ЭО, 2014 г., № 3 © С.С. Пигарь
ФОРМЫ ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ САМООРГАНИЗАЦИИ АБХАЗОВ В XVIII-XIX вв.
Ключевые слова: Абхазия, самоорганизация, традиции, самоуправление, село, община.
В статье рассматриваются формы и принципы самоорганизации населения в традиционном абхазском обществе в последний период его автохтонного развития в ХУШ-Х1Х вв. Ставится задача показать, что основной формой самоорганизации населения Абхазии ХУ111-Х1Х вв. были территориальные всесословные сообщества. Социальной основой такой самоорганизации являлся принцип глубокой взаимозависимости сословий. Эти сообщества служили универсальным механизмом контроля взаимоотношений разнородных социальных сил, обеспечения экономической самостоятельности и безопасности населения на обособленной территории. Как форма самоорганизации, рассматриваемые сообщества в какой-то мере были альтернативой иерархическим государственным институтам, а по своей структуре и выполняемым функциям они более универсальны, чем родовые или феодальные крестьянские общины.
В истории Абхазии ХУ111-Х1Х вв. - это завершающий период существования традиционной самобытной социально-политической структуры, когда присущие ей институты обрели свой окончательный вид. К началу ХХ в. они в значительной мере были разрушены, утратили актуальность или изменили свои изначальные функции и структуру. Именно этот временной отрезок предоставляет достаточно источников для изучения основных принципов и форм самоорганизации местного населения.
В Абхазии, стране с сугубо аграрной экономикой и абсолютным преобладанием лично независимого крестьянства, село оказалось тем пространством, в котором сложились и эволюционировали формы самоорганизации населения. Достаточно сложной задачей, всегда стоявшей перед абхазоведением, является описание традиционного территориально-политического устройства страны, роли сельских институтов в нем и их иерархии, что до сих пор не было описано в виде целостной системы. Первой причиной тому был продиктованный научной конъюнктурой анализ структуры абхазского традиционного общества в рамках однолинейной модели развития, сводящей процесс эволюции общества к непременному росту классовой борьбы и усложнению государственных иерархических институтов. Но уже Ш.Д. Инал-ипа обратил внимание на нетипичный для феодальной крестьянской общины характер сельской самоорганизации абхазов (Инал-ипа 1965: 395). Абхазия с ее традициями целенаправленного ограничения неаграрных форм экономической деятельности (например, традиционным взглядом на торговлю как на недостойное занятие), четким сословным делением при слабой имущественной градации общества, множестве институтов, связывающих представителей разных сословий, прочными родовыми связями, сочетавшимися с соседским (т.е. мультиродовым) способом расселения и всесословным характером сельских объединений, плохо вписывалась в эту картину. Вторая причина заключалась в отсутствии четкого представления о разнице в значении терминов, обозначавших
Степан Сергеевич Пигарь - исторический факультет Абхазского государственного университета; e-mail: stepanpigar@mail.ru
сельские социально-экономические и одновременно территориальные объединения (акыта, ацута и ахабла)1, обобщенно трактуемые как "деревня" или "село". Однако деревень как населенных пунктов с четко выраженным центром и сконцентрированным в нем населением Абхазия в поздний период независимого существования (ХУШ-Х1Х вв.) не знала (практиковался исключительно хуторской способ расселения). Причина такого несоответствия в том, что научное изучение этих общественных институтов началось только в XX в., когда "в чистом виде" их уже не существовало, а изначальный смысл указанных терминов был во многом забыт. В результате эти термины стали использоваться для обозначения низовых административно-территориальных единиц.
Прежде чем перейти к определению существовавших в ХУ111-Х1Х вв. форм территориально-политической самоорганизации абхазов, уместно описать географические и социально-политические условия, в которых они складывались и функционировали.
Географические условия на территории Абхазии таковы, что земли, пригодные для обработки и расселения, представляли собой совокупность четко разделенных различными формами рельефа провинций. В горной части страны хребты делят ее территорию на ряд изолированных плодородных долин. Приморская часть ввиду заболоченности прибрежных низин осваивалась автохтонным населением в холмистой предгорной зоне, разделенной крупными реками и отрогами горных массивов. Такие географические условия в сочетании с низким уровнем развития технологии и хозяйства серьезно ослабляли связанность различных частей страны.
Наличие массивов плодородной земли, достаточных для обеспечения высокой экономической самостоятельности в условиях натурального хозяйства (естественно, в сочетании с политической конъюнктурой), позволило этим провинциям стать ядром для образования в Х1У-ХУ11 вв. крупных самостоятельных в политическом и экономическом отношении областей Абхазии: Бзыб, Цабал, Абжуа, Самурзакан, Гумаа, Псху, Аибга и др. Сами эти области по степени пригодности для земледелия тоже были внутренне неоднородны (но в гораздо меньшей степени), что накладывало отпечаток на их внутреннее территориальное устройство.
Экономическая состоятельность отдельных лиц и социальных групп определялась размерами и качеством пригодных для возделывания массивов земли, горных пастбищ и участков леса, которые они были в состоянии контролировать. Причем наличие хотя бы в минимальном размере всех трех этих компонентов было обязательным для обеспечения базовых жизненных потребностей. Однако возможность использования этого достояния зависела от способности отстоять его с оружием в руках, что осложнялось тем обстоятельством, что пахотные участки, лесные массивы и водоемы были разделены расстоянием и сложным ландшафтом. Только коллектив людей мог осуществлять такой контроль и защиту, одиночкам эти задачи - не по силам.
Традиционная политическая культура Абхазии характеризовалась, во-первых, развитыми формами родственной, квазиродственной (молочное родство и аталычество) и соседской солидарности, обеспечивающей приемлемый для местной культуры уровень защиты личности от основных социальных угроз (разбоя, обнищания, утраты личной свободы), во-вторых, значительной ролью потестарных тенденций. Это означало, что власть в абхазском обществе носила глубоко персонифицированный характер, то есть основывалась не на формально обретенных полномочиях и статусе, а на авторитете, персональных связях и личностных качествах конкретного лица, определявших его возможности как покровителя и военного рководителя.
Важными особенностями сословной структуры абхазского общества были: а) принцип сословного паритета: лидерство знатных сословий в политических объединениях сочеталось с высокой степенью личной свободы рядового "чистого"2 крестьянства; б) наличие специфических институтов, обеспечивающих взаимозависимость представителей знатных и незнатных сословий (аталычество, различные формы покровительства); в) отсутствие монополии высших сословий на применение насилия.
Эти особенности абхазского социума обуславливали отношения, при которых борьба за власть разворачивалась только среди высших сословий, но сама власть конкретного лица основывалась на связях и популярности среди "чистых" полноправных земледельцев (анхаю), составлявших абсолютное большинство населения3. Соответственно во взаимоотношениях знати и рядового крестьянства преобладали такие формы, которые в равной мере обеспечивали взаимовыгодное сотрудничество и одновременно удерживали обе эти социальные группы от чрезмерного усиления. В результате политическая власть реализовывалась завуалировано - в форме покровительства.
Роль родовой солидарности в политической культуре абхазов хорошо иллюстрируется тем, как власть была распределена на местах. Так, безусловное политическое доминирование аристократических родов Чачба (Шервашидзе) в предгорной и равнинной части Абхазии и Амарщан (Маршания) в горной было обусловлено главенством представителей этих или родственных им кланов в определенных областях страны. Причем каждый из них обладал высокой политической и экономической самостоятельностью. Другой важный пример - анхаю, усилиями всей фамилии отстаивавшие независимость каждого ее представителя. Иными словами, основой социального статуса отдельного человека в политической культуре абхазов служил социально-политический статус его фамилии, а уже во вторую очередь - его личные качества и авторитет.
Бюрократические институты управления и четко выраженные вассальные отношения в Абхазии ХУШ-Х1Х вв. отсутствовали. Абхазский владетель (ах - "глава") из рода Чачба (Шервашидзе), по сути, являлся живым символом единства абхазского народа, выступавшим в роли объединителя страны, и высшей судебной инстанцией в экстраординарных случаях. Вотчиной владетеля была Бзыбская Абхазия, остальные области равнинно-предгорной части страны (Абжуа, Самурзакан, Гумаа) находились под управлением других, не всегда подчинявшихся владетелю, представителей рода Чачба (Шервашидзе). Во внутренней политической и экономической жизни этих областей владетель участвовал через своих представителей - ащнахума, самобытный социально-политический институт. Это была социальная группа, по своим правам и общественным функциям находившаяся в стадии перехода из категории лично свободных крестьян в дворяне. Роль ашьнахума как политической силы в обществе, а равно ее идентификация в качестве самостоятельного сословия либо профессиональной группы требует отдельного изучения. Горные же области страны фактически обладали полным внутренним самоуправлением. Перед нами предстает страна географически разделенная, состоящая из экономически самостоятельных сообществ, чья социально-политическая организация характеризуется глубокой взаимозависимостью сословий и слабой властью владетеля на местах.
Территориальная самоорганизация абхазов отражала принципы расселения и освоения земли, эволюционируя в соответствии с процессами формирования ед
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.