воспроизводимую последовательность знаков или образов, развернутую по стреле времени, выражающую некоторое содержание
-5
и обладающую смыслом, в принципе доступном пониманию» , такие тексты несмотря на всю их уникальность - только переводы с одного и того же Текста природы. Более того, тексты культуры суть не что иное, как семиотическая дискретность, ограниченная временем существования отдельных личностей-творцов, но сохраняющая между ними связь духовного качества. Эта связь -
1 Голосовкер Я.Э. Имагинативный абсолют// Логика мифа. М., 1987, с. 121-122.
2 См.: Бубер М. Я и Ты //Два образа веры. М., 1999, с. 31, 47л18, 49.
3 Брудный А.А. Указ. соч., с. 18.
смысловая по сути, актуализируется в процессе постижения и творческого преобразования смыслов-значений, которые отвечают диалектическому закону «изменчивости-в-постоянстве».
Поясняя смысл данного закона, Я.Э. Голосовкер пишет следующее: «Только в культуре есть абсолютное, то есть чистое постоянство... Для человека высшая идея постоянства - бессмертие. Только под углом зрения бессмертия возможно культурное, то есть духовное творчество...Все высшие идеалы и вечные идеи суть в своем негативномзначении не что иное, как протест высшего инстинкта против изменчивости и прехождения природы и истории. В своем положительном значении все высшие идеалы и вечные идеи суть не что иное, как утверждение постоянства в символах бессмертия и абсолюта. Они суть смыслообразы культуры»1. Процесс понимания и творческого создания образа реальности коренным образом отличается от процесса познания этой реальности на основе законов «здравого смысла». В основании реализации творческого стремления человека лежит логика воображения или, по Я.Э. Голосовкеру, имагинативная логика. Фундаментальным законом этой логики является закон «неисключенного третьего». Сущность последнего сводится к тому, что каждый человек уникален по восприятию мира, по способу его переживания, по реализации принципа свободного выбора тех возможностей, которые в бессознательной сфере предстоят как смысловые варианты идеи мира. В связи с этим бессмертие как образ вечного постоянства различными людьми будет воспроизведено самостоятельно и самобытно. Однако это не значит, что истинно значимым будет либо одно творческое событие, либо другое, как того требует рассудочная логика согласно третьему закону Аристотеля. Если оба события ценностно значимы, хотя и различаются по способу реализации, то, несмотря на это, они имеют равные права на существование в мире культуры. В этом случае имагинативная логика обосновывает третий вариант, который исключен в логике «здравого смысла».
1 Голосовкер Я.Э. Имагинативный абсолют // Логика мифа, с. 125.
В мире культуры ценность творения рассматривается по такому качественному признаку, который раскрывает сущностное участие человека в процессе созидания. Значимое, подлинно духовное произведение искусства возникает вначале как «образ, предстоящий человеку, <который> хочет стать через него произведением. Этот образ - не порождение души его, но то, что явилось пред ним, подступило к нему и взыскует его созидающей силы. Здесь все зависит от сущностного деяния человека: если он осуществит его, если изречет всем своим существом основное слово явившемуся образу, то изольется поток созидающей силы, возникнет произведение»1.
Сущностное участие человека в созидании предстоящего образа раскрывает смысл последнего и, следовательно, пробуждает понимание как исходный феномен мышления личности, который в данном случае утрачивает свою потенциальность, впервые заявляя о себе реально. Если учесть, что «в культуре «вечность» есть увековечивание чего-либо в форме..., то есть в постоянстве», то основной смысл художественной формы заключается в ограничении пространственной неопределенности определенностью объемных или плоскостных очертаний2. Обретя постоянство в форме текста культуры, художественный образ реальности, запечатленный творцом, становится объектом интерпретации, выступая в качестве посредника между автором и зрителем, слушателем или читателем. Так понимание текстов и трансляция их смысла оказывают значительное влияние на возникновение и развитие духовной общности между людьми.
1 Бубер М. Я и Ты // Два образа веры, с. 29.
2 См.: ГолосовкерЯ.Э. Имагинативный абсолют // Логика мифа.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.