Философия в себе
В. В. УЧАЙКИН
После моей статьи о философии в вузе1 мне довелось прочитать много нелестного о себе - вначале на веб-сайте Института философии РАН, потом в статьях2'3 тех же авторов. Авторы (профессора Д. Чернавский, А. Никифоров и Е. Мамчур) публично приписывают мне, совершенно незнакомому им человеку, отрицательные черты, выражают сомнение в моих профессиональных качествах (и даже в "мало-мальской образованности"!), объявляют о том, что мой "самодовольный апломб спеца соединен с полным невежеством", что мои рассуждения - "не более, чем смесь демагогии и дремучего невежества", высказывают подозрения в моих намерениях готовить специалистов, "которые с одинаковой готовностью берутся сооружать атомную электростанцию, атомную бомбу или портативное взрывное устройство для террористов", что мое предложение (исключить философию из списка вступительных экзаменов в аспирантуру) ведет "к полному духовному порабощению человека", и призывают "все научное сообщество" к борьбе со мной ("отступать нельзя"!) и защите от меня философии и будущего человечества вообще.
Что же так возбудило моих оппонентов? Статью в журнале "Высшее образование в России" они начинают словами: "Свою статью о ненужности преподавания философии в вузах В. Учайкин..." Но в моей статье слов о ненужности ее преподавания не было, и это может проверить любой. Более того, в третьей колонке я писал: "С давних времен университеты являются центрами науки, культуры и искусства, и я обеими руками ЗА преподавание в университетах философии, истории, этики, эстетики, мировой и российской культуры, литературы, живописи, архитектуры, кино, театроведения, музыкальной культуры, бальных танцев, пения - всего, в чем есть потребность".
Удивившись такой беспардонной подтасовке, я внимательно перечитал упомянутые мной статьи. Все-таки статьи, подписанные профессорами, работающими в академических институтах, статьи "в помощь аспиранту", не должны бы содержать сомнительных утверждений. Ан нет, не тут-то было. Многие из их утверждений, относящихся не ко мне (вряд ли обсуждение моих качеств займет читателя), а к философии, ее роли в образовании и отношении к наукам, можно оспорить, что я и считаю необходимым сделать в этой статье, пользуясь документами и свидетельствами известных философов и ученых.
1 Учайкин ВВ. Легенда о фонаре // Поиск. 2006. № 47. С. 10.
2 Чернавский Д., Никифоров А., Мамчур Е. Нужна ли вузам философия? // Высшее образование в России. 2007. < 4.
3 Никифоров А.Л. Философия в системе высшего образования // Вопросы философии. 2007. № 6.
Утверждение 1. Философия воспитывает терпимость к чужим мнениям и критицизм в отношении собственных воззрений. Тут мне и делать нечего: сами мои оппоненты блестяще опровергают этот тезис. Добавлю лишь, что даже простых правил приличия, осуждающих злословие в адрес незнакомых людей, занятия философией, как видим, не прививают.
Очень важно отметить, что нетерпимость к инакомыслию не есть личное качество моих оппонентов. Вот что писал Ф. Ницше о древнегреческих философах: «Эти (греческие. - В.У.) философы имели осязательно-крепкую веру в себя и свою "истину" и низвергали ею всех своих соседей и предшественников; каждый из них был воинствующим и насильничающим тираном. Быть может, счастье от веры в обладание истиной никогда не было большим на земле, но никогда также не были большими жестокость, высокомерие, тираническое и злое настроение, питаемое такой верой. Платон был воплощенным желанием стать высшим философским законодателем и основателем государств; он, по-видимому, ужасно страдал от неосуществленности своего призвания, и на склоне лет душа его была полна чернейшей желчи.
Чем более падало могущество греческих философов, тем более они внутренно страдали от этой желчности и злобности; а когда различные секты стали защищать свои истины на улицах, души этих женихов истины были совершенно загрязнены ревностью и злословием; тиранический элемент свирепствовал отныне в их собственном теле. Это множество маленьких тиранов готовы были съесть живьем друг друга; в них не осталось уже ни одной искры любви и слишком мало радости от своего собственного познания»4.
Так где же облагораживающее влияние философии? Реальность оказывается совсем иной, чем пишут о ней мои оппоненты "в помощь аспиранту".
Утверждение 2. И вот сейчас, когда отечественная философия возрождается, освободившись от идеологических ограничений... - пишет А.Л. Никифоров, давая понять, что и сами философы теперь "возродились", но... Тон статей, написанных моими оппонентами сейчас, когда они уже "свободны от идеологических ограничений", является прекрасным примером идеологической риторики советских времен. Молодежи нужно только представить, что статья моя была опубликована, скажем, за рубежом (чтобы подставу нельзя было проверить), и она получит ясное представление о том, "как это было".
Как-то, в одном из многочисленных ныне телеконцертов, я видел, как довольно известный певец пел грустную песню на бесконечно дорогую мне военную тему: «У деревни Крюково погибает взвод...» И вдруг я с ужасом заметил, что он слегка подтанцовывает, игриво повиливая бедрами! Горячая волна стыда поднялась из глубин моей души и бросилась в голову. Просто счастье для меня, что я был дома, а не ТАМ, не знаю, что бы там стало. Нечто подобное я испытал, читая в статье Никифорова фразу: "Но стоило бы чуть-чуть задуматься над тем, что именно в советский период отечественная наука добилась громадных успехов во многих областях научного исследования, что именно в этот период работали в нашей стране И.П. Павлов, В.И. Вернадский, П.Л. Капица, С.И. Вавилов, Л.Д. Ландау, А.Н. Колмогоров, С.П. Королев, И.В. Курчатов и многие другие выдающиеся деятели мировой науки. Следовательно, идеологический контроль, о суровости которого ныне так много кричат, не так уж сильно ограничивал творчество ученого". Одно из двух: либо автор действительно ничего не знает о судьбах перечисленных ученых, кроме того, что их не расстреляли (что и является, на его взгляд, признаком "не такого уж сильного ограничения творчества"), либо подтанцовывает по многолетней привычке советских времен.
Утверждение 3. Вообще говоря, неприязнь представителей точных наук к гуманитариям имеет давнюю историю, пишет А. Никифоров (с. 18), ссылаясь на... шутейную дискуссию "Физики и лирики", организованную в 60-е годы "Комсомольской правдой"
4 Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т. 1. М., 1990. С. 378.
для "оживляжа" ее тематики. Никакой неприязни математиков, физиков, химиков и астрономов к гуманитариям - историкам, литераторам, искусствоведам, социологам не было и быть не могло. Это ложное утверждение необходимо автору для оживляжа собственной довольно унылой статьи. И как бы невзначай рядом с этим он пишет, что эти самые "физики" считают-де, что "философия бесполезна для инженера и ученого-естественника, она прямо-таки вредна для них". Ну, во-первых, философия еще не вся "гуманитария", а малая, хотя и самая амбициозная, ее часть. А во-вторых, по отношению к философии наблюдение Никифорова действительно не ново. Еще Гегель писал: "Можно, пожалуй, сказать, что в наше время (1817 г. - В.У.) философия не пользуется особенной благосклонностью; по крайней мере, теперь уже не признают, как в прежнее время, что изучение философии должно быть необходимым введением и основой для всякого дальнейшего научного образования и профессиональных занятий. Во всяком случае можно смело утверждать, что к философии природы в особенности относятся теперь с большой антипатией"5. Сожаление по этому поводу вовсе не помешало Гегелю совсем похоронить доверие естественников к философии своим "выдающимся опусом" "Философия природы". Вот его определение света: "Материя как вихревое беспокойство соотносящегося с собой движения и возвращения к в-себе-и-для-себя существованию и как это в-самом-себе-бытие, которое существует наряду с наличным бытием, - эта материя и есть свет"6. И Гегель жалуется, что подобная абракадабра не принимается "в качестве необходимого введения и основы для всякого дальнейшего научного образования и профессиональных занятий"! Вот что писал по этому поводу А. Шопенгауэр: "Как средство поглупеть гегелевская философия несравненна: эта абракадабра, эта болтовня, набор слов, предлагающий в своих чудовищных сочетаниях разуму мыслить невозможные мысли, вопиющие противоречия, совершенно калечит интеллект". Да и что другое может сказать любой нормальный человек, даже не будучи "инженером или ученым-естественником", читая подобные пассажи, заполняющие собой многие и многие тысячи страниц гегелевских текстов в прекрасно изданных томах в переплетах с тиснением под эгидой Академии наук и Института философии... А сколько подобных текстов других авторов, зарубежных и отечественных, лежат в наших библиотеках? Так не сами ли философы отвращают от философии "здравомыслящих" естественников?
Утверждение 4. И в советское время философия отнюдь не сводилась к идеологии, и не философы занимались "внедрением" диамата и истмата в естественные и общественные науки.
Вот два документа. Первый - статья зав. сектором философии естествознания Института философии АН, д.ф.н., чл.-корр. АН СССР А.А. Максимова: "Акад. А.Ф. Иоффе не понял и не усвоил указаний товарища Сталина по вопросу о теории и практике... Акад. А.Ф. Иоффе не хочет знать и не понимает того, что товарищ Сталин является продолжателем дела Ленина в области философии, что указания товарища Сталина о единстве теории и практики тоже относятся к области философии, как и к любой другой области науки"7.
Второй документ - стенографический отчет той самой сессии ВАСХНИЛ 1948 г. Фрагмент доклада профессора З.Я. Белецкого, заведовавшего тогда кафедрой философии МГУ: "Идет борьба двух направлений - буржуазного, идеалистического, и нашего диалектико-материалистического. Представители вейсманистского направления не только защищают буржуазную теоретическую концепцию в области биологии, но и протаскивают вредные идеи о единстве буржуазной и советской науки... ученый совет биологического факультета провел заседан
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.