МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2014, № 12, с. 50-59
ПРОБЛЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
ГЕННО-ИНЖЕНЕРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: АНАЛИЗ МЕЖДУНАРОДНЫХ И РОССИЙСКОЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ БАЗ*
© 2014 г. К. Шестибратов, И. Чубугина, С. Завриев
Проанализированы законодательные базы в области генно-инженерной деятельности (ГИД) в странах ЕС, Китае, Бразилии, США и Российской Федерации. Отмечены особенности правового регулирования и государственной политики в отношении ГИД в данных странах. Обращено внимание на необходимость совершенствования нормативно-правовой базы РФ в области регулирования использования ГМО и ее гармонизации с международным опытом.
Ключевые слова: ЕС, КНР, Бразилия, США, РФ, генно-инженерная деятельность, генетиче-ски-модифицированный организм, правовое регулирование.
Статья поступила в редакцию 09.06.2014.
Знаменательным событием в области международного правового регулирования генно-инженерной деятельности (ГИД) стала разработка и ратификация 167 странами Картахенского протокола по биобезопасности к Конвенции о биологическом разнообразии (далее - Протокол) [1]. По замыслу разработчиков Протокол нацелен на защиту биологического разнообразия от потенциальных рисков, вызванных генетически модифицированными организмами (ГМО). Работа над документом началась в 1996 г., и за период с июля 1996 по 1999 г. было проведено шесть совещаний, последнее из которых состоялось в феврале 1999 в Картахене (Колумбия). Протокол вступил в силу 11 сентября 2003 г.
В ст. 3 Протокола закреплены определения наиболее важных терминов "живой измененный
ШЕСТИБРАТОВ Константин Александрович, кандидат биологических наук, руководитель группы Филиала Института биоорганической химии им. академиков М.М. Шемякина и Ю.А. Овчинникова РАН, РФ, 142290 г. Пущино, ул. Проспект Науки, д. 6 (schestibratov.k@yandex.ru).
ЧУБУГИНА Ирина Владимировна, кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник Всероссийского научно-исследовательского института лесоводства и механизации лесного хозяйства, РФ, 141200 г. Пушкино, ул. Институтская, д. 15 (info@roslesrad.ru).
ЗАВРИЕВ Сергей Кириакович, профессор, член-корр. РАН, зав. Отделом Института биоорганической химии им. академиков М.М. Шемякина и Ю.А. Овчинникова РАН, РФ, 117997 Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 16/10 (szavriev@ibch.ru). * Работы выполнены при финансовой поддержке Министерства образования и науки РФ в рамках проектов № 14.512.11.0120 от 10 октября 2013 г., № 14.М04.12.0009 от 27 июня 2014 г. и № 14.616.21.0013 от 17 сентября 2014 г.
организм" и "современная биотехнология", которые исключают неоднозначность их толкования и применения Сторонами. Согласно указанной статье Протокола, «"живой измененный организм" (ЖИО) означает любой живой организм, обладающий новой комбинацией генетического материала, полученной благодаря использованию современной биотехнологии».
Основная сфера действия Протокола (ст. 4) -трансграничное перемещение, обработка и использование ЖИО, способных негативно влиять как на сохранение и устойчивость биологического разнообразия в природе, так и на здоровье человека.
Нормы Картахенского протокола не регулируют трансграничное перемещение так называемого генетически модифицированного продовольственного сырья и пищевых продуктов (то есть продуктов, полученных из ЖИО), как это предполагалось на начальных этапах его разработки. Эксперты пришли к заключению, что безопасность такого сырья и продуктов можно обеспечить, используя только безопасные ЖИО.
При присоединении к Картахенскому протоколу у нового участника возникает ряд международных административных обязательств. Позитивным эффектом ратификации Протокола является создание предпосылок для формирования национальной системы биобезопасности, которая является важнейшим атрибутом эффективного и безопасного использования достижений современных биотехнологий, включая одно из наиболее перспективных научных направлений -
генетическую инженерию [2]. Опыт стран - участниц Протокола указывает на то, что национальная система биобезопасности каждого государства зависит в первую очередь от политических и административных решений его правительства.
Объектом международных и российской законодательных баз, регулирующих использование ГМО и ГИД в целом, являются все генно-инже-нерно-модифицированные организмы. Однако основное внимание уделено генно-инженерно-модифицированным растениям (ГИМР). Связано это с тем, что доля ГИМР среди всех ГМО самая большая, а выращивание трансгенных растений сопряжено с необходимостью выпуска их в окружающую среду. Таким образом, прогресс в сфере создания и использования трансгенных растений является главным фактором, стимулирующим развитие законодательных баз, регулирующих ГИД.
Ниже отмечены наиболее важные положения в этой области ряда стран, для которых ГИД в целом оказалась наиболее востребованной и актуальной, а также рассмотрено состояние данной сферы в Российской Федерации.
РЕГУЛИРОВАНИЕ ГИД В ЕС
Страны - члены ЕС являются Сторонами -участниками Картахенского протокола по биобезопасности, поэтому законодательная политика Евросоюза строится на основе этого документа.
По терминологии ЕС, под ГМО подразумеваются организмы, за исключением человеческой особи, и микроорганизмы, в которых генетический материал изменен способом, не встречающимся в естественных природных условиях. В правовом поле ЕС первостепенное значение имеет метод создания нового организма. От этого зависит, попадет ли он под действие законов о ГМО или нет. Это принципиально отличает регулирование использования ГМО в ЕС от такового в США.
Основной принцип, лежащий в основе европейской концепции регулирования и оценки риска ГИД, - это "принцип предосторожности". Следуя принципу предосторожности, страна имеет право предпринимать определенные шаги, ограничивающие доступ на ее рынок продукции, производство и потребление которой способно привести к серьезным последствиям [3].
Особый интерес ввиду своей неоднозначности представляет Директива 2003/4/ЕС Европейского парламента и Совета министров от 28 января 2003 г. по доступу общественности к экологической информации [4]. Она развивает институт "отслеживания" продукции, содержащей ГМ-компоненты, а также самих ГМО. 7 ноября
2003 г. во всех странах ЕС вступил в силу закон, названный Genfood Law (Директива 1829/2003), в котором допуск и маркировка генетически модифицированных продуктов питания и кормов регулируются единообразно и имеют обязательную силу [5]. С принятием закона Genfood Law генетически модифицированные продукты питания выводятся из-под действия закона Novel Food Law (Директива 258/97ЕС), которой регулируется использование новых продуктов питания и пищевых ингредиентов, не имеющих историю безопасного использования [6] (формально - это продукты, выведенные на рынок после 15 мая 1997 г.), и вступают под юрисдикцию нового закона. Одновременно становятся более жесткими требования к безопасности этих продуктов, изменяются правила маркировки и расширяются права общественности на доступ к информации. Директива ЕС 1830/2003 по маркировке и про-слеживаемости [6] обеспечивает полную информацию о компонентном составе продуктов питания и кормов, состоящих или произведенных из ГМО. В область действия нового постановления попадают продукты питания, ингредиенты, добавки и ароматизаторы, которые являются ГМО (например, картофель) или содержат таковые (например, йогурт с генетически модифицированными молочнокислыми бактериями), происходят от ГМО или произведены из них, независимо от того, возможно ли обнаружение соответствующего трансгена в конечном продукте. Упаковка такого продукта должна иметь надпись "Этот продукт содержит ГМО". Установлены допустимые пределы содержания ГМО компонентов (0.9%), при превышении которых обычные продукты и корма должны иметь надпись о том, что они сделаны из ГМО. Логичным объяснением целесообразности данного закона Евросоюза может быть то, что этот закон возник в силу сложившейся политико-экономической конъюнктуры, в первую очередь необходимостью сдерживания притока ГМО продукции из США и защиты отстающих в данных технологиях европейских производителей.
РЕГУЛИРОВАНИЕ ГИД В КНР
По итогам 2012 г. Китай находится на 6-ом месте в мире по объему посевных площадей, занятых под ГМ сельскохозяйственные культуры (общая площадь посевов 4 млн. га) [7]. Государственное регулирование современной биотехнологии в целом основано на создании механизма обеспечения соблюдения внутри китайских правил биобезопасности и принципов Картахенского протокола по биобезопасности (ратифицирован КНР 27 апреля 2005 г.) [1]. По данным Нацио-
нального документа по биобезопасности Китая, политика страны в этой области включает три основных положения.
1. Сведение к минимуму рисков, вызванных использованием ЖИО и продукции на их основе с использованием подходов, не приводящих к сдерживанию научных исследований, развитию и коммерциализации достижений современной биотехнологии путем разработки стратегических документов, определяющих государственную политику, и соответствующих нормативных актов.
2. Принцип стимулирования исследований и развитие биотехнологии, в сочетании с осторожным подходом и предупреждением рисков, координацией и сотрудничеством между ведомствами правительства, научно-обоснованное управление, участие общественности в принятии решений и укрепление международного сотрудничества в области биобезопасности.
3. Различные меры регулирования - такие, как поощрение, запрещение, ограничение, коммерциализация, производство и продажа различных типов ЖИО и продуктов их переработки, необходимо использовать в зависимости от уровня риска.
В этой сфере особый интерес заслуживают некоторые особенности законодательства Китая, которые препятствуют доступу на внутренний рынок новой биотехнологической продукции. К таковым можно отнести:
- асинхронное одобрение - одобрение продукта в стране-экспортере перед подачей заявления на разрешение ввоза продукта в Китай;
- недостаточная защита прав интеллектуальной собственности (например, Министерство сельского хозяйства КНР для
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.