ГИГАНТ РОССИЙСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ
Э.П. КАРПЕЕВ.
заведующий Музеем \Г_В. Ломоносова РАН
8 июня 1741 г. к зданию Кунсткамеры подошел высокий человек плотного телосложения с выразительным лицом. Он направился в канцелярию Академии наук, чтобы доложить советнику И.Д. Шумахеру о своем возвращении из Германии. Тот принял его милостиво, определил студентом и направил к академику И. Амману помочь в составлении каталога камней и окаменелостей Минералогического кабинета Кунсткамеры. С этого началось почти четвертьвековое служение М.В. Ломоносова русской науке и культуре.
Михаилу Васильевичу исполнилось тогда 29 лет. Он получил прекрасное по тем временам обра юна ■ ние, обладал острым пытливым умом и блестящими способностями. Основная его черта — неукротимая жажда знаний. Впервые за парту сел в 19 лет, поступив в единственное в то время высшее учебное заведение в стране — Славяно-греко-латинскую академию в Москве. В начале 1736 г. по приказу Сената в числе лучших учащихся Михаил Васильевич пополнил ряды студентов академического университета в Санкт-Петербурге. Осенью тою же года Ломоносов — уже в Марбургском университете (ныне земля Гесеен, ФРГ), славившегося преподаванием естественных наук. Спустя три года он продолжил обучение во Фрейбергс — центре горнорудной промышленности Саксонии.
Вернувшись на родину, первое время занимался физи-ко-химическими проблемами, за что в начале 1742 г. его произвели в адъюнкты, а в июле 1745 г. Ломоносов и поэт В.К. Тредиаковский стали первыми русскими академиками. "1ак начала воплощаться мечта основателя Петербургской академии наук Петра 1 о том, что науки, некогда вышедшие из Греции, придут в 1 "оссию, а Академия будет состоять из россиян.
Гениальность Ломоносова проявиласьеще во время учебы в Марбурге, где он впервые познакомился с современной ему (а не аристотелевой) физикой и узнал лежащие в ее основе теории строения вещества. С этого момента его увлекла возможность объяснять почти все явления природы при помощи атомной гипотезы и на основе научно-
методологических принципов, выдвинутых французом Р Декартом в первой трети XVI] в. Темы студенческих диссертаций Ломоносова, которые он был обязан присылать в ! 1егербург, свидетельствуют о попытке заложить основы собственного атомно-молекулярного учения, разработке которою затем посвятил немало времени. Любопытно, что эти диссертации и ряд других физических трудов, созданных уже в России, написаны математическим методом, хотя именно математика была слабым звеном в образовании ученого. Вследствие этого он использовал только 4 арифметических действия и все выводы записывал повествовательно, почти не прибегая к формулам. Математический же метод его работ заключался в том, что в начале Михаил Васильевич давал теорему, следствия и аксиомы, основанные на логике и экспериментах других ученых, потом следовали доказательства, заканчивающиеся формулой «что и требовалось доказать».
Картезианство* Ломоносова проявлялось главным образом в приверженности механической парадигме. Согласно ей, все взаимодействия в мире осуществляются только в результате механического воздействия одних материальных тел на другие. Никакого дальнодействия не существует, и в этом русский ученый был непреклонен. Основная и единственная форма движения у Декарта и Ломоносова — перемещение в пространстве; правда, последний прибавил к нему сите колебательное и врашатель-
Кар1езилнстпо — направление и философии и естсспю шании XVII—XV]] I вн., разделявшее мир на две самостоятельные и независимые субстанции — протяженную и мыслящую (прим. ред.).
ноедвижение мельчайших чаегиц материи (он называй их нечувствительными, т.е. неошущаемыми физическими частицами).
Оба считали, что пространство не имеет пустот, т.е. полностью заполнено, а движущая сила сохраняет евокэ величину. Декарт измерял это «живой силой» ( 1/2 nV i. Ломоносов же (придерживаясь мнения И. Ньютона) импульсом (mV). Первый полагал: основное свойство материального тела заключается в его протяженности в пространстве, а втором — «тело есть протяженность, обладающая силою инерции». В основе всех физических построений Декарта лежало убеждение в наличии основополагающей (у Ломоносова их несколько) аксиомы, на ко-
торой зиждется вся «натуральная философия». Для французсксио ученого таковой являлось утверждение: «Я мыслю, следовательно, я существую». На его основе он путем логических умозаключений мог построить механические модели физических явлений и в тех случаях, когда логики не хватало, вводя гипотезы ad hoc (к данному случаю). Ломоносов следовал тому же принципу, но вслед за английским физиком XVII в. IÍ Бойлем попытался построить механические модели и химических явлений. назвав это физической химией.
Первые годы работы в Академии наук Михаил Васильевич посвятил созданию «своей системы всей физики». lie программу он разрабатывал во время пребывания под до-
машним арестом в 1743—1744 гг Если не считать научной программы астрономических исследований француза Ж. Н. Делили, предложенной им еще до приезда (1726 г.) в Россию, то ломоносовская у нас была первой, и выполнил он ее полностью.
Он также создал первую в нашем Отечестве физическую картину мира, построенную на представлении о существовании «кирпичиков мироздания», представляющих собой исчезающие малые неделимые шаровые материальные тела. На их поверхности, по его мнению, имеется система регулярно расположенных выступов и впадин (гипотеза ad hoc потребовалась ученому для объяснения переноса через мировой эфир каждого из трех основных цветов: желтого, голубого и красного). Упомянутые частицы постоянно вращаются, причем скорость оборота (по-видимому, угловая) является мерой нагрева тел. Кроме того, они находятся в поступательном и колебательном движениях, а также обладают тремя убывающими размерами (диаметрами).
Частицы в разных количествах (в химическом смысле Ломоносов называл их еще и элементами), по его представлению, объединяются в корпускулы и в зависимости от плотности «упаковки» образуют различные кристаллы. Таким образом, механическим воздействием движущихся поступательно, колеблющихся и вращающихся частиц он пытался логически объяснить изменения агрегатного состояния тела, кинетические законы газов, передачу света в пространстве, образование разных цветов, некоторые электрические и природные явления вплоть до биологических.
Ученый создал свой метод познания природы. Он считал: гипотеза — единственный путь к истине. И был убежден, что при построении любой естественнонаучной теории следует учитывать два непреложных закона: «Закон согласия всех причин» и «Всеобщий естественный закон» сохранения материи и движения. Этим принципам Михаил Васильевич следовал при написании трудов. Правда, часть из них осталась неоконченной, поскольку ученый останавливался перед неразрешимой и рамках его парадигмы проблемой взаимного притяжения частиц, которого по его убеждению быть не могло.
В письме к академику Л. Эйлеру от 8 июня 1748 г Ломоносов, стремясь доказать, что признание дальнодействия нарушает закон сохранения массы и движения, приводил следующее: если тело А, находясь в покое, притягивает к себе тело В, то оно передает последнему движение, ко торым само не обладает. Именно в этом месте в подтверждение правильности своего умозаключения он утверждал: в природе все явления таковы, что если где-нибудь прибавится, то в другом месте столько же убудет, добавив: «Сей всеобщий естественный закон распространяется и на правила движения».
Что касается гуманитарной составляющей его творчества, то тут все несколько сложнее. И дело не столько в самом ученом, сколько в русской традиции. Только во второй половине XVII в. через Польшу и Южную Русь в отечественную культуру стати проникать элементы западной. Именно оттуда появились в Москве «новые учителя» — Е. Славинецкий, Е. Чудовскин, С. Полоцкий и др. Благодаря им в России зародилисьсиллабическая поэзия, перспективная живопись, многоголосная музыка, ут-
верждался новый тип человека, принадлежащего самому себе и в творчестве способного обходиться без Бога, являвшегося до этого причиной и целью земного существования. Особая роль в этом принадлежит Полоцкому, который не только выступал против невежд, но и попытался в стихотворной форме популяризировать научные знания. Он же внес в русскую литературу образ идеального монарха. Центральная тема поднесенной Полоцким царю Федору стихотворной книги «Гусль доброгласная» (1676) — Российское государство, его мошь и слава. Той же цели посвятил себя Петр I. Ломоносов благоговел перед этим великим реформатором, изменившим жизнь нашей страны.
В гуманитарной области гениальный ученый, продолжая православную традицию, следовал просветительской программе С. Полоцкого и рациональной, ориентированной на достижения Запада, почти что протестантской устремленности Петра I. Кстати, его он воспевал во многих своих произведениях как идеального монарха. В основном Михаил Васильевич писал оды — традиционный жанр классицизма, причем духовные были высокой песней Богу, равной которой (по словам великого русского поэта A.C. Пушкина) не написан никто во всей Вселенной.
Подобно Полоцкому, Ломоносов свою деятельность всецело подчинил просветительству — все написанные им книги, начиная с «Вольфианской экспериментальной физики» (1746)* и кончая «Древней Российской историей»**, — были по существу учебниками. Просветительской же цели служили и его «Риторика», и «Грамматика русского языка». Дтя пропаганды научных идей Михаил Васильевич широко использовал жанр «Слова» — «Слово пользе химии» (1751). «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» (1753), «Слово о происхождении света, новую теорию о цветах представляющее» ( 1756) и др. Эти произведения он произносил на публичных заседаниях Академик наук, их тексты заранее печатали и распространяли в обществе громадным но тому времени тиражом — по 1200 экземпляров.
Стремление к просвещению народа проявилось и в заботах Ломоносова по упорядочению деятельности академических гимназии и университета, а также в разработке плана организации Московского у
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.