ИМПЕРИАЛИЗМ
ГЕРМАНСКИЙ ПРОРЫВ В АФГАНИСТАН: ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО ПРОТИВОБОРСТВА ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ В НАЧАЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
© 2014 К. В. СИМОНОВ
Начавшаяся 1 августа 1914 г. мировая война изменила политическую обстановку почти во всех государствах Среднего Востока. Афганистан не участвовал в боевых действиях, но обе воюющие группировки стремились привлечь его на свою сторону: Германия и Турция настойчиво подталкивали эмира Хабибуллу-хана к выступлению против России и Англии, а те, в свою очередь, пытались удержать кабульского правителя в рамках сложившейся системы взаимоотношений и не допустить его присоединения к центральным державам.
Ключевые слова: великие державы, Первая мировая война, российско-британские отношения, германское влияние, Персия, Афганистан.
В 1915-1916 гг. в Афганистане находилась германо-турецкая военно-дипломатическая миссия О. Нидермайера и В. фон Хентига. О ней в свое время писали советские исследователи П.И. Хотеев, М.А. Бабаходжаев, Н. Равич, К. Соколов-Страхов, английские и американские авторы Л. Адамек, Р. Стюарт, У. Фрезер-Тайтлер, П. Сайкс и другие [Бабаходжаев, 1960; Равич, 1933; Соколов-Страхов, 1929; Хотеев, 1977; Adamec, 1965; Fraser-Tytler, 1950; Stewart, 1973; Sykes, 1940]. Однако основное внимание они уделили изучению деятельности германо-турецких эмиссаров уже после их прибытия в Афганистан, а потому все события, непосредственно предшествовавшие их появлению там, до сих пор остаются малоизученными. Между тем ответы на вопросы, как и почему агенты Германии и Турции в 1915 г. оказались на афганской территории, весьма важны для понимания обстановки в регионе в целом, а также выяснения характера и особенностей развития англо-русских отношений по афганскому вопросу в годы Первой мировой войны.
8 августа 1914 г. вице-король Индии Ч. Гардинг направил Хабибулле-хану послание, в котором сообщил о начале войны в Европе и рекомендовал в создавшейся ситуации "сохранять абсолютный нейтралитет, приняв специальные меры для безопасности государственной границы" [Stewart, 1973, р. 7]. Кабульский правитель последовал этому совету. 19 августа он ответил Ч. Гардингу, объяснив свое решение следующим образом: "Когда гарантируется безопасность... правительства Афганистана от вредных и дьявольских намерений его врагов и нет вреда его чести и достоинству, и его нынешнее независимое положение сохраняется и поддерживается, население говорит правительству, чтобы оно оставалось нейтральным" [АВПРИ, ф. 147, оп. 486, д. 345, л. 15].
Однако положение дел в Афганистане отличалось от обрисованной эмиром картины. По информации российского военного агента в Хорасане подполковника Л.Н. Ску-рата, подданные Хабибуллы-хана были настроены "откровенно прогермански" и "весь ход военных действий сводили к одному - победам Германии" [АВПРИ, оп. 485, д. 755, л. 142]. Командование Туркестанского военного округа вообще мало доверяло заявлениям Хабибуллы-хана о нейтралитете. 23 августа 1914 г. начальник штаба ТуркВО
генерал-майор И.З. Одишелидзе телеграфировал в Главное управление Генерального штаба (ГУГШ): "Эмир... может попытаться объединить [население. - К.С.] идеей борьбы против неверных русских, якобы ослабевающих вследствие войны на западе, и рискнет на авантюру" [АВПРИ, оп. 486, д. 345, л. 4].
Подобные известия встревожили царские власти. Министр иностранных дел России С.Д. Сазонов уполномочил посла в Лондоне запросить у британской стороны дополнительные данные о ситуации в Афганистане (он рассчитывал на поддержку английского правительства в деле сдерживания эмира) [АВПРИ, оп. 486, д. 345, л. 6].
A.К. Бенкендорф в ответ заверил его, что, по словам вице-короля, Хабибулла-хан "не намерен нарушать нейтралитета" [АВПРИ, оп. 486, д. 345, л. 9].
Из других источников руководство МИД России и военного министерства получало менее оптимистичные сообщения. Л.Н. Скурат доложил начальнику ГУГШ, что "симпатии правящих кругов [Афганистана. - К.С.] направлены в сторону... врагов" России и Англии, и предупредил, что, "если на арену... войны выступит Турция... выступление афганцев... нельзя считать невероятным" [АВПРИ, оп. 485, д. 755, л. 147, 148]. Такие опасения были вполне оправданы, а учитывая информацию, поступавшую в Петроград из Константинополя [АВПРИ, оп. 486, д. 345, л. 16], вырисовывалась довольно невыгодная для держав Антанты перспектива, однако радикально повлиять на ход событий они не могли. Им оставалось лишь полагаться на обещания Хабибуллы-хана и одновременно готовиться к отражению возможного удара с его стороны.
Вскоре случилось то, чего опасались и в Лондоне, и в Петрограде. 12 ноября 1914 г. в войну вступила Турция. Это заставило российские и британские власти еще более внимательно следить за событиями, происходящими в Афганистане. Усиление проту-рецких настроений там было неизбежно, а ответить чем-либо конкретным они не решались. Вице-король лишь направил эмиру очередное послание с призывом сохранять нейтралитет. В общении с Хабибуллой-ханом он стал очень осторожным. К этому его обязывало сокращение численности войск в Индии после начала войны. О ведении наступательных операций против афганской армии уже не могло быть и речи. По оценке генерального консула России в Калькутте К.Д. Набокова, смысл предпринятых англоиндийским правительством шагов сводился к тому, чтобы "избежать осложнений на границе Афганистана" [Международные отношения..., 1935(1), с. 306].
Царские дипломаты и военные действовали аналогичным образом. Генерал-губернатор Туркестана Ф.В. Мартсон приказал подчиненным ему пограничным властям придерживаться "по отношению к Афганистану... самого корректного образа действий", избегая "всего того, что могло бы обострить... добрососедские отношения с этой страной" [АВПРИ, ф. 147, оп. 485, д. 755, л. 153]. Вместе с тем и в Ташкенте, и в Петрограде не было твердой уверенности, что принятых мер будет достаточно для сдерживания неспокойного соседа. "Фанатизм афганцев может вспыхнуть помимо воли эмира", - считал начальник III политического отдела российского МИД В.О. фон Клемм [АВПРИ, ф. 147, оп. 486, д. 345, л. 12]. Его и других руководителей министерства иностранных дел серьезно беспокоили сведения об усилении войск Хабибуллы-хана в пограничных с Россией районах. Кроме того, имелись данные о расширении деятельности афганской агентуры в Средней Азии и поставках оружия на территорию Бухары [АВПРИ, оп. 485, д. 755, л. 154].
В этих условиях Петроград решил напрямую обратиться к вице-королю Индии с просьбой оговорить совместные шаги на случай выступления Афганистана. Пока речь шла лишь о планировании совместных мероприятий военного характера. 11 ноября
B.О. Клемм телеграфировал К.Д. Набокову: "Генерал-губернатор [Туркестана. - К.С.] признает. желательным, чтобы, в случае открытия афганцами военных действий, на них было произведено энергичное давление со стороны Индии вооруженной силой" [Международные отношения., 1935(1), с. 17].
Генконсул в Калькутте имел постоянный контакт с вице-королем и его секретарем по иностранным делам, а потому без промедления сообщил им о поступившем предложении. Однако Ч. Гардинг и Г. Мак-Магон вежливо отклонили его. С их точки зрения, просьба царских властей свидетельствовала о стремлении Петрограда использовать создавшуюся ситуацию для нанесения удара по Афганистану с двух сторон. Результатом, по их мнению, стало бы установление Россией контроля над частью его территории. Естественно, англо-индийское руководство не могло с этим согласиться. Обстановка, хотя и усложнялась, оставалась вполне контролируемой, а потому Ч. Гар-динг пока не видел необходимости уступать царской администрации в данном вопросе. К.Д. Набокову он заявил, что "индийское правительство не считает опасными военные приготовления Афганистана". Для большей убедительности вице-король ознакомил русского представителя с письмом Хабибуллы-хана, в котором тот говорил о своей дружбе с Англией и "твердом намерении не выступать активно против нее" [Международные отношения..., 1935(1), с. 303].
Ответ Ч. Гардинга, однако, не удовлетворил российскую сторону. В Петроград постоянно шли тревожные телеграммы. Политический агент в Бухаре А.К. Беляев и вице-консул в Сеистане В.С. Романовский сообщили о крупных разногласиях в афганском правительстве и попытке покушения на эмира. По их сведениям, турецкий султан Мехмед V обратился к Хабибулле-хану с просьбой о поддержке, но тот отказал ему, чем и вызвал негативную реакцию в своем ближайшем окружении [АВПРИ, ф. 147, оп. 486, д. 345, л. 25, 36]. Л.Н. Скурат передал информацию о конфликте Хабибуллы-хана с братом Насруллой-ханом. Последний, воспользовавшись отъездом правителя в Джелалабад, в январе 1915 г. распорядился о продаже оружия населению и направил значительное его количество племенам на индийской границе. Лишь непосредственное вмешательство эмира заставило Насруллу-хана временно отказаться от подобных действий [АВПРИ, ф. 147, оп. 485, д. 755, л. 170-171]. Разведка Туркестанского военного округа доносила о сосредоточении правительственных войск на севере Афганистана. В Ташкент поступили даже сведения о том, что начало военных действий против России назначено на середину марта [АВПРИ, ф. 147, оп. 486, д. 345, л. 34].
Все это свидетельствовало об одном: присоединение Турции к противникам Антанты воодушевило афганцев, подняло их дух. От армий султана ждали побед над "неверными" и готовились их активно поддержать. Налаженные в прошлом контакты афганских правящих кругов с турецкой политической верхушкой активно развивались. Эмиссары султана осенью-зимой 1914 г. бывали в Кабуле, предлагая Хабибулле-хану выступить против Англии и России, однако он не пошел на это.
Тем не менее, происходившее в Афганистане уже не просто настораживало, а пугало обоих его соседей. Царские дипломаты не скрывали своего страха. 17 февраля А.К. Беляев обратился к товарищу министра иностранных дел А.А. Нератову с просьбой "как можно скорее увеличить гарнизоны [на территории Бухарского эмирата. - К.С.] хотя бы второстепенными войсками" [АВПРИ, ф. 147, оп. 486, д. 345, л. 38]. В Каль
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.