части труда Витсена "Северная и Восточная Татария", включенный во второе издание этого труда "Голландско-грузинский словарь" (ему посвящено вошедшее в книгу совместное исследование Д.Л. Ва-тейшвили и голландского лингвиста В. Лукасена), наконец, история создания в 1680-е годы в Амстердаме грузинского печатного шрифта по заказу царя Арчила II. Из этих сюжетов вопрос об источниках грузинской части труда Витсена, пожалуй, проработан в книге слабее других: многие путешественники или миссионеры XVII в., писавшие о Грузии, лишь упоминаются.
Особую роль в книге играют тщательно подобранные иллюстрации, в том числе цветные. Это, без всякого преувеличения, сотни гравюр, рисунков, фотографий, фотокопий страниц книг и архивных документов. Привлекают внимание рисунки из альбома миссионера и художника К. Кастелли, содержащие не только уникальную этнографическую информацию о Грузии,
но и портреты некоторых героев книги, включая Теймураза I, Ирбаха и делла Валле. Не менее интересны воспроизводимые в книге гравюры с зарисовками жизни Востока, выполненные самим делла Валле. Ко многим рисункам, правда, хотелось бы видеть более развернутые под-рисуночные подписи.
Восприятию книги помогают и многочисленные карты, но, к сожалению, как раз ключевой в книге период первой трети XVII в. на них почти не отражен: мы не найдем там ни маршрута путешествия делла Валле, ни даже политической карты Грузии того времени.
В заключение - и оставляя в стороне немало других сюжетов и проблем, так или иначе затронутых в труде Д.Л. Ватейшвили, - еще раз подчеркну, что книга изобилует интереснейшими сведениями из истории России, Италии, Испании, Нидерландов и может заинтересовать специалистов самого разного профиля.
В.А. Ведюшкин
ФРАНЦУЗСКИЙ ЕЖЕГОДНИК. 2005: АБСОЛЮТИЗМ ВО ФРАНЦИИ. К 100-ЛЕТИЮ Б.Ф. ПОРШНЕВА (1905-1972) Гл. ред. А.В. Чудинов. М.: Ком-Книга, 2005. 304 с.
"Французский ежегодник. 2005" представляет собой один из тех научных сборников, которые можно читать как художественную литературу - не выборочно, как диктовали бы собственные научные интересы, а от первой до последней страницы, ничего не пропуская и не откладывая. Редакционный совет и главный
редактор проделали большую работу при подготовке этого выпуска, продуманного не только с точки зрения тем и сюжетов, но и особым образом организованного и оформленного - графическое выделение цитат, выделение дат, чисел, слов и выражений на других языках делают тексты более "объемными" и
потому более яркими и запоминающимися.
Первый раздел сборника открывается статьей О.Т. Вите, представившего биографию Б.Ф. Поршне-ва - известного историка, разностороннего человека, увлеченного и увлекающегося исследователя. Обаяние этой работы, написанной с большой теплотой и глубоким уважением к личности, не оставляет читателя, смягчая и сглаживая замечания и критику, высказанные далее. Раздел в целом построен так, что большие статьи сменяются менее объемными, написанными в разных стилях (научное исследование, "аналитические воспоминания", заметки), и это разнообразие также поддерживает интерес читателя.
Основное внимание авторов первого раздела сконцентрировано на непростой и не безоблачной научной биографии Б.Ф. Поршнева. Авторы, многие из которых лично знали его, хорошо представляющие себе реалии недавнего советского прошлого, постарались придерживаться взвешенных оценок эпохи и объективно относиться к тем условным возможностям, которыми, наравне с другими исследователями, располагал этот неординарный ученый.
Историкам, знающим Б.Ф. Поршнева как специалиста по истории Франции XVII в., по эпохе Тридцатилетней войны, нередко малоизвестны его работы в области антропогенеза, его глубокий интерес к естественным наукам, профессиональные знания в этой области и "роковое" отсутствие диплома биологического факультета (с. 5).
Б.Ф. Поршнев выделялся также своим интересом к масштабным проектам, хотя склонность к по-
строению универсальных систем и универсальных объяснительных схем отличает (в самом лучшем смысле этого слова) многих крупных ученых. Еще 1920-е годы он запланировал трилогию "Критика человеческой истории" и отдал ее воплощению многие годы. Вышедшая в 1974 г. и переиздаваемая сейчас на основе полной авторской рукописи монография "О начале человеческой истории" стала средней частью этой трилогии. Другая трилогия была посвящена исследованию одного из важнейших для европейской истории "горизонтального" среза -эпохе Тридцатилетней войны. Были реализованы третья ("Франция, Английская революция и европейская политика в середине XVII в.", 1970 г.) и первая ее части ("Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства", 1976 г.).
Немало усилий было отдано и продвижению проектов, требовавших согласованных действий многих ученых, - как, например, многоплановое исследование "Великая Французская буржуазная революция XVIII века" в 3-х томах, 1962-1966 гг. (проспект коллективного труда по поручению редколлегии был подготовлен А.В. Адо). Возможно, что крушение этого проекта предопределялось не столько личными и научными разногласиями ("приоритет, отдаваемый проблемному принципу в ущерб хронологическому", с. 12), сколько тем, что Б.Ф. Поршнев не был и не чувствовал себя специалистом по истории XVIII в., в отличие от XVII. Для реализации этого замысла он нуждался в поддержке коллег и в признании своих идей, но не смог этого добиться. Порой не замечая, как он выглядит со стороны (памирская
экспедиция1, нередко специально эпатируя коллег, Б.Ф. Поршнев "был очень чувствителен к оценке своей деятельности" (С.В. Оболенская2 и другие).
Авторы и составители сборника отдают дань масштабу личности ученого. Действительно, где, как ни в юбилейном сборнике, похвалить человека, более, с точки зрения его учеников и коллег, заслуживающего критики, если обращаться к конкретным темам и сюжетам исторических исследований, к научно-организационной стороне его деятельности3. Практически все авторы ссылаются на один из предыдущих выпусков "Французского ежегодника" - 2002 г., посвященный столетнему юбилею В.М. Далина. Эти ссылки помогут и тому, кто впервые взял в руки это издание. Постоянные же читатели знают о роли, которую Б.Ф. Поршнев сыграл в биографиях многих советских франко-ведов, его неплохую "вписанность" в общий командно-административный стиль научной жизни того времени.
Заключительная статья первого раздела подводит ко второй теме сборника. В этой статье С.В. и Т.Н. Кондратьевы проанализировали взгляды Б.Ф. Поршнева на проблемы французского абсолютизма. Как и для открывающей раздел работы О.Т. Вите, хотелось бы обратить внимание на привлечение авторами архивных и неопубликованных материалов: стенограмм заседаний и обсуждений, проспектов,
рукописей Б.Ф. Поршнева, материалов из личных архивов его коллег, которые показывают процесс размышлений, свидетельствуют о творчестве и увлеченности, а также неизбежной в советское время самокоррекции и при подготовке публикаций, и в выступлениях.
Нередко подвергавшийся жесткой и справедливой критике со стороны отечественных и зарубежных специалистов, часто высказывавший и отстаивавший противоречивые суждения, Б.Ф. Поршнев остается тем не менее одним из крупнейших историков XX столетия, идеи которого, наверно, еще долго будут интересовать самых разных специалистов. Поэтому завершить обзор этого раздела "Французского ежегодника" хотелось бы поражающей своей современностью мыслью Б.Ф. Поршнева, что "генезис человеческого мышления лежит в отношении людей к людям, а не к вещам" (с. 22).
Во второй раздел сборника включены семь работ, объединенные проблемой французского абсолютизма. Открывает раздел программная статья В.Н. Малова, представившего целостную картину развития французской монархии, историю ее судебно-административных и финансовых учреждений. В развитии французского абсолютизма автор выделяет три этапа: судебную монархию с XV до середины XVI в.; судебно-административную с середины XVI до 30-х годов XVII в. и административно-судебную монархию
1 См.: Французский ежегодник 2002: Историки Франции. К 100-летию В.М. Далина (1902-1985). М., 2002 (далее - ФЕ 2002.) С. 66.
2 Там же. С. 68.
3 Г.С. Кучеренко: "Писать о Поршневе хорошо - значит врать" (цит. по: ФЕ 2002. С. 188). С.В. Оболенская: "Человек в высшей степени пристрастный и часто несправедливый" (Там же. С. 67).
8. Средние века. Вып. 68(2)
со времен Ришелье до Французской революции. Характеризуя каждый из этапов, автор особо подчеркивает склонность "к постепенности и компромиссу, нелюбовь к резким движениям, которые в целом определили историю французской абсолютной монархии" (с. 87).
В этой работе, как и во многих других, В.Н. Малов уделяет большое внимание корректности используемых специалистами терминов, уточняя принятые в отечественной историографии наименования органов власти (в частности, Налоговой палаты) и вновь обращаясь к традиционному обозначению должностных лиц, купивших свои должности, как "чиновников" (с. 100-101). В.Н. Малов настаивает на употреблении более точно характеризующего их статус термина "оффисье" (officiers).
Исследователи неизбежно стремятся к наиболее краткому из возможных обозначений, лучшим из которых будет не описание, учитывающее все характеристики, а один термин, способный полноценно его заменить. С.К. Цатурова, работа которой посвящена проблемам вза-
имоотношения королевской власти и ее служителей в XV в., настаивает на сохранении термина "чиновники" (с. 130-131, 147-149), апеллируя в том числе к такому аргументу, как отсутствие неизменности практически всех терминов, всех слов современного языка, с чем нельзя не согласиться. Транскрипция иностранного слова русскими буквами, которую предлагает В.Н. Малов, по мнению С.К. Цату-ровой, мало что проясняет в сути явления (с. 148).
Противопоставление оффисье чиновникам действительно акцентирует изменения, происходившие в истории судебно-административных и финансовых учреждений Франции, как указывает В.Н. Малов. Разные термины усиливают историческую составляющую, но одновременно снижают потенциальные возможности компарати
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.