ГЛАГОЛЬНАЯ МОНОСЕМИЯ В СТРУКТУРЕ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА
Мухамедзянова Е.К.
Набережночелнинский институт Казанского (Приволжского) федерального университета, г. Набережные Челны, Россия
В статье рассматриваются системные лингвистические отношения на материале моносемантических глаголов современного русского языка. Особое внимание уделено комплексному изучению данных глаголов в лексической системе современного русского языка. Выявлены характерные особенности смыслового содержания однозначных глагольных лексем. Определен характер семантических распространителей исследуемых глаголов.
Ключевые слова: семантическая структура слова; моносемия; полисемия; производная лексема; семантика мотивированного глагола; мотивационные отношения; семантические распространители.
VERBAL MONOSEMY WITHIN MODERN RUSSIAN STANDARD LANGUAGE
Mukhamedzyanova E.K.
Naberezhnochelninsky institute of Kazan Federal University, Naberezhnye Chelny, Russia
The article deals with systemic linguistic link as exemplified in mono-semantic verbs of the modern Russian language with particular focus on comprehensive study of the given verbs in the lexical system of the modern
Russian language. There were revealed characteristic features of semantic content of monosemantic verbal lexical items, left imprint of verbs under study semantic disseminators.
Keywords: semantic structure of the word; monosemy; polysemy; derivative lexical unit; driven (motivated) verbs semantics; motivational links; semantic disseminators.
Несмотря на огромное значение звукового фактора в организации языка, основная роль в процессе освоения мира принадлежит содержательным приемам. Это, в первую очередь, лексика, в которой десятки тысяч действующих единиц (слов) отражают явления объективной действительности в языке, превращая их в объекты разума. А.Ф. Лосев писал: «Слово... есть необходимый результат мысли, и только в нем мысль достигает своего высшего напряжения и значения» [5, с. 24].
Исследование семантики слова непременно наталкивается на проблему разграничения однозначности и многозначности. На протяжении последних лет внимание лингвистов было приковано именно к проблеме многозначности слова: интенсивно разрабатывались вопросы, связанные с решением проблем многозначности в аспекте системных отношений, взаимосвязи многозначных слов в парадигматике, закономерности сочетаемости этих слов в синтагматике, соотношения их с однокорневыми словами в дериватяке и другие. И.В. Арнольд подмечает факт, что исследовательская направленность в пользу изучения полисемии заслонила проблемы полярного явления - однозначности (моносе-мии) [1, с. 39]. Отсутствие должного внимания к семантическим особенностям однозначных слов следует рассматривать в абсолютизации точки зрения, что потенциально любое слово может стать многозначным. На преходящий характер явления моносемии делались ссылки в ряде исследовательских работ. Например, Ю.С. Маслов говорит об этом следующим образом: «Случаи однозначности, или моносемии, слова не так уж типичны... Потенциально любое или почти любое слово способно получать новые значения, когда у пользующихся людей возника-
ет потребность назвать с его помощью новое для них явление, еще не имеющее обозначения в соответствующем языке» [6, с. 17]. Подобного взгляда придерживается и Г.В. Колшанский: «... любое слово приложи-мо потенциально к любому углу тождественных явлений» [4, с. 21].
Однако существуют и противоположные мнения: «Моносемия присуща примерно половине словарного состава современного русского языка» [7, с. 5]; «... наиболее многочисленны слова с минимальной полисемической активностью и с минимальной продолжительностью жизни, то есть рождающиеся, коротко живущие и умирающие однозначными. В любой данный период времени в словаре естественного языка должны преобладать однозначные слова» [9, с. 64]. Интересной, на наш взгляд, является точка зрения: «Наличие оттенка не переводит моносемантичное слово в «противоположное семантическое подразделение» — многозначные слова. Слова с двумя, тремя и четырьмя семантическими позициями по простоте и ясности своей семантики тяготеют к полюсу моносемии. Полисемия как характерное явление, как особый семантический комплекс начинается от слов с несколькими десятками семантических позиций и кончается словами с числом семантических позиций не меньше восьми» [3, с. 153].
Настоящее исследование базируется на предположении о реальности существования моносемии в языке.
В лингвистической литературе нет единого представления о природе явления моносемии. А.А. Потебня считает моносемантические слова как единственно существующие: «...где два значения, там два слова» [10, с. 39]. Подобной точки зрения на многозначность придерживался и Л.В. Щерба в работе «Опыт общей теории лексикографии», определяя значениям многозначного слова статус отдельных слов.
Традиционно явление моносемии в лингвистике соотносится с закрепленностью «за данным языковым комплексом лишь одного устойчивого лексического значения» [11, с. 96].
Специфическим свойством моносемантических глаголов выступает единая, четкая понятийная отнесенность. Однако в процессе выде-
ления и анализа языкового материала были отмечены две тенденции: однозначные глаголы неоднородны по своей структуре, так как можно определить, с одной стороны, глаголы устойчивой моносемии (1-2 тысячи слов, которые послужили материалом исследования), а, с другой стороны, глаголы неустойчивой моносемии (примерно тоже 1-2 тысячи слов, которые, оставаясь моносемантическими, потенциально являются многозначными).
Исследуемые моносемантические глаголы соотносятся с глагольными словами, обладающими одним прямым номинативным значением -обозначением конкретных действий, состояний и отношений.
Формальным признаком моносемии считаем фиксацию значений однозначных слов в толковых словарях современного русского языка за словами, у которых нет соотнесенности значений с цифровым обозначением. Например, кутить - проводить время в кутежах. Однако данный признак не является основным различительным, так как может соотноситься и с многозначным словом. Сравните: кручиниться (народ-но-поэт.) - грустить, горевать, тосковать (где грустить представлено как однозначное слово, горевать - с оттенком лексического значения, а тосковать - многозначное слово).
Под семантической структурой однозначного слова понимаем особое системное образование, соотносимое с одним лексико-семантиче-ским вариантом, то есть с одним двусторонним языковым знаком, «который является единством звучания и значения, сохраняя неизменное лексическое значение в пределах присущей ему парадигмы и системы синтаксических связей» [1, с. 7]. Аналогичной точки зрения придерживается Д.А. Новиков, подмечая, что в частном случае, когда слово однозначно, лексико-семантический вариант (ЛСВ) и слово практически совпадают, хотя ранг слова как единицы выше, чем ЛСВ [8, с. 113].
Основной семой моносемантического глагола, как и любого глагола, является категориальное значение процесса (действия, состояния, отношения). Это основное лексическое значение дифференцируется семами различного ранга, указывая на его соотнесенность с предметным миром.
При рассмотрении однозначных глаголов особое внимание уделялось производным лексемам. По данным А.Н. Тихонова (словообразовательный словарь русского языка в 2-х томах), 85% словарного состава русского языка отводится производным словам.
Моносемантическое глагольное пространство представлено в основном составе производными глаголами - глаголами, образованными по семантической транспозиции. Еще Ш. Балли утверждал, что мотивированные слова менее склонны быть многозначными, чем мотивирующие их лексемы: «... простой знак может получить многочисленные значения, ... в то время как мотивированный знак уже в силу одной своей сложности лишен возможности представлять много значений» [2, с. 374].
На «сложность» семантики мотивированного глагола обращали внимание многие исследователи, называя его «самодостаточным» (Л.А. Курицына), «семантически насыщенным» (Н.И. Ермоленко).
Описание словообразовательной структуры таких глаголов предполагает установление связи с логико-семантическим содержанием производящей (мотивирующей) единицы, рассмотрение пропозициональных характеристик. Значение производной лексемы формируется путем «свертывания» соответствующих пропозиций. При этом, отмечает М.Н. Янценецкая, «пропозиция оказывается представленной в аспекте того ее компонента, который в результате словообразовательного акта получает вербальное выражение» [12, с. 9].
Необходимо отметить наиболее активный способ мотивации. Им является тип отношений, складывающийся между субстантивными и глагольными основами.
Мотивационные отношения «имя существительное - глагол» устанавливаются на основании глубинной семантики производящего имени, в структуре которого выделяются компоненты, отображающие функцию называемого предмета во внеязыковой ситуации и охватываются мотивирующей семантикой. Такие компоненты выступают в роли инкорпорированных актант при моносемантических глаголах. Их
основная функция заключается в конкретизации понятийных глагольных основ. Можно рассмотреть такие инкорпорированные актанты, как «инструментативы» (они мотивируют, например, глаголы арканить, кайлить, буксировать, боронить, сепарировать, зенкеровать); «результа-тивы» (в значениях глаголов скирдовать, тюковать, коксовать, солодить, пепелить); «средство покрытия» (глаголы собственного покрытия: цинковать, глазуровать, бетонировать).
В ряде глаголов содержится имплицитное указание на характер агенса, выполняющего действие. Например, моросит (только дождь), плодоносят (только деревья), курсируют (только виды транспорта).
Объект, на который направляется действие, может быть выражен инкорпорированным актантом: соболевать, белковать, зверовать, мездрить, окорить, а может указываться только имплицитно, например, пригулять (ребенка).
При анализе моносемантических глаголов, образованных по модели «имя прилагательное - глагол», были установлены следующие особенности: абсолю
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.