Дискуссионная трибуна
Философия в поиске
Н.А. МАСЛОВ доктор философских наук, профессор
Несмотря на годы поиска новых методов познания и ценностных ориентиров обществознание постсоветской, или, как говорят, новой России до сих пор отличается концептуальной аморфностью, методологическим диссонансом и нередко оказывается ведомым внешними поводырями. В этих условиях особо ценны исследования, посвященные осмыслению опыта поисков новой методологии, соотношению новаций и преемственности в познании. Одно из таких исследований - монография доктора философских наук, профессора Григория Дмитриевича Чеснокова «Философия в поиске»*, которая, без сомнения, привлечет внимание философов, социологов, представителей других социальных наук и окажется стимулом для плодотворных дискуссий в сообществе российских ученых.
Цель рецензируемой книги - показать, прежде всего, новому поколению российских философов, социологов «познавательный потенциал марксистской социальной философии», материалистического понимания истории (с. 5-6). Постановка такой цели может восприниматься неоднозначно, но именно она импонирует тем, что с первых страниц постулирует четкую оппозицию автора той
*
Чесноков Г.Д. Философия в поиске: проблемы социальной философии: Монография. - М.: Изд-во РАГС, 2007. - 408 с.
иррациональной «страсти», которая нередко свойственна научному сообществу переломных эпох, - страсти к эпистемологическому анархизму, исподволь
превращающей объективного исследователя в «ниспровергателя», абсолютизирующего новаторскую форму в ущерб научному содержанию знания. Тем самым Г.Д. Чесноков, один из авторитетных и глубоких российских философов, выступает в защиту философской культуры, способствует объективно необходимой в период «парадигмальных революций» селекции методологических новаций.
В структуре книги три раздела: «Теоретические проблемы социальной философии», «Есть ли будущее у исторического материализма», «Анализ конкретных социальных проблем с позиций материалистической социальной философии». В первом разделе автор с присущими ему логикой и эрудицией полемизируете «новыми» веяниями в российском обществознании 90-хгг XX и начала наступившего века - веяниями, которые свелись к переносу в отечественную научную и философскую культуру идей позитивизма. Впрочем, учитывая почтенный возраст «Курса позитивной философии», - основного труда прародителя нынешних - уже постпозитивистских идей, новизна этих веяний вызывает сомнения. Да и научные достижения позитивизма, как известно, не без изъяна, что является причиной их непрерывной более чем столетней корректировки. Сомнения в новаторстве и эффективности контовских идей начались даже не с появлением махизма в качестве реакции на «объективно-идеалистическую угрозу» в социологии О. Конта (авторы эпмириокритицизма усомнились, было ли полным и окончательным изгнание учителем метафизики), а с заимствования им идеи «социальной физики» у «предсказавшего Европарламент» К. А. Сен-Симона. С тех пор нет покоя позитивистам, и
сточки зрения частоты методологических инноваций они являют собою пример.
Чтобы показать, что происходит с обществознанием, когда наступает «эпоха дескрипции», Г.Д Чесноков напоминает слова Карла Маркса, хотя и сказанные по поводу буржуазной политэкономии, но далеко не ограничивающиеся предметной областью экономической науки. Всякий раз, когда вместо того, чтобы изменить мир, ученые индустриального общества ограничиваются «непредвзятым его описанием», чуждым «мессианской» идеологии, «беспрестанные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой» (цит. по: с. 9). И дело не в том, что «деидёологизация социальной науки», проводившаяся под флагом борьбы с марксизмом, вне контекста этой борьбы оказалась фокусом, дешевой балаганной фантазией. А в том, что попытка обоснования социальной философии в науке и в образовании постсоветской России, была, увы, подменена не менее идеологизированной и «мессианской» борьбой с историческим материализмом, и самодовлеющая дихотомия выхолащивала содержание научных дискуссий.
В течение этих лет не раз приходилось слышать, что К. Маркс - пессимист, так как он не ученый, а певец классовой войны и насилия. Но на фоне буржуазного мессианства Марксов «пессимизм» меркнет. К. Маркс стремился открыть дорогу новой вехе истории, невиданной в организованной социальной истории бесклассовой формации, а «взвешенные», лишенные «мессианства» теории западного обществознания привели - ни много ни мало! - к предсказанию о «конце всемирной истории», причем, не грядущем, а уже наступившем, а значит, неотвратимом и бесповоротном. Это ли не мрачный гимн пессимизму, бессилию научного разума - воспевать окончание социальной истории в эпоху, когда
противоречия цивилизации с ее грандиозной «второй природой» не только не разрешены, а обрели глобальный характер?
Автор солидарен с социальной философией марксизма, он считает первостепенной философской проблемой отношение сознания к бытию, в том числе, в общественной жизни (см. с. 18). В то же время известно: марксизм - не догма, поэтому нет объективных препятствий анализировать его, выделять «плюсы» и «минусы», достоинства и недостатки. Право на это за обществознанием сохраняется, если, разумеется, критерии научности в процессе полемики соблюдены.
В книге разоблачается одна из старых как логика уловок подобной полемики - определение целого через часть как разновидность логического круга (общественное бытие вместо общества как субъект-объектной реальности, см. с. 26-27). В том, что софистические уловки и сегодня досаждают науке и философии, убедиться нетрудно. Так, в одной из докторских диссертаций по социальной философии, в целом оригинальной и интересной, нам встретилось такое определение: «Общество есть отражение человека в общественном сознании» (Шолохов В. Г. Социальное - природное: концепция саморазвития социума. М., 2006, с. 7). Любой изучавший логику, очевидно, не должен называть общество ни общественным бытием, ни общественным сознанием, рассматриваемым как процесс отражения общества. Г. Д. Чесноков последовательно опровергает приемы недобросовестной, лженаучной дискуссии со стороны оппонентов марксизма и в том, что касается соотношения социальной философии, социологии и философии истории. Сильная сторона его аргументации - умение обнажать главное, зачастую скрытое для новой генерации российских исследователей
в ворохе второстепенных Деталей, частнонаучных проблем и вопросов.
Применительно к марксовой социальной философии это - проблема социальной детерминации, воплотившаяся в материалистическое понимание истории. К. Маркс -выдающийся социальный философ именно потому, что он первым (причем, в обществознании XIX в. практически в одиночестве) боролся с мистификацией социального детерминизма. Марксизм разорвал пелену утопии, развеял мифологическую дымовую завесу. Вклад К. Маркса в методологию обществознания трудно переоценить, так как его идеи используют при построении собственных теорий даже его непримиримые критики. В связи с этим автор приводит показательное признание Р. Арона: западные теоретики «пропитаны историческими взглядами марксизма» (с. 99). О фундаментальном значении марксизма в 1942 г. писал Й. Шумпетер, опровергая вульгарную критику марксова детерминизма: «...в его анализе проходит одна фундаментальная идея, в которой нет ничего ошибочного или ненаучного... он оказался первым, кто представил себе то, что до сих пор все еще остается экономической теорией будущего...» (Капитализм, социализм, демократия. М., 1995, с. 83). Именно благодаря марксизму научное сообщество осознало, что причины развития техногенной цивилизации не филантропический настрой «принцев» превратить земной шар в огромный «фаланстер», на что уповал Ш. Фурье, и не «любовное и искреннее» сотрудничество классов и трогательная «забота» банкиров о трудящихся и рабочих, -предмет увещеваний К. А. Сен-Симона и О. Конта, а обмен веществом между обществом и природой в процессе производства материальных условий жизни людей. И даже пресловутая «пост-индустреальность», провозглашенная Д. Беллом в конце 60-хгг. XX в., не отменяет того факта,
согласно которому «все большее место в жизни высокоразвитых стран отводится знаниям людей, но при этом взаимодействие общества и природы по-прежнему составляет реальную основу развития исторического процесса» (с. 69).
Г. Д. Чесноков справедливо указывает, что после К. Маркса любые попытки утверждения спекулятивной философии, отыскивающей за реальным, живым обществом монады, субстанции, есть движение вспять к схоластике, к пустой и напыщенной человеческой догме. Иллюзорно очарование субъективизма, ведь какой бы красочной ни казалась субъективистская иллюзия, если ее возвести в абсолют, она всегда увенчивается солипсизмом. «Передача живущими людьми созданных ими производительных сил новым, идущим им на смену поколениям создает то объективное единство истории, которое философы до К. Маркса ошибочно пытались объяснить наличием за границей чувственных восприятий особой социальной субстанции» (с. 57).
Но вера в субстанции сильна, и многие из ученых поддались соблазну примерить рясу
проповедников-избавителей, подобно тому, как задолго до появления марксизма это делали знаменитый оппонент инквизиции, адепт пантеистического эмпиризма и великий представитель философии Ренессанса Т. Кампанелла или двести лет спустя К. А. Сен-Симон, один из основателей индустриализма и «нового христианства». Это в полной мере присуще и оппонентам К. Маркса, не принявшим его приговор капитализму. Марксизм объявили то ли мессианством, то ли идеологизированным доктринерством. Тогда-то и пришлись кстати идеи О. Конта, и вульгарные сторонники технологического детерминизма А. Файоль, Г. Эмерсон, Т. Веблен и другие, неизбежно скатываясь к мистификации и идеализму,
бросились воспевать фабрику как грандиозный «социальный факт» и образец социальной организации, эманирующей из концентрации производства и распределения технологических функций.
Позитивистский цветок - Nepenthes albomarginata социальной теории, аннигилятор «метафизи
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.