Славяноведение, № 6
© 2004 г. Е. БАРТМИНЬСКИЙ
ФОЛЬКЛОРИСТИКА, ЭТНОНАУКА, ЭТНОЛИНГВИСТИКА -
СИТУАЦИЯ В ПОЛЬШЕ
Фольклористика в Польше, в отличие от других славянских стран, до сих пор не получила статуса самостоятельной научной дисциплины. Попытки придания ей этого статуса, предпринимавшиеся в послевоенные годы сначала в рамках литературоведения [1-3], затем на базе этнологии и культурологии [4; 5], не увенчались успехом и не привели к включению фольклористики в ряд научных дисциплин, признанных на уровне университетского образования и в системе научной квалификации, подобно филологии, этнографии или культурологии. Более того, в связи с этим ожидаемым повышением фольклористики в ранге был поставлен под сомнение сам предмет ее изучения и само определение фольклора. В настоящее время в Польше понимание фольклора колеблется между двумя дефинициями - филологической и лингвистической, в которой на первое место выдвигается вербальный компонент, и трактовкой культурологической и семиотической, охватывающей, кроме словесного слоя культуры, также верования, ритуальные действия, элементы изобразительного искусства, одежды, жилища, т.е. народную культуру в целом. Появились попытки отождествления фольклористики с культурологией.
Две изданные в 1990 г. книги: "Фольклор, язык, поэтика" Е. Бартминьско-го [6] и "Современный фольклор и фольклористика" П. Ковальского [5] обнаружили расхождение позиций на нескольких уровнях - на уровне определения фольклора, трактовки текста и понимания предмета исследования. По мнению выдающегося варшавского культуролога проф. Р. Сулимы, посвятившего этим разногласиям большую работу, издание книги П. Ковальского обозначило радикальную попытку смены исследовательской парадигмы фольклористики в Польше, что меняет сам подход к фольклору, фактически ведет к "неосознанной ликвидации фольклора" и допускает понятие "антифольклористики" [7. 8. 59].
Разделяя это мнение, я хотел бы прежде всего кратко остановиться на том, в чем собственно состоит смена парадигмы, какие положения и предложения открывают новые перспективы исследования, а какие основаны на недоразумениях и не выдерживают критики. И далее я хотел бы сказать об иной перспективе, в свете которой оказывается возможным сохранение традиционной "парадигмы фольклористики", а именно о возможности сохранения ее в рам-
Бартминьский Ежи - профессор Университета им. М. Кюри-Склодовской (Люблин, Польша).
ках "этнонауки". Именно в такой перспективе помещает себя этнолингвистика, понимаемая как когнитивно-антропологическая лингвистика, которая, не стремясь, в отличие от литературоведения, этнографии или культурологии, поглотить и присвоить себе фольклористику, создает для нее четкую основу и рамку для определения предмета исследования, системы исходных понятий и методологии.
Для начала приведем общую характеристику ситуации в польской фольклористике в начале 1990-х годов, данную Р. Сулимой: «Если обратиться не только к декларациям и программам, а учесть конкретные исследовательские начинания и их результаты, то к наиболее значительным у нас [в Польше] направлениям фольклористики, последовательно пользующимся понятием "текста" в принятом знаково-символическом смысле, притом не только вербальном, следует отнести:
1. Направление, которое занимается систематикой фольклорных явлений, изучением связей между фольклором и литературой, а также историей фольклористики. Можно здесь говорить о варшавской школе, к которой принадлежат прежде всего ученики проф. Ю. Кржижановского. За этим направлением стоит давняя традиция историко-филологических исследований.
2. Направление, которое сосредотачивает свой интерес на полевом сборе материалов, издании текстов и видит в фольклористике своего рода социальную диагностику, обусловленную антропологическими установками. Я имею в виду в данном случае опольскую школу во главе с Доротой Симонидес.
3. Направление, которое делает акцент на проблемах исторической семантики культуры, признает комплексность методов и источников исторического, социологического, филологического типа; в своих исследованиях пользуется импульсами культурной антропологии и постулатами экзистенциализма. Здесь я имею в виду вроцлавскую школу, созданную проф. Чеславом Херна-сом и оказывающую влияние на другие школы и коллективы, в частности, через свои знаменитые вроцлавские семинары фольклористов, которые проводились регулярно, начиная с середины 70-х до середины 80-х годов, а также через издаваемый во Вроцлаве журнал "Literatura Ludowa".
4. Направление, которое занимается проблемой языкового стереотипа, культурного символа, поэтики устного текста, нарратологии, языковой картины мира. Я говорю о люблинской школе, созданной проф. Ежи Бартминь-ским, которая опирается на достижения лингвистики, семиотики и культурной антропологии, а свою исследовательскую деятельность концентрирует вокруг фундаментального проекта по созданию "Словаря народных языковых стереотипов и символов" и изданию серии "Этнолингвистика".
Эту картину можно дополнить упоминанием о творческих импульсах молодых представителей польской этнологии (варшавский, краковский и познань-ский коллективы), публикующих свои работы, в частности, на страницах журнала "Polska Sztuka Ludowa".
Перечисленные выше четыре направления в той или иной мере определяют свой статус (в том числе по отношению друг к другу) через признание "фольклористической парадигмы". Предмет антропологической фольклористики (в трактовке П. Ковальского. - Е.Б.), ставящий под сомнение значимость "парадигмы" для описания современной культуры, находится не столько в полярной оппозиции к перечисленным выше четырем направлениям, а скорее занимает другую позицию» [7. S. 58-59].
Вердикт Р. Сулимы не утратил своей актуальности, несмотря на то, что со времени его вынесения прошло 10 лет и на карте фольклористики появились такие новые научные коллективы, как силезский [8-11], познанский, связанный с группой, издающей собрание трудов О. Кольберга [12], или то-руньский [13; 14].
Хотя осуществленные в последнее десятилетие исследования внесли много нового в изучение фольклора, понимание его специфики, их вклад в определение статуса и задач фольклористики как самостоятельной дисциплины невелик. Статус теоретической дисциплины по-прежнему остается не сформулированным. Показательны в этом отношении два высказывания крупных фольклористов, одно - постулирующее, другое - констатирующее реальное состояние дел.
В 1991 г. Д. Симонидес ратовала за автономию фольклористики, подчеркивая, что "фольклор остается единым целым и в качестве такового должен изучаться комплексно, синтетически, с учетом всего, чем он обусловлен. И даже если бы существовал оптимальный обмен информацией между науками, сложность и синкретизм фольклора требуют признания науки о нем самостоятельной гуманитарной дисциплиной" [4. 8. 72].
Почти десять лет спустя Ч. Хернас в предисловии к тому "Фольклористика на пороге нового века", признав, что публикуемые материалы конференции адекватно представляют сегодняшние направления и концепции в фольклористике, констатировал всеобщее стремление опереться на смежные дисциплины: "В представленных докладах фольклористика, как бы она ни понималась, обнаруживает отклонение в сторону какой-либо другой дисциплины: литературоведения, языкознания, религиоведения, музыковедения или театроведения, отрывается от "материнской" этнографии и сближается с социологией, демографией и особенно с коммуникативными и культурологическими исследованиями" [11. 8. 9].
Общая картина достижений польской фольклористики последних лет демонстрирует большой разброс тематики и преобладание частных, иногда даже слишком узких работ над обобщающими. Хорошей иллюстрацией этого может послужить том, посвященный Д. Симонидес, "Фольклористическое и антропологическое описание мира" [15], в котором этногенетическая тематика, работы по обрядности и культурному наследию объединены с современными фольклорными и околофольклорными сюжетами. Особым вниманием в последнее десятилетие пользовались связи фольклора с религиозной жизнью (ср. [16; 17]) и магией [18]. Выдвинут тезис о необходимости изучения фольклора в аксиологическом аспекте. Немало внимания уделено детскому фольклору [19-22] и фольклору в детской литературе [23], а также разного рода фольклорным стилизациям в литературе.
Тем не менее, создать новое синтетическое представление польского фольклора пока не удалось. До сих пор лучшим трудом такого рода остается книга В. Кравчик-Василевской "Современная наука о фольклоре" [24]. Начатая еще в 1980-е годы в рамках комиссии по фольклору при комитете по изучению польской литературы работа над энциклопедическим изданием "Польский фольклор" так и не была завершена.
В то же время исследования отдельных жанров фольклора сохраняют свою актуальность и жизненность. Об интересе к данной тематике в определенной мере свидетельствует уже упоминавшийся труд "Фольклористическое и ант-
ропологическое описание мира" [15], публикация материалов конференции в Торуне "Жанры народной литературы" [14], это же направление представляют монографические работы: книга Д. Венжович-Зюлковской об эротическом фольклоре под названием "Народная любовь" [9], Д. Чубали "Современные городские легенды" [8], работа П. Ковальского о вотивных записях "Просьба к Богу" [25], С. Небжеговской "Польский народный сонник" [26], Е. Бартминьского "Польские народные коленды" [27]. Эти книги пополнили корпус фольклористических исследований "жанрововедческого" характера, в который входили такие работы, как исследования Я. Ягелло и Э. Яворской о балладе [28; 29], М. Касьяна о загадке [13], И. Луговской о волшебной сказке [30], Е. Коссовской о легенде [31], Я. Хайдук-Нияковской о предании [32], Д. Симонидес о быличках [33], К. Писарковой о детских считалках [34], К. Ту-рек и Я. Адамовского о погребальных песнях [35; 36] (см. также [37; 38]), А. Троянович о плачах и причитаниях [39], М. Валиньского о песнях нищих странников [40].
Вернемся к упомянутому выше спору и попытаемся ответить на вопрос, что в "парадигме фольклористики"
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.